Время вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада". Страница 200

  Разумеется, вторжение в святая святых столичной богемы было мужественно остановлено солидным господином в черном фраке и кипенно белых перчатках. Господин перекрыл Зондэр дорогу к довольно узкой лестнице, ведущей на второй этаж, и необычайно корректно полюбопытствовал:

  - Госпожа, я могу вам чем-нибудь помочь? Вы, вероятно, ищите дамскую комнату. Позвольте вас проводить.

  Зондэр, конечно, польстило, что за проститутку ее не приняли даже при попытке проникновения в сомнительные комнаты ресторана, репутация которого места для сомнений как раз не оставляла. Но этот отрадный факт никак не способствовал доведению замысла нордэны до конца.

  Репутации и пяти поколениям предков, не осквернявших себя нарушением этикета, предстояло отправиться на свалку истории, к развенчанным философам-идеалистам и куртуазной любви.

  - Нет, я как раз ищу Витольда Маэрлинга, - четко произнесла Зондэр. Ей хотелось быть уверенной, что повторять не придется. - Я его начальник, - добавила она, показывая метрику. Зондэр так до конца и не поняла, что подействовало на охранника сильнее: наглость тона, запись "майор" в графе "род занятий" или ее типично нордэнское имя, но тот, нахмурившись, освободил ей дорогу:

  - Его сиятельство виконт Маэрлинг находится в четвертом зале. Я... я убедительно прошу вас постучать, прежде чем войти и... и не предавать данный случай огласке.

  Зондэр поморщилась. Всю свою тридцатитрехлетнюю - и весьма приличную по современным меркам - жизнь она только и мечтала о том, как бы засветиться в светских хрониках, будучи застуканной в отдельных комнатах ресторации за компанию с Маэрлингом и парой специалисток широкого профиля.

  "Чья-то карьера начинается с борделя, а чья-то на нем кончается".

  Майор Мондум сцепила зубы и против всех правил тактики пошла в одиночку штурмовать возвышенность, где окопался многократно превосходящий силами противник.

  "Как ни греет родной очаг,

  Далеко уведут дороги.

  Все уходит и все не так.

  И беда уже на пороге..."

  Зондэр вздрогнула и застыла. Это казалось невероятным, но из-за двери четвертого номера вместо слащавых шансонеток лилась едва ли не самая народная калладская песня, бескрайняя, как его снежные просторы, и заунывная, как дорожная тоска тех, кто пытается эти просторы пересечь.

  "Все уходит и все не так", - глуше и тише пропел Витольд. "А беда уже на пороге", - вторил ему женский голос. Зондэр полжизни мороз продирал от этой простой констатации всесилия рока, но у поющей был слишком тонкий и нежный голосок для такой песни. С таким голосом следовало петь про розы и соловьев, но никак не о судьбе десяти с лишним поколений калладских мальчиков и девочек. Мондум прислушалась.

  "Шашку верную наточи", - подсказал Витольд самое известное в Каллад лекарство от всех бед.

  "Далеко уведут дороги", - снова посулила девушка.

  "Плачет мать, а отец молчит", - продолжил старую как мир историю Маэрлинг.

  "И беда уже на пороге..."

  Зондэр сузила глаза. Она не считала себя сентиментальной, но этот напев всегда вышибал у нее слезу.

  Так скорее седлай коня -

  Далеко уведут дороги.

  Больше медлить нельзя ни дня:

  И беда уже на пороге...

  Третий день словно ночь снега -

  Далеко завела дорога.

  Жизнь не так уж и дорога -

  Прогоняем беду с порога!

  Мондум ощутила малопонятный страх. Она тысячу раз слышала эту песню и прекрасно знала, чем та заканчивается, но все равно ей сделалось не по себе. Наверное, народная песня, простая и тоскливая, плохо сочеталась с роскошными панелями красного дерева на стенах и ковровой дорожкой под ногами.

  Все ушло, все уже не так:

  Далеко завела дорога.

  Пуля в поле, безмолвный мрак...

  Зондэр резко толкнула дверь и вошла.

  - Отогнали беду с порога? - холодно осведомилась она в повисшей тишине.

