Ведьма с нашего района (СИ) - "Джиллиан". Страница 34

- Анна Сергеевна! - помахали от последней в ряду машины, и Анюта заспешила к высокому мужчине, который радостно потрясал большой продуктовой сумкой.

Как мальчишка - улыбнулась Анюта.

Когда она подошла, родитель поставил сумку в машину, на сиденье, явно собираясь порасспрашивать хозяйку квартиры о сыне.

- С Павлом всё хорошо, - опередила вопрос Анюта. - Но пока вам нельзя его видеть.

- Что-то вроде магического лечения? - деловито уточнил родитель.

Чуть не рассмеявшись: этот широкоплечий мужчина по-детски балдеет, оттого что его сын - не простой человек! - она поспешила согласиться с ним.

- Что-то вроде, - кивнула она.

- Жаль, что вам придётся нести такой груз, - вмиг расстроился он. - Может, хотя бы до подъезда?

- Нет. Лучше не надо, - уже серьёзней сказала Анюта. - А сумка - ничего. Буду менять руки - и донесу. Большое вам спасибо!

Сумка оказалась и впрямь тяжеленной, но Анюта снова улыбнулась отцу Пашки и спокойно пошла назад. У того же магазинного угла она оглянулась, остановившись и, как и было обещано, поменяв руки. Короткий сигнал с дороги оповестил, что уже знакомая машина поехала домой. Она помахала рукой вслед - и внезапно отягощённая сумкой с яблоками рука резко полегчала.

- Что это? - бесстрастно спросил Викентий, слегка приподнимая сумку.

- Яблоки, - беспечно ответила Анюта, спокойно глядя на бывшего и, стараясь не выдать, внимательно оглядывая его. Побрит, чуть пахнет мужским кремом. Странно, машина здесь, а выглядит… Ой… Выглядит так себе, если учесть, воротник сорочки, едва видневшийся под пиджаком. И её же манжеты, краешек которых высовывается из пиджачного рукава.

- Кто он? - всё так же сухо спросил он.

- А зачем тебе это знать? - приноравливаясь к его интонациям, спросила она.

Впервые в жизни она увидела на его обычно спокойном лице раздутые ноздри.

- Аня, кто он? - настойчиво повторил он.

“Поверит - нет?”

- Это отец Павлика - того мальчика, которого мы вместе с тобой спасали. Вчера он пообещал привезти нам яблоки, что и выполнил.

- Но почему он не привёз их к тебе домой?

- Вопрос, конечно, интересный, - в сердцах пробормотала Анюта, нетерпеливо оглядываясь на дом, до которого совсем немного, а этот её держит здесь, в то время как она чуть не подпрыгивает от нетерпения вернуться. - Викентий, давай, я тебе чуть позже объясню, а пока мне некогда - у меня гости!

- Вчерашние? - как-то тускло спросил он.

- Викентий, а почему ты здесь? - спохватилась она. - Ты так и не съездил к кузену?

- Нет. - Он ответил тихо, без эмоций, а потом с едва уловимым вздохом спросил: - Можно - я донесу сумку до двери? В квартиру рваться не буду.

- А чего в неё рваться? - легкомысленно спросила Анюта. - Хочешь проверить, не вру ли насчёт гостей? Так могу дверь распахнуть, чтобы ты увидел и услышал. Только… Викентий, зачем тебе это?

- Давай просто донесу, - упрямо повторил бывший и пошёл впереди неё.

На улице ещё достаточно светло, и Анюта, прикусив губу, уставилась на ноги бывшего. Ботинки сияют - вычистил в машине. Но края штанин пыльные… Сколько он уже без привычных ему удобств:.. А потом Анюта вдруг вспыхнула: не хочет ли он таким образом - жалостью к себе! - надавить на неё?! Чуть не побежала за ним и догнала у подъездной двери. Хотела вырвать сумку из его рук, но он сам протянул груз с яблоками уже на её лестничной площадке.

- Аня, я нашёл работу в твоём городе. Ты не будешь возражать, если я… - Он замялся, раздражённо кривясь и глядя в сторону.

Не дождавшись от него ответа, она уточнила:

- В смысле, у тебя здесь, в городе, кроме кузена, никого нет, а ты хотел бы?..

- Да, хотел бы. - Он вопросительно взглянул на неё. Уже привычно бесстрастный. - Хотя бы иногда. И с Лёлькой.

- Созвонимся? - предложила она и чуть не фыркнула, приметив на его лице облегчение.

- Спасибо, Аня.

