Время вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада". Страница 162

  - Я готова на все, - жарким шепотом сообщила студентка, метнув в Наклза горящий взор из-под ресниц. Накал страстей впечатлял. Маг задумался, где девочка из приличной семьи набралась замашек низкопошибной кокотки, но потом решил, что ему лучше оставаться в неведении. Все-таки знания о первопричинах падения общественной нравственности являлись прерогативой стареющих дам, а Наклзу, хоть он уже и перешел границу профессиональной пенсии, исполнилось только тридцать семь. Не родись он магом, считался бы мужчиной в рассвете лет. - На все, - с нажимом повторила барышня, видимо, на случай, если идиот-преподаватель ее до сих пор не понял.

  Наклз измученно поглядел в потолок. Добрые Заступники не торопились явиться и всех спасти. С позволения сказать "зачет" шел восьмой час. Маг тоже был готов уже на все. Даже на то, чтобы отпустить красотку с низшим положительным баллом.

  - Вы меня понимаете? - настаивала та, поправляя воротник блузки.

  - Да понимаю я вас, - скрипнул зубами Наклз. - Вы десятая "готовая на все" за два часа.

  - И?

  Наклзу, конечно, следовало почувствовать себя бесконечно польщенным таким высоким мнением окружающих дам о его талантах, но маг чувствовал только головную боль и желание оказаться дома, подальше от учащейся молодежи.

  - Вы мне льстите. Или анатомию вы учили еще хуже, чем математику? Неужели просто оптимистка? - не выдержал маг.

  Предприимчивая девица задумалась. Потом выдала:

  - Я личность творческая. И не обязана запоминать кон... кен... константы!

  Маг затруднялся сказать, столкнулся он с беспредельной наглостью или беспредельной глупостью, но противостоящая ему сила казалась поистине огромной и необоримой. Наклз только понял, что ему нечего сказать. Разве что заявить о своей полной и безоговорочной капитуляции на условиях противника.

  - Я сдаюсь, - четко произнес он. Девушка явно оживилась и принялась что-то делать с верхней пуговицей блузки. - Нет, не так, - отмахнулся Наклз. Вот только танца с раздеванием на рабочем месте ему и не хватало для полного счастья.

  - А как? - растерялась она.

  - Сколько там еще творческих личностей, не отягощающих себя запоминанием констант, под дверью? - уныло поинтересовался маг.

  - Пятеро вроде.

  - Все барышни?

  - И Альберт.

  - Замечательно, - соврал Наклз. В ситуации не было ровным счетом ничего хорошего. День начался с того, что он шесть часов принимал зачет у своих студентов, пока сам не перестал отличать скобки от модулей и интегралы от запятых. Маг надеялся, что хуже уже не будет, но тут к нему прилетел адов посланец с ведомостями, а за ним заявилась группа от заболевшего коллеги. Ребята, исполненные жизнелюбия и веры в добро, несли коньяк и крайне скромные знания.

  Коньяк Наклз не любил, да и вообще подачку он взял у студента на экзамене единственный раз в жизни и давным-давно, еще в те славные дни, когда азы математики пришел сдавать первокурсник Маэрлинг. И то взял исключительно потому, что явившийся последним виконт, поставив бутылку на стол, посмотрел на него обведенными синевой глазами и вдруг с совершенно искренним сочувствием спросил: "И вас тоже ...?" "Еще как", - грустно ответил Наклз, вырисовывая в ведомости кривую шестерку. Предварительно он, правда, заставил Маэрлинга дать некую клятву, которую тот, к своей чести, впоследствии не нарушил.

  С чужими студентами Наклз разобрался относительно быстро. Он слабо представлял, о чем можно поговорить с первокурсниками факультета политэкономии, так что бегло пролистал одолженное у одного из них методическое пособие в тщетных поисках знакомых понятий и графиков. Потом задал один-единственный вопрос. Те, кто считал, что графическое изображение отношения прилежащего катета к гипотенузе, то есть легендарного косинуса икс, называется синусоидой, получили девятки. Сторонники версии "косинусоида" ушли с семерками и восьмерками. Утешительные шесть баллов достались студентам, верившим, что это "волнистая линия". Те, кто ответил "картинка", остались сдавать. Любителей живописи набралось с два десятка. У Наклза уже голова трещала.