  Картина, открывшаяся ей, не то чтобы подходила под описание "безобразная сцена". Во всяком случае, все оказалось куда менее ужасно, чем рисовало воображение Зондэр. Во-первых, действующих лиц было всего четверо - Маэрлинг, какой-то молодой человек с пшеничными усами, волшебным образом делающими его еще моложе, и две девицы, блондинка и брюнетка. В куртизанках Зондэр понимала мало, но выглядели обе незнакомки вполне пристойно. Никаких задранных юбок, приспущенных чулок, вульгарных красных ртов и тому подобных признаков профессии. Даже расселись все участники сцены вполне приличным образом - девицы, в частности, расположились на стульях, а не на коленях у кавалеров. Кавалеры, правда, дружно вскочили, как только открылась дверь. Юноша с усами смотрел на Зондэр с истинно детским недоумением. Маэрлинг несколько раз моргнул, словно увидел привидение, а потом без улыбки ответил:

  - Если бы на моем пороге стояла именно такая беда, я бы ни за что не стал ее прогонять. Тем более, шашкой.

  - Оставьте любезности барышням, - "не поняла" Зондэр и кивнула на девиц. Одна из них выпустила из рук гитару, на грифе которой красовался большой голубой бант, положила ее на стол и недоуменно покосилась на товарку. Та скривила губы.

  - Вы, Витольд, не предупреждали, что к нам еще кто-то присоединится...

  - Потому что к вам никто более не присоединится, - Витольд, если и был растерян, взял себя в руки довольно быстро. Он тоже отложил гитару - на сей раз безо всяких бантиков и цветочков - и кивнул приятелю:

  - Артур, извини меня. Дамы, всего наилучшего.

  Мондум отступила с порога в коридор. Витольд стремительно вышел и закрыл за собою дверь. Злой взгляд из-под черных кудряшек одной из девиц Зондэр перехватить еще успела.

  - Весьма сожалею, что испортила вам вечер.

  - Благодарю, что вы его украсили, - совершенно спокойно возразил Витольд. Зондэр, наконец, догадалась, что Маэрлинг-младший пьян. Ровно настолько, чтобы слишком тщательно следить за своими манерами, словами и жестами. - Я не думаю, что вам нравится находиться в ... в подобном месте и обществе. Если не возражаете, мы выйдем через черный ход. И там поговорим.

  - Откуда вы знаете, что я пришла говорить?

  - Бесспорно, грань между оптимизмом и глупостью бывает очень тонка. Но я не настолько оптимист, чтобы полагать, будто вы сюда пришли за чем-то еще.

  - Вообще, вы неплохо пели, - честно сказала Зондэр, чтобы сгладить неприятное впечатление. Серьезный Маэрлинг казался ей чем-то очень странным, почти таким же странным, как военная песня в стенах богемного ресторана.

  - И вас не оскорбило наше опереточное понимание искусства?

  Зондэр покосилась на Маэрлинга.

  - Витольд, вы меня пугаете. И когда балансируете с розами на крыше - в меньшей степени.

  Маэрлинг усмехнулся, но ничего не добавил. Он уверенно шел по коридору, несколько раз поворачивал, они спустились и затем поднялись на этаж и, в конце концов, вышли на улицу из какой-то подсобки. Зондэр совсем потеряла ориентацию в пространстве, но, как ей казалось, они очутились где-то на задворках прилегающей улицы. В еще светлом небе загорались первые звезды. Вокруг не было ни души, только где-то вдалеке за домами грохотала конка и звучали голоса.

  - Так что я могу для вас сделать? - спросил Витольд, не глядя на Зондэр. Она видела его опущенное лицо, полускрытое растрепанными кудрями, и поджатые губы.

  - На самом деле, не для меня. Помощь нужна Ингрейне Дэмонре.

  - Жаль. То есть я, разумеется, почту за честь оказать ей услугу. Что конкретно от меня требуется?

  - Проехаться в экипаже по городу, причем так, чтобы у всех сложилось впечатление, будто компанию вам составляют развеселые барышни...

  - А кто на самом деле будет составлять мне компанию, мне можно узнать?

  - Найджел Наклз и Дэмонра. Но парочку барышень еще можно будет впихнуть в экипаж, если такие смелые ... смелые девушки найдутся.