Любовь вопреки (СИ) - Прибыльцова Елена. Страница 71
– Тише ты, весь дом перебудишь, – смеялась довольная Софья.
Когда первый порыв радости поутих, и Прохор наконец перестал целовать её, она спросила:
– А кого ты хочешь – мальчика или девочку?
– Без разницы! – тряхнул головой Волгин. – Я хочу одинаково и сына, и дочку!
– А я думаю, будет мальчик! – уверенно сказала Софья. – Наследник рода Волгиных, похожий на своего отца!
– Ну что ж, я не против. Мальчик так мальчик, – засмеялся Прохор и вновь склонился к губам жены с долгим поцелуем.
Эпилог
Год спустя
Прохор с улыбкой смотрел на свою красавицу жену, вальсирующую с Лоренцо Моретти. Он больше не ревновал её ни к нему, ни к кому-то ещё. Он был уверен в Софье, как в самом себе. К тому же, итальянец теперь тоже несвободен. На днях он наконец-то сделал предложение Ольге Великасовой после года раздумий и сомнений. Прохор был убеждён, что они будут отличной парой. Моретти решил окончательно поселиться в Рябининске и обвенчаться с Ольгой после того, как примет православие. Софья тоже безумно радовалась за подругу, дождавшуюся своего счастья.
Поэтому Волгин просто любовался женой, которая в этот вечер была восхитительна в белоснежном бальном платье, расшитом жемчугом. Её чудные белокурые локоны были распущены и струящимся водопадом спускались ниже талии.
Сегодня Волгины праздновали долгожданное новоселье. Ещё зимой Прохор купил роскошный двухэтажный особняк с садом, как они и мечтали с Софьей. Весной и летом там проходил грандиозный ремонт, и вот, наконец, осенью они смогли въехать сюда и устроить пышный приём.
Среди приглашённых были и купцы всех гильдий, и городская знать, и даже простые мещане, которых Прохор не посчитал зазорным позвать к себе на праздник. Теперь он был сам себе хозяин и мог не считаться с чужим мнением. За прошедший год его дела пошли в гору. И в торговле, и на производстве всё складывалось как нельзя лучше. А ресторан так и вовсе славился на всю округу. Прохор, несмотря на свою молодость, добился всего, чего хотел. А главное – успешно продолжил купеческую династию Волгиных, как и мечтал Андрей Иванович.
Тяжело вздохнув при воспоминании об отце, Прохор взглянул на Анну Николаевну, которая весело беседовала о чём-то с родителями Софьи. Затем его взгляд скользнул по отцу и дочери Великасовым, приехавшим на новоселье. Ольга влюблённо смотрела на своего жениха Лоренцо. Её глаза сияли счастьем. А вот рядышком ещё две пары счастливых молодожёнов, которые сыграли свадьбы летом в один день. Это Любашка с Митей и Антон с Лизой. Мите Савину, видимо, порядком наскучила холостяцкая жизнь, и он сделал предложение своей Любашке. Антон же довольно долго ухаживал за Лизаветой, которая до последнего сопротивлялась. И только общими усилиями удалось убедить её в том, что неугомонный Антошка сумеет-таки стать хорошим мужем. Кажется, девушка о своём выборе не пожалела.
На следующий вальс Прохор решительно сам пригласил Софью, пока никто другой не опередил его. Сжав маленькую ладошку жены в своей руке, он посмотрел в её глаза и тут же как всегда утонул в их тёмном омуте.
– Софьюшка, любимая, ты у меня самая красивая! – произнёс он. – Угадай, о чём я сейчас мечтаю больше всего?
– Думаю, о том же, о чём и я! – весело улыбнулась девушка, крепче сжимая его руку. – Остаться с тобой вдвоём, и забыв обо всём на свете, целовать твои руки, глаза, губы...
– Я люблю тебя, – прошептал Прохор, и в его серо-зелёных глазах полыхнула такая страсть, что Софье почудилось, будто между ними промелькнули огненные искры.
Прохор закружил её в танце, и девушка чуть прикрыла глаза, опустив ресницы, целиком отдаваясь сладостному наваждению. Близость Прохора, касание его нежных рук, его страстный взгляд сводили её с ума так же сильно, как и при первых встречах. И Софья чувствовала, что это взаимно.
– Какая же они красивая пара! – довольно улыбнувшись, залюбовалась на своих детей Анна Николаевна.
– Да, они будто созданы друг для друга! Не понимаю, как я раньше этого не замечал! – виновато пробормотал Борис Ильич.
