Темные времена. Попутчик - Лисина Александра. Страница 4

– Какого оно было цвета? – замедленно повторил эльф, вступая на опасную территорию, при одном взгляде на которую волосы вставали дыбом.

Создавалось впечатление, что тут в мгновение ока разгорелся пожар неимоверной силы, а пламя в считаные минуты охватило деревянные перекрытия, буквально въелось в камень, безжалостно разрушило опоры, после чего перекинулось на черепичную крышу и стремительно расползлось во все стороны.

Малая сторожа была «малой» только по сравнению со своими старшими сестрами-заставами, потому что ее размеры были весьма и весьма внушительными. И это неудивительно: она должна была вместить почти полсотни Стражей плюс конюшни, оружейные, просторные подвалы, амбары. А еще – кучу подсобных помещений, кузницу, склады и все то, без чего не обойтись в крепости.

Но тогда какой же силы должен был полыхать огонь, что наружу не успел выбраться никто из нескольких десятков опытных и всегда готовых к неожиданностям воинов? Какую мощь должно набрать пламя за короткое время, чтобы его заметили только тогда, когда стало слишком поздно, а то и вовсе не заметили, пока не случилась трагедия? Сколько мгновений должно было пройти с момента возгорания, чтобы каменная твердыня вдруг прогорела, как сухая топка? В то же время неистовый огонь, уничтожив ее до основания, не тронул окружающий лес. Ведь поблизости стоят деревья, которым намного больше лет, чем погибшей стороже!

Таррэн знал только одну причину подобного буйства стихий – магия. Мощная, свирепая и очень точно направленная магия, от которой нет спасения. Это была магия крови, и он уже догадывался, кто мог выпустить на волю подобную мощь.

– Если люди не врут, пламя было зеленым, – ровно ответил седовласый, и эльф понимающе прикрыл глаза. – Говорят, от самой Борревы виднелось зарево. Полыхнуло до небес, а потом быстро угасло. Но когда прибежали деревенские, все уже кончилось: крепость выгорела дотла. Никто не уцелел, даже костей потом не нашли: похоже, люди мгновенно сгорели заживо.

Эльф тяжело вздохнул и, все еще не желая верить, снова осторожно лизнул кончики пальцев: пепел оказался горьким и немного солоноватым. Однако у него был странноватый привкус – едва уловимый, но все же до отвращения знакомый, от которого его второе сердце нехорошо дрогнуло и предупреждающе заныло.

– Что, знакомая картина? – неожиданно усмехнулся Элиар, с каким-то необъяснимым сарказмом изучая неподвижное лицо потрясенного внезапной догадкой сородича.

Таррэн опустил голову.

– Когда-то здесь погиб эльф, – глухо уронил он, заставив Стража заметно вздрогнуть. – Темный. Давно.

– Ты уверен?

– Только наша магия способна оставить такой четкий след. И только она могла уничтожить сторожу за какие-то пару минут. Я чувствую это, знаю. Я… словно слышу его крик. Он умер где-то здесь, оттого-то пламя и бушевало только тут, не сумев выбраться за пределы стен. Думаю, это случилось в подвалах, но я не уверен: времени прошло слишком много. Знаю только, что перед смертью эльф успел проклясть сторожу и выпустить наружу всю силу, которой владел. Так что не зря люди до сих пор сторонятся этого места… Оно, ты прав, действительно проклято. – Таррэн на мгновение вскинул полные тревоги глаза, на секунду встретился взглядом со странно поджавшим губы Стражем и тихо добавил: – Это был «Огонь жизни» – квинтэссенция жизненной силы темного эльфа, его магический дар.

Рыжий неверяще уставился на Таррэна. Он хорошо помнил, кто из перворожденных владел силой: наследники Изиара, правящая династия, корни которой восходили к самому проклятому владыке, а также хранители – побочная ветвь правящей династии. Они стояли на второй ступеньке по влиянию в Темном лесу после владыки и его сыновей.

Таррэн снова кивнул, все еще не смея поверить, отчаянно не желая понимать, как и почему здесь случилось подобное. Но вместе с тем он уже знал, что не ошибся. Да и мудрое сердце тоже почувствовало правду – именно здесь он лишился кровного брата. У темного владыки было два сына… только два. И один из них, судя по всему, уже не вернется домой.

