Время вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада". Страница 251

  У Наклза задрожали плечи. Сначала Магрит показалось, что он, наконец, разрыдался, но потом она поняла, что маг смеется так же беззвучно, как плакал с полчаса назад.

  - Блестящий логический вывод, Маргери. Но я должен тебя разочаровать: проблема не в мире. Вернее, в мире есть только одна по-настоящему большая проблема, но она лежит скорее на нашей стороне, чем на его.

  - Это какая? - навострила уши Магрит. Ей казалось, что сейчас она узнает какую-то страшную тайну, которая объяснит все разом. Может, заговор могущественных человеконенавистников, или роковую ошибку в наследственности некоторых людей, или некий чудовищный вероятностный закон, неумолимо заставляющий зло порождать все большее зло в каждом новом круге.

  Все, что угодно, но не то, что Наклз ответил, просто и устало:

  - А неразрешимая, Маргери. Мир справедлив.

  - Что?!

  - Не замечал у тебя проблем со слухом. Но да, мир справедлив.

  - Как так?

  - Абсолютно справедлив, Маргери. И вот это та проблема, с которой каждый из нас рано или поздно сталкивается. А там уже начинаются интеллигентские выверты, поступления в армию без малейшей склонности к военному делу, мальчишки, обкачанные наркотиками, и горластые патриоты, пытающиеся перепатриотить друг друга в чистом поле. Ну и все прочие, с нашей точки зрения паскудно выглядящие, проявления его абсолютной справедливости.

  Больше всего Магрит напугали даже не слова Наклза - он говорил какую-то настолько парадоксальную, но интуитивно страшную муть, что смысл улавливался с трудом - а сам тон. Мало того, что маг нес жутковатую чушь, он явно верил в нее. А Наклз вряд ли был способен поверить хоть во что-то, не имея твердых доказательств.

  - Это какая-то злая шутка. То, что ты говоришь.

  - Нет, это Аксиома Тильвара в самой общей ее трактовке. Мне кажется, если бы ее преподавали вместо нравственного закона, обывателям бы жилось лучше. Вас с детства кормят враньем о пользе добрых дел. А потом вы пускаете себе пулю в голову, столкнувшись с тем неприятным фактом, что мир не поделен на квадратные поля черного и белого цвета и не торопится выдавать ответные конфетки.

  - Лучше пустить пулю в голову себе, чем соседу! - огрызнулась Магрит, чтобы хоть что-то противопоставить этой холодной страшной правде. Которая, как ей хотелось верить, все же правдой не была, даже если в нее верил такой умный человек, как Наклз.

  Маг пожал плечами:

  - Лучше головой думать, а стрелять ходить в тир. Извини, Маргери, если тебе не нравится то, что я говорю. Никакой другой правды я тебе предложить просто не могу. Я ее сам не знаю.

  - Но это правдой быть не может!

  - На основании того, что она лично тебе неприятна? На том же непреложном основании в мире не может быть слякотного ноября, ворующих политиков и цензовых законов.

  Магрит вспомнила немногие лекции Кассиана по идеальному социальному устройству и сделала практически запредельное мыслительное усилие:

  - Это частности. Цензовые закон и ворующие политики - частности отдельно взятой страны.

  Наклз даже не опустился до опровержения этой идеи.

  - Ну или группы стран, или даже всех стран, неважно. Но небо, Наклз, небо-то для них закрыто! - скороговоркой продолжила Магрит.

  - На тяжелый амбарный замок? Или как-то еще? - презрительно полюбопытствовал маг.

  - Ты сам прекрасно знаешь, как!

  - Как раз об этом ничего я не знаю. Ваши клирики обещают справедливость на небе, поскольку ничего не могут предложить на земле, кроме этого утешения. Мол, паши, сей и жни, а потом отдавай урожай богачу-помещику, и всегда помни, что лет через пятьдесят ты сможешь сказать ему: "Пошел прочь - небо мое!", а Заступники помогут выпроводить обидчика, если он слов не поймет. И тут-то сбудется вековая мечта и отольются кошке мышкины слезы. Это сказка из того же разряда, что Беловодье с молочными реками, где все поровну и работать не надо, которую обещают уже не клирики, а инсургенты и провокаторы всех мастей. Независимо от того, какая сказка тебе милее, ты делаешь неверный вывод из неверной предпосылки. Мир не будет справедлив где-то там, он уже справедлив здесь, нравится нам это или нет.

