Ведьма с нашего района (СИ) - "Джиллиан". Страница 28

- Ничего, мы и тебе придумаем предлог, - пообещала Анюта.

А мальчишка внезапно оглядел потолки и засиял:

- А давайте веб-камеру повесим? Можно будет спрятать её в цветы, и тогда…

- А ты по ней разглядишь? - с сомнением спросила Анюта. - Ведь то, с чем приходят сюда, очень тонкое. Вряд ли можно будет рассмотреть таким образом. Главное ведь не то, о чём говорят, а то, что спрятано внутри… А сейчас - Вера, быстро одеваешься. У меня вот-вот придёт первый посетитель.

- А что - звонил? - вместо девушки, кинувшейся в гостевую комнату, удивлённо спросил Пашка.

- Нет. Но я всегда заранее знаю, сколько человек придёт, потому что готовлю для них чай. Посмотри - вот на столе четыре подноса. Сегодня у меня будет четыре визита.

- Ничего не понял, - помотал головой мальчишка.

- Это как гадание, - терпеливо сказала Анюта. - Я думаю, как проведу свой день, и одновременно собираю подносы. Я даже не всегда вижу, как собираю. Интуиция.

Пашка подпрыгнул от раздавшегося звонка, а в кухню, чуть не сбив его с ног, влетела взволнованная Вера, застёгивая последние пуговицы под горло на пёстреньком платье, а затем поднимая тёмные волосы и собирая их заколкой-крабом на затылке. Мальчишка глянул на всех обалдевшими глазами и умчался в гостевую комнату.

- А который поднос брать? - запыхавшись, спросила она, высунувшись вслед Анюте, поспешившей в прихожую.

- С двумя чашками, синими, в белый горошек!

Хлопнула дверь в комнату. И Анюта, слегка улыбаясь, открыла входную дверь, впуская первую посетительницу - пожилую, лет под семьдесят, даму, в строгой чёрной юбке и ярко-синей блузке. Дамой её хотелось в основном называть из-за коротких седых волос, которые были мелко завиты и слегка подкрашены в дымчато-сиреневый цвет. Поздоровавшись, она, прижимая к себе сиреневую же сумочку, последовала за хозяйкой и села на предложенный стул возле гадального столика.

- Хотите чаю? - доброжелательно спросила Анюта.

Гостья замялась, но машинально взглянула на поднос, который уже принесла Вера, и улыбнулась чашкам.

- От моей мамы мне тоже такие достались, - поделилась она. - Люблю такие, в горох - очень уж уютные.

Вера быстро поставила поднос на свободный край столика и, освободив его, тут же ушла из комнаты. Потягивая чай, гостья уже и впрямь не замечала, как девушка вернулась и тихонечко пристроилась в углу дивана. Зато Вере всё было видно: и столик как на ладони, и гостья вполоборота к ней.

- Что у вас случилось? - спросила Анюта.

Гостья не совсем уверенно посмотрела на хозяйку дома. Анюта постаралась не улыбнуться слишком открыто: правильно: в цветастом, легкомысленном по-летнему сарафане ведьма не выглядит опытной и… компетентной. Но гостья всё же доверилась.

- Мужа я похоронила недавно, - вздохнула дама. - И вот каждую ночь он мне снится. И не знаю, что делать-то. Может, я с похоронами что-то не то сделала? Какие-то правила не соблюдала? Или обычаи?

- А почему вы так думаете? О правилах?

- Ну, когда он умер, до похорон не снился, а как прошли они, тут и началось всё.

- А что снится? Как ваш муж приходит к вам? Говорит ли что-нибудь?

- Да я его почти и не вижу во сне. Знаю только, что это он.

Пока дама допивала чай, Анюта взяла карты. Обычные, не таро.

- Попробуйте вспомнить один из снов. Хотя бы впечатление от него. Просто думайте о сне и о муже.

Гостья кивнула и вздохнула. А руки Анюты словно сами по себе пришли в движение, раскладывая отнюдь не привычный цыганский крест, а совсем иной рисунок. Когда карты легли, Анюта внимательно присмотрелась к ним, поправила часть рисунка.

- Что у нас получается… Муж ваш появляется в белой матерчатой фуражке, так?

- Ой, не знаю! - всполошилась дама, но глаза вспыхнули воспоминанием. - Я шила ему такие, когда мы только-только познакомились. Он тогда работал на заводе.