– Всё-таки есть настоящая любовь на белом свете, – добавила Мария Петровна. – Достаточно увидеть, как они смотрят один на другого! Словно надышаться друг другом не могут...
В этот момент все гости действительно любовались Прохором и Софьей. Волгин – в безупречном чёрном фраке, белом жилете и шёлковой рубашке, высокий и стройный, с тёмными вьющимися волосами. И Софья – в белоснежном платье с воздушным шлейфом, и белокурыми роскошными локонами, похожая на ангела. Они так гармонично дополняли друг друга, сливаясь в вальсе в единое целое, что невозможно было не восхищаться их красотой, молодостью и любовью.
*** *** ***
С уходом гостей в доме стало непривычно тихо и спокойно. Только слуги сновали взад-вперёд, наводя порядок. Не дожидаясь Софью, которая о чём-то разговаривала с Анной Николаевной в гостиной, Прохор взлетел вверх по лестнице и осторожно толкнул дверь в спальню. На его лице расплылась счастливая улыбка при виде Акулины, укачивающей на руках его сына.
В марте Софья подарила ему самое главное чудо в его жизни – сыночка Ванечку, который как две капли воды был похож на него. Те же светлые лучистые глаза, тёмные волосики, те же черты лица. И даже улыбка малютки уже сейчас до боли напоминала улыбку Прохора.
– Недавно проснулся, но сейчас мы снова будем спать, правда, солнышко? – мурлыкала Акулина, которая была счастлива, что на своём веку ей выпала возможность понянчиться с ещё одним маленьким Волгиным.
Прохор быстро снял фрак и жилет и подошёл к Акулине.
– Дай его мне, я сам! – сказал он, забирая сына.
Ребёнок потянулся к нему ручонками и заулыбался, отчего на его пухленьких щёчках тут же появились прелестные ямочки.
– Акулина, ты видишь? Он меня узнал! – воскликнул довольный Прохор, целуя сына.
– Ну, конечно, узнал! Скоро и батькой кликать будет! И ножками по полу побежит! Чему тут удивляться? Вы, барин, сам-то недавно вроде бы под стол ходили, но озорничали уже вовсю! Глаз да глаз за вами нужен был! Вот и Ванечка весь в отца, уже сейчас по его глазкам озорным вижу! Ох, как время летит! Словно птица крылом машет! – грустно вздохнула Акулина и вышла из комнаты.
Прохор смотрел на Ванечку, и сердце его сжималось от любви и нежности к этому крохотному беззащитному существу.
– Моё сокровище, – шептал он. – Мой ангелочек, счастье моё...
Когда Софья подошла к дверям спальни, то услышала тихое пение. Она улыбнулась. Прохор как всегда поёт сыну колыбельную, укачивая его. Девушка тихонько приоткрыла дверь и замерла на пороге. Волгин склонился над колыбелькой и пел, легонько покачивая её, и не замечая присутствия Софьи. Она прижалась к косяку и долго смотрела на своих самых родных и любимых мужчин в жизни, замирая от счастья.
Наконец Прохор обернулся, и она вошла в комнату, прикрыв за собой дверь.
– Уснул, – доложил ей Прохор.
Софья поправила одеялко в колыбели и нежно поцеловала мужа в мягкие волнистые волосы.
– Мои дорогие, – с гордостью сказала она. – Я вас так люблю!
– А как я вас люблю! – Прохор встал на ноги, и заключив жену в объятия, поцеловал её.
Софья обвила руками его шею и крепче прижалась к нему.
– Ох, Соня! Я ведь совсем позабыл с этим праздником! – Прохор отстранился от неё и хлопнул себя по лбу. – Сейчас!
Он схватил свой фрак и что-то вытащил из его кармана.
– Хотел тебе перед приёмом отдать, да из головы вылетело! А всё почему? Потому, что увидел тебя, спускающуюся по лестнице в этом белом платье, совсем как в день нашей свадьбы, и позабыл даже, как меня зовут, не говоря уже о другом!
– Проша! Не преувеличивай! – засмеялась Софья. – Что это там у тебя?
Волгин подошёл к девушке и протянул ей на ладони золотой медальон в виде сердца, усыпанный крошечными бриллиантами. Софья раскрыла его. Внутри была фотокарточка Прохора. Она с восторгом взглянула на мужа. Девушка давно мечтала о такой вещице и как-то обмолвилась ему об этом. А Прохор, оказывается, не забыл!