  - Наклз...

  - Маргери, довольно меня перебивать, ужаснешься потом наедине с собой, вселенская трагедия - дело индивидуальное. Ты или хочешь узнать кое-что о мире, или нет. Во втором случае предлагаю вернуться к омлету или моей безнравственности по отношению к Кейси, если угодно.

  - А в первом?

  Наклз тяжело вздохнул, опустился на стул и подпер подбородок ладонью.

  - А в первом - коньяк стоит у граммофона в гостиной, принеси мне стакан и себе - рюмку. Закуску я соображу. Есть вещи, которые в трезвом виде сложно объяснить и еще сложнее - понять.

  Магрит, ушам своим не веря, быстро сбегала и исполнила несложную просьбу мага. Водрузила на стол бутылку отличнейшего коньяка, поблескивающего тремя золотыми звездочками, и запрошенные емкости. Дальше было труднее. Рэдка в жизни не пила ничего крепче вина и вовсе не чувствовала желания пробовать вещь, у которой даже запах горчил невыносимо. Наклз щедро плеснул себе и чуточку налил Магрит. Сам выпил залпом, даже не поморщившись для приличия, а она попробовала, обожглась, закашлялась, но все же проглотила. Наклз протянул ей конфету и фыркнул:

  - Ну что, начинаем урок математики для невежественных романтиков?

  - Угу...

  Маг снова разлил коньяк и подвинул Магрит рюмку:

  - Хорошо. Тогда пей и слушай. И будь снисходительна: бесовски давно не читал лекции для первокурсников... Для начала - и это очень важно - выбрось из головы ту сказку, что справедливость имеет какое-то отношение к людям, а мы все пришли в мир быть счастливыми. Это, как я уже говорил, рассказывают ваши священники - и всякие там социалисты-утописты, которые за неимением возможности дать вам приличную жизнь сейчас обещают рай на земле в третьем поколении. Про небо они знают не больше тебя или меня. Наверное, если бы там была благодать, кто-нибудь бы обязательно вернулся оттуда с хорошими вестями.

  - Думаешь, там плохо?

  - Думаю, "там" не существует, но это не то, о чем я могу тебе хоть что-то рассказать. Все, что можно с уверенностью утверждать, сводится к одному простому факту: мы здесь ненадолго по сравнению хотя бы со сроком существования этого "здесь". И не стоит думать, будто каждый кусочек упорядоченной материи, залетевший сюда на полсотни лет, что-то решает.

  - А кто тогда решает?

  - А это как посмотреть. Рэдская юдоль. Аэрдисовский Промысел. Калладский рок. Нордэнская Вьюга. Горский секмет. Виарская стезя. Справедливость, необходимость и необратимость. Иными словами, Аксиома Тильвара. Как-то более научно звучит, чем судьба, правда? И более утешительно, что ли. Мне как-то всегда было легче получать затрещины от непогрешимой Аксиомы, чем от диковатой Вьюги.

  - А она точно существует?

  - Кто? Вьюга? В наших с тобой интересах, чтобы ее не существовало. Для твоего понимания: нордэны считают, что раз в энное количество лет, когда мир перестает быть красивым, красота приходит и спасает его сама, делая чистым, белым и светлым. К сожалению, перед этим он успевает побывать очень грязным и красным. Ты же не хочешь пережить три страшные зимы, когда война будет и на земле, и в небесах? Лично я не хочу. Мне обязательно нужна какая-нибудь Виарэ, где за деньги можно окопаться хоть до скончания мира и перековки солнца.

  - Да нет. Я про эту Аксиому твою.

  Наклз пожал плечами:

  - Ну, как говорится, всегда есть положительная и отличная от нуля вероятность. Лучше бы Аксиома существовала.

  - Почему?

  Маг в третий раз разлил коньяк по емкостям, но пить не спешил. Не то рассматривал напиток на просвет, не то подбирал слова.

  - Это забавно, Магрит, но мне лично она нужна, поскольку снимает все остальные "почему" в этом мире.

  - Так их не любишь?