   - Зовите всех.

  - И Альберта? - округлила глаза студентка.

  - И Альберта, - подтвердил Наклз. - Он, я так понимаю, тоже на все готов?

  - Н-наверное, - окончательно опешила девушка.

  - Вот и славно. Зовите-зовите.

  Альберт, чем-то неуловимо напомнивший Наклзу юного Маэрлинга, зашел в кабинет последним и бочком, настороженно поглядывая на преподавателя.

  Наклз окинул стайку барышень и Альберта усталым взглядом, а потом сухо распорядился:

  - Молодой человек, раздобудьте портрет кесаря.

  - Что? - Альберт стремительно побледнел. Видимо, у него имелись друзья среди юнкеров и он представлял, как именно развлекается все прогрессивное население столицы с участием государева портрета.

  - Портрет кесаря, - резче повторил Наклз, голова которого уже просто раскалывалась. - Вы же все так любите художество. Давайте. У вас десять минут.

  - Но...

  - Вы зачет получить хотите?

  Парень уныло кивнул.

  - Тогда вперед.

  Дверь за Альбертом захлопнулась. Барышни настороженно перешептывались и бросали на мага быстрые взгляды.

  - Будет оргия? - робко поинтересовалась, видимо, самая храбрая.

  - Угу, грязная и разнузданная, - скучным тоном подтвердил Наклз, не отрываясь от бумаг.

  Повисла гнетущая тишина. Только дождь за окном барабанил по крыше.

  - А... а можно мы все-таки математику выучим?

  - Разумеется. У вас есть замечательная возможность посвятить ей все лето, - тем же тоном продолжил Наклз.

  Желающих, как маг и предполагал, не нашлось. Тишина сделалась совсем уж зловещей. Ее нарушило только явление Альберта с портретом кесаря, правда, прошлого. Наклзу оставалось лишь гадать, где студент его раздобыл.

  - Замечательно.

  Маг взял портрет Эвальда Зигмаринена и прислонил его к стене так, что грозный взгляд самодержца был направлен на притихших студентов.

  - А... а кесарь зачем?

  - Его портрет здесь найти проще, чем катехизис, тем более, что мы живем в светском государстве, - как ни в чем не бывало пояснил маг. - А теперь, молодые люди, становитесь в шеренгу, смотрите на государя и клянитесь.

  - Клянемся выучить математику за первый курс? - поинтересовался явно повеселевший Альберт.

  - Молодой человек, вы опасно близки к клятвопреступлению. Нет, клянетесь в будущем нигде и никогда не упоминать, что учились на кафедре математических методов номер два и, тем более, что сдавали мне, приват-доценту Найджелу Наклзу, данный предмет. Давайте я не стану портить вам зачетные ведомости и летние каникулы, а вы мне - биографию и репутацию.

  Получив зачет, молодой человек усмехнулся, как Витольд Маэрлинг лет семь назад, и весело поинтересовался:

  - А если я нарушу клятву, меня накажет государь или Создатель?

  - С государем и Создателем разбирайтесь сами, но вот я на ваши выпускные экзамены непременно приду, - мрачно пообещал Наклз то, что всегда обещал в таких случаях. И это обычно производило замечательный эффект. Молодой человек мигом растерял добрую часть своего задора. - Отнесите портрет на место, оценки я расставил, как это называется - впишите сами. И можете быть свободны.

  * * *

  Долго разыскивать Наклза Кейси не пришлось. Она разумно подошла к трем часам дня, успела зайти на кафедру социологии, жизнерадостно поболтать с коллегой, весьма приятным и любезным доцентом, непонятно каким образом затесавшимся в их шипящий курятник, посидела в читальном зале до закрытия - то есть до пяти вечера - и еще час проскучала в коридоре, недалеко от кабинета, где маг принимал зачет.

  Последняя отважная пятерка покинула место экзекуции какой-то подозрительно тихой и печальной. Причем единственный юноша воровато нес картину, рисунком внутрь. Выползший следом Наклз выглядел немногим лучше студентов. Маг долго не мог попасть ключом в замочную скважину, и сумел запереть за собою кабинет уже когда Кейси, твердо вознамерившаяся предложить помощь, почти приблизилась к нему.