Кукла колдуна (СИ) - Лайм Сильвия. Страница 44

— У меня достаточно сил, чтоб наказать тебя за дерзость, маленькая феечка, — низким, грудным голосом ответил он, заставляя всю меня покрыться мелкими мурашками.

— Я же твоя собственность, — выдохнула отрывисто, чувствуя, как он притягивает меня к себе, — твоя служанка, твоя рабыня, помнишь?

Под кожу брызнул жар. Сердце бешено застучало.

— Ты можешь поступать со мной так, как заблагорассудится, — голос под конец совершенно охрип.

Дайрен хищно улыбнулся, скривив губы.

— Плохой ответ, — проговорил он, проводя рукой по моим волосам, зарываясь в пряди на затылке и по-хозяйски сжимая. — Но для меня сойдет. И раз уж ты рабыня, то и действуй как рабыня.

И в следующий момент привлек меня к себе. Впился губами, проник языком глубоко в мой рот, словно демонстрируя собственную власть. А ту руку, что все еще держал за запястье, опустил вниз, заставив накрыть собственный член через полотенце.

Я резко выдохнула и покраснела, чувствуя даже сквозь тонкую ткань домашних брюк его желание. Твердое, как гранитная скала. Ослепительно горячее.

Голова закружилась.

Он сомкнул мои пальцы на себе, заставив двигать рукой вверх-вниз. И глухо застонал, не разрывая поцелуй.

От этого звука, дерзкого, дикого, пошлого, у меня помутилось перед глазами, свело судорогой низ живота.

Он притянул меня к себе ближе, отбросив одеяло и заставив лечь сверху.

— Но у тебя же рана… Тебе больно, — проговорила я, и в ту же секунду Дайрен скривился.

— И правда… — зашипел он, осторожно сбрасывая меня рядом с собой. — Вот так лучше, цветочек.

И в следующий миг его горячие пальцы беззастенчиво скользнули ко мне под платье.

В один момент я словно упала в озеро раскаленной лавы. Взгляд рыцаря, полный чуть голубоватой расплавленной стали, засасывал, не давая отвернуться. Его участившееся дыхание оглушало меня.

Я наклонилась к его шее, затем к уху, вдыхая тонкий, еле уловимый после душа аромат. Высунула язык и скользнула по коже.

Дайрен резко выдохнул.

Мне хотелось ласкать его. Хотелось касаться, слышать, как дыхание становится хриплым и рваным.

Твердая пульсация в руке сводила с ума. Я двигала кистью в такт движениям грудной клетки Дайрена. Пока он не стал дышать слишком быстро, слегка запрокинув голову назад.

Прикусила маленькую мочку, наблюдая, как вздрагивает его тело, как жадно он хватает воздух влажными, приоткрытыми губами.

Абсолютное безумие и абсолютный голод.

Я на миг замерла, глядя, как распахиваются его глаза, темные от зрачков, искрящиеся от желания. И улыбнулась. Выпрямилась, приложила ладонь к широкой груди, удерживая мужчину от желания встать, перевернуть меня и снова оказаться ведущим. Благо, сейчас, когда он ранен, кажется, что это совсем легко. Создаётся впечатление, будто теперь мой рыцарь слаб. Вероятно, обманчивое впечатление. Ведь я нарочно не вспоминаю, что с раной в боку он успел добить ещё двоих здоровых мужчин.

И это было еще сексуальней. Управлять диким, но раненым зверем, который, даже несмотря на собственную слабость, остается невероятно опасным.

Дайрен сделал вид, что подчиняется. Голова упала обратно на подушку, разметав волосы по наволочке. Только топазовый взгляд вспыхнул ярче прежнего.

Я нарочито медленно опустила трусики и отбросила в сторону. Стянула через голову легкое сатиновое платье и оказалась перед ним совершенно голой.

Дайрен скользнул взглядом по линии шеи вниз, остановился на груди. И я увидела, как дернулся кадык на его горле, когда он молчаливо сглотнул.

Перекинула ногу через мужчину и замерла, коснувшись ладонью его жесткого, как гранит желания. Повела бедрами, заставив гладкую твердость коснуться себя между ног. Раздвинуть влажные от нетерпения губы. Поддразнить нас обоих.

Я дрожала всем телом. Флора, как сильно я дрожала. Не от страха. От дикого, едва сдерживаемого возбуждения. Но мне нравилось видеть нетерпение на лице первого рыцаря. Почти болезненную жажду, от которой он дышал сквозь плотно сжатые зубы, слишком сильно стискивал мои бедра, пальцами прочерчивая на коже свои намерения. Подталкивая меня, поторапливая.

Фиолетовое пламя уже давно плясало на его коже маленькими призрачными язычками. Все еще не привыкнув, все еще немного нервничая, опустила руки на его грудь, погружаясь пальцами в аметистовую дымку. И тут же задрожала сильнее.

Мне не нравилось это умопомрачение. Лишающее мыслей исступление, магическое неистовство, охватывающее каждый миллиметр тела. Когда хотелось немедленно отдаться Дайрену, как хозяину, умолять его взять себя и вытворять все, что ему придет в голову. Не нравилось, потому что оно заставляло меня забыть все то, что я чувствовала на самом деле. Мое настоящее желание. Чистое, не замутненое колдовством. Эмоции, которые Дайрен дарил мне просто своей улыбкой или осторожными поцелуями. Огонь на его теле заставлял меня забыть, кто мы друг для друга. А мне хотелось помнить.

Ведь я фея, а он — рыцарь мрака. И несмотря на это нет чувства сильнее, чем то, что тянет нас друг к другу.

А потому я всегда насильно старалась сопротивляться. Перебарывала заклятье, пытающееся выбить из моей головы все разумное и превратить в животное.

Я хотела любить Дайрена по-своему.

И тогда, стиснув зубы, я начала медленно опускаться вниз. Тяжело дыша, превозмогая почти нестерпимое желание ощутить в себе его напряженную твердость. Почувствовать пьянящую полноту, распирающую изнутри, увеличивающую пряный жар внизу живота.

— Мрак, Ари… — прорычал Дайрен сдавленно, сквозь плотно сжатые зубы.

А затем резко надавил на мои бедра, входя как можно глубже.

Я вскрикнула. Выдохнула вместе с ним, сгорая вместе с ним.

— Как ты делаешь это? — прошептал он. — Доводишь меня до крайности, до безумия, до какого-то животного остервенения, когда я не могу думать ни о чем больше. Только о тебе…

Он хрипло дышал, говорил еще что-то, не требующее ответа, двигая меня, не давая больше остановиться ни на мгновение. Словно в бреду, словно сам не понимал, что делает. И заставлял меня скользить на себе, извиваться в каком-то сумасшедшем танце.

Это было почти невыносимо. Остро-сладко. Пряно-горячо. Каждую секунду я мечтала умереть, если эта пытка вот-вот не кончится.

— Дайрен… — всхлипнула я, чувствуя, как сводит все внутри от жгучего удовольствия, которое лишь усиливается. Отравляет, пульсирует, сжимается. Затягивает в водоворот, когда хочется быстрее и быстрее.

— Да, скажи еще раз, — отрывисто прохрипел он. Низко, гортанно.

— Дайрен… Дайрен… — выдохнула, ощущая, как подбираюсь к границе чего-то глубокого и всепоглощающего, что вот-вот сметет меня и рассыплет на сотни искр. Сжала пальцы на его груди, неосознанно прочерчивая полосы, которые наверняка останутся на несколько дней.

Рыцарь мрака зарычал, запрокидывая голову, тихо шепча:

— Еще… Я хочу слышать, как ты кончаешь…

Я застонала, когда он начал входить в меня сильнее, резче. Умопомрачительными толчками — в мое тело, уничтожая изнутри.

Из горла вырывались рваные всхлипы, я не могла говорить, жадно глотая воздух, задыхаясь в его руках.

— Давай цветочек, — прорычал он, опустив руку и вдруг надавливая большим пальцем на самую горячую точку у меня между ног.

— Дайрен… Дайрен… Дайрен!

Ослепительная волна вышибла из груди дыхание, заставила все тело сжаться и затрястись, пронзительными, сладкой до хрипоты пульсацией. Я застонала, падая вперед, на мужчину, который тут же зарылся одной рукой в мои волосы, продолжая второй вдавливать меня в свои бедра. Двигаясь и беря меня с такой властью и силой, словно это он был сверху, а не я.

Мы сделали это одновременно. И одновременно тяжело задышали, пытаясь прийти в себя. Но, кажется, ко мне первой вернулся разум. Потому что я вдруг поняла, что делаю Дайрену больно.

— Прости, — воскликнула я и тут же выпрямилась, стараясь не давить больше на рану. — О, Флора, у тебя повязка вся пропиталась кровью!