- Поймала… - пробормотала Анюта, быстро перекладывая карты снизу наверх. - Много у него было там друзей, не так ли? Человеком он был лёгким и весёлым, своя компания была на заводе, и до самой смерти лучшие друзья были именно с завода… Кого-нибудь из них вы позвали на похороны мужа?

Дама трясущимися руками поставила чашку на стол, откровенно расстроенная.

- Господи, как же я о них забыла?! И что мне теперь делать?

- Да просто всё, - утешила её Анюта, - на сорок дней пригласите их - вот и вся недолга. Знаю, что вы хотели посидеть в сороковины своей семьёй, только с родными, но что уж тут сделать. Приглашайте, пусть помянут своего товарища.

- Да я приглашу! - махнула рукой дама. - Конечно! Их же трое - они с мужем всегда вместе: и на рыбалку, и на дни рожденья ходили. Как я-то забыла о том - не пойму! Спасибо вам большое!

Проводив взволнованную даму, Анюта вернулась в зал, где Вера собирала чашки на поднос, а рядом стоял Пашка и спрашивал её, видела ли она что-нибудь.

- Видела, - наконец сказала Вера, выпрямившись с подносом в руках. - Только вокруг этой женщины ничего не было. Ну, для меня. А вот когда Аня карты разложила, я как будто воздух увидела - ну, как он над газом плавится. И в нём фигуры… Аня, значит, это правда, что наши силы вернутся?

Мальчишка тоже с надеждой посмотрел на хозяйку дома.

- Ну, насколько я поняла, - задумчиво проговорила она, - главное не силы, а ваши способности к колдовству… Ребята, не забывайте, что и я начинающая. Много чего сказать вам не умею. Так что, по сути, учиться будем вместе. На практике.

Уже на кухне Вера сама, без напоминаний, вымыла чашки и протёрла поднос. Анюта помалкивала, видела, что девушка снова хочет спросить о чём-то. И решилась.

- Аня, а почему ты сразу не сказала, почему ты хочешь, чтобы я училась, втихаря сидя рядом, когда к тебе приходят? Почему ты сначала сказала про это так, чтобы я обозлилась на тебя?

- Ты кричала на Пашку, - вполголоса ответила Анюта, побаиваясь, что мальчишка может влететь на кухню в любой миг и услышать. - И мне надо было быстро перевести твоё внимание на себя, оборвать твоё внимание, обращённое к нему. Если бы я начала сначала объяснять, ты продолжала бы убивать его.

- Что…

- Обрушить злость на любого человека - значит лишить его сил. Иногда даже физических. А уж если это делает колдунья… Одно из правил нашей жизни, Вера, - учись терпению. Оно пригодится тебе и как женщине, и как колдунье.

- Но я не убивала его. Я всего лишь хотела, чтобы он убрал свои вещи!

- Второе важное правило - будь внимательна к любой мелочи. Павел не мог подняться, потому что ты на него кричала. Получилась ситуация: куда ни кинь - везде клин. Ты хотела, чтобы он поднялся и убрался. Он не мог этого сделать, потому что ты лишала его сил своим криком, в котором было много злости.

- Но как заставить его убраться? - возмутилась Вера. - Мне кажется, он привык, что дома за ним постоянно убираются.

- Ты женщина, ты умная, - хмыкнула Анюта. - Придумай что-нибудь, чтобы он выполнил то, что хочешь ты. Ведь ты желаешь порядка не только для себя.

- Воспитывать его, что ли?!

- А ты как хотела? - удивилась Анюта. - Вы разные, но некоторое время вам придётся жить в одной комнате! Хочешь комфорта - воспитывай!

Девушка насупилась, а Анюта взглянула на настенные часы и быстро сказала:

- Следующий гость у нас будет почти через час. Оставлю вас дома. Сбегаю в магазин за свежим хлебом. Не устроите тут без меня третью мировую?

- Издеваешься? - уже нахмурилась Вера.

- Я? Издеваюсь? - Анюта миролюбиво улыбнулась. - При том, что Павел у нас - возможный огневик, как сказал Андрей Ефимович? А если он нечаянно проявит свои способности в ответ на твою злость? Ты об этом не думала? Да тут сгорит всё! Вот тебе и третья мировая…

Вера притихла, задумавшись. Скосилась в сторону двери.

- Терпеть и быть внимательной - это я могу. - Помолчала и добавила: - И придумаю, как его заставить делать то, что он не хочет.

- Вот и молодец, - легко сказала Анюта и взяла сумку для продуктов. - Вернусь скоро. Закрой за мной.