Дружина сестрицы Алёнушки (СИ) - Кузьмина Ольга Владимировна. Страница 13

Они завернули левее, и, через некоторое время под копытами коней замелькали мазанки с соломенными крышами среди широких полей и цветущих садов. Потом кончились поля и сады и потянулась пустынная местность.

- Ох, еще левее надо, Аленушка, - закряхтел Алеша. Лицо его приобрело зеленовато-землистый оттенок.

- Тпруу! Стоять! - закричала Алена. Ей показалось, что Алеша сейчас рухнет вниз.

Кони еще только коснулись копытами красной каменистой почвы, а богатырь уже соскочил с коня и бросился за ближайшие жиденькие кусты. Судя по долетевшим до Алены звукам, вчерашнее вино пыталось выйти обратно. И небезуспешно. Алена тактично отвернулась и стала рассматривать окрестности. Справа, насколько хватает глаз, простиралась ковыльная степь. Где-то вдалеке к небу вился одинокий дымок. Слева над ними возвышались крутые горные кряжи. Редкая трава пробивалась сквозь красноватую, глинистую почву. Чуть в стороне журчала речка. Лошади жадно пили из нее воду. Только сейчас Алена заметила, как животные устали. Они тяжело поводили боками, с губ Черной падали пенные хлопья.

«Сколько же мы скакали? - Выехали на рассвете, а сейчас солнце уже почти в зените...»

- Да уж, дал я маху, Аленушка, - вздохнул Алеша. Он умылся в реке и окончательно ожил. - Вот ведь учудил-то я с похмельица. Долго мы скакали не в ту сторону. Раньше я таких краев и не видывал.

Он оглядел окрестности с довольным, хотя и несколько обескураженным видом.

- Не видывал?!.. - Алена задохнулась от возмущения. - А говорил... Говорил... Да мы же заблудились!

- Ага, - богатырь улыбнулся радостно, как ребенок, и нахлобучил на мокрые кудри шлем. - Заблудились, Аленушка! - и он чуть было не подхватил ее от избытка чувств на руки. Впрочем, натолкнувшись на строгий взгляд, потупился и виновато пожал плечами.

- Не вижу причин для веселья, - холодно произнесла Алена. - Что нам теперь делать? Одним? В совершенно незнакомой стране?

- Что ли ты боишься, Аленушка? - удивленно наклонил голову Алеша. - Так тебе со мной бояться нечего. Коли надо, я любому ворогу... - богатырь подбоченился, с вызовом оглядел окрестности, и, сложив ладони рупором, зычно крикнул: - Эге-ге-гей!..

Горное эхо подхватило крик, многократно повторив его. Над каменными