Но, прежде чем попрощаться, она-таки полностью открыла дверь в квартиру. Кусочек зала, то бишь проходной комнаты, отсюда прекрасно виден. Как видны и люди, которые довольно активно передвигаются в этом кусочке. Он явно не понял, что за люди, но смирился с безысходностью и, кивнув, быстро сбежал по ступеням. Глядя ему вслед, Аня покачала головой: “Упрямый! - А когда зашла в квартиру, всё ещё не показываясь людям, собравшимся в ней, вдруг засияла: - Лёлька обрадуется! Вот будет сюрприз для доченьки! Пока жили в общежитии, сколько раз она спрашивала о нём! Фиг с ним самим! Но Лёлька будет рада!.. Правда, ещё родителям придётся объяснять, что к чему… С другой стороны, мы и не договаривались, что ему доступа к дочери не будет, так что…”

Пальцы онемели от тяжести и таким образом напомнили, что пора бы освободиться от сумки. Анюта закрыла дверь на замок и запоздало удивилась: “А откуда все эти люди, если я постоянно видела дорогу от магазина до дома - и ни одна машина сюда не заезжала?! Или они все пришли осторожно - пешком, чтобы Нил или его подручные никого не заметили? Но столько народу…”

Она быстро оставила сумку с яблоками на кухне и почти добежала до зала, где, при виде множества, как на первый взгляд показалось, людей, сначала растерялась. Но её заметила Агния и звучно сказала:

- Вот и хозяйка вернулась!

- Добрый вечер, - запыхавшись, поздоровалась Анюта, несколько стеснительно разглядывая своих странный гостей. Тут же обратила внимание, что в проходной комнате только взрослые. А где Вера с Павлом? Или их попросили не выходить из комнаты?

Поскольку к ней пока не обращались, занятые изучением Михея, который, остолбенев, продолжал стоять посреди комнаты - уже огненного кокона, она проскользнула в комнату к “деткам”. Девушка и мальчишка сидели за временно письменным столом и старательно корпели над тетрадями, записывая под диктовку заклинания прадеда Николая. А диктовал им невысокий мужчина невнятно пожилого возраста, зато потрясающей внешности: коренастый и в то же время, кажется, очень худощавый, потому что потрёпанный и даже мятый, в заметных пятнах чёрный костюм висел на нём, мягко говоря, свободно; лохматый, будто лесной леший какой-то - особенно из-за густых торчащих бровей над небольшими, к тому же сощуренными глазищами, радостно ухмыляющиеся, а уж особые приметы - толстый нос в оспинах и толстые же, вывороченные от усердного чтения губы - превращали его в незабываемую личность уже по первому впечатлению.

Читал он заклинания прадеда Николая так, что Аня заслушалась, пока неизвестный не гаркнул (отчего она чуть не подпрыгнула):

- Стоять! Что ж ты, мила-ай-то, пишешь! Уж так я читаю медленно - чуть не по слогам, а что же ты записываешь за мной, а? Ты ж, прочитай эту запись свою корявую, в такие тартарары свалишься, что тебя оттудова вовек не вытащат!

Через мгновения неизвестный отвлёкся от обучения и диктовки и заметил Анюту. Но за эти мгновения она сообразила, почему и Вера, и Пашка во всём ему послушны и даже покорны, боясь пискнуть. На пиджачном плече чудика сидел странный зверь: он был похож на ящерицу - по очертаниям, если бы не длиннейшая шерсть, очевидно хорошо расчёсанная, поскольку свисала ровным слоем. И на этого зверя упорно смотрел Барся, чьи глазища полыхали охотничьим призрачно-зеленоватым отсветом. Впрочем, зверь тоже сверлил кота суженными жёлтыми глазами.

- Хозяйка ли? - отрывисто спросил неизвестный.

- Да, я Анна Сер…

- Ишь, Сергеевну ей подавай! Мала ещё да неопытна для Сергеевны! Будешь, как себя зовёшь, - Анютой! Меня зови дядя Назарий, ясно?

Анюта хотела было сказать: “Ясно - чего орать-то?” Но вовремя сообразила, что лучше промолчать, иначе будут разбираться долго и упорно, а у неё и так дел по горло, с которыми разобраться ещё предстоит.

- Вот именно! - самодовольно выпалил Назарий, будто отвечая на её мысли (или не будто?!), и тут же снова гаркнул: - Чё мужа-то оставила на улице?! Совсем бабы стыд потеряли - уж и добытчик в дом да работяга им не по нраву!

“Детки” робко, но вопросительно глянули на ошарашенную Анюту. Ответить она не успела, да и не сумела и счастье, что в комнату заглянула недовольная Агния.