– Таррэн? – задумчиво уронил Танарис. – Конечно, мне жаль, что так вышло, но, похоже, одного из наследников Темного леса больше нет? Я прав?

– Да, – прошептал потрясенный до глубины души Таррэн, невидяще глядя перед собой.

– И это значит, что, если второй из них погибнет, род Изиара прервется?

– Да.

Эльфы быстро переглянулись.

– Печально.

– Да, – в третий раз повторил темный, закрывая руками помертвевшее лицо.

Вот теперь ему было ясно, отчего на него внезапно перестали обращать внимание, прекратили погоню и позабыли о мести. Почему никому из родичей больше не было дела до своенравного сына Темного леса. Двадцать лет, говорите? Вот и сошлось все. Вот и нашлась разгадка, над которой он так долго ломал голову. Именно в течение этого времени его никто не тревожил и, на удивление, не цеплял магических поводков на старые, полуистертые следы. Темный лес наверняка и сейчас погружен в безутешный траур, а убитый горем владыка, скорее всего, позабыл об отступнике, рискнувшем выдвинуть обвинение всему роду Л’аэртэ. Сейчас на священном родовом ясене Л’аэртэ осталась лишь одна ветвь из правящего рода – ветвь самого владыки. Вторую Таррэн собственноручно обрубил перед уходом из леса, а третья засохла со смертью наследника престола.

Темный эльф сгорбился, сидя на корточках возле могилы царственного брата, зажмурился и прерывисто вздохнул.

– Таррэн? А ты не мог ошибиться?

Темный эльф устало посмотрел на склонившегося над ним Стража.

– Нет, Урантар. Это магия крови. Ее нельзя подделать или как-то замаскировать. Когда-то здесь погиб сын темного владыки, и именно он, умирая, проклял вашу сторожу, тем самым уничтожив всех, кто в ней находился. Я бы хотел верить, что это не так, но от посмертного проклятия нет спасения. Оно настигнет убийцу везде, где бы тот ни находился, в течение трех дней после смерти носителя дара. Так уж заведено, что в нашей крови есть великая сила… но и великое проклятие – тоже. Кто-то высвободил его здесь, разом, почти двадцать лет назад. Поверь, это магия, Урантар. Наша скрытая магия, о которой люди почти ничего не знают.

– Значит, тот эльф был наследником трона?

– Да. Больше никому не под силу сотворить такое. Я читал про «Огонь жизни», я знаю. И я не мог ошибиться.

Дядько помрачнел еще больше, потому что гибель наследника темного владыки могла привести не только к полному разрыву отношений между эльфами и людьми, но и к большой войне. Перворожденные слишком трепетно относились к жизням своих сородичей, но смерть высокопоставленного эльфа на человеческой заставе… Кажется, новая эпоха расовых войн не за горами.

– Дерьмово, – вполголоса прокомментировал рыжий. – Не хотел бы я увидеть лицо владыки, когда он узнает, где и как это случилось. Ведь, насколько мне известно, он до сих пор не имеет понятия, где пропал его отпрыск? Верно, Таррэн?

– Скорее всего, так и есть, – глухо уронил эльф. – Владыка знает, что его сын мертв, ведь его ветвь засохла, но вряд ли догадывается, где это случилось, иначе Интарис уже сровняли бы с землей.

– Но тогда почему никто этого не понял?

– А где ты видел, чтобы перворожденные помогали нам разбираться во внутренних проблемах? – вполголоса отозвался Аркан. – Или думаешь, если бы кто-то знал, что в стороже ошивается наследник эльфийского престола, шум бы не поднялся? Нет, брат, наверняка он был тут тайком, под чужим именем. Вопрос в другом: какого рожна он тут забыл?

Рыжий мигом прикусил язык. Людям и в голову не пришло бы связать все случившееся с эльфами. Тот темный, судя по всему, был в стороже один (а это по меньшей мере странно, потому что перворожденные редко путешествовали в одиночку), да еще оказался не простым эльфом. А потому, когда его тут случайно (а может, и намеренно) пристукнули, ни одна собака не учуяла подвоха – люди все еще слишком мало знают об эльфах, чтобы судить о подобных вещах. Темные не знали, как погиб старший наследник. И до сих пор не проведали бы правды, если бы они, недотепы, не приперлись сюда незваными гостями, да еще и ушастых с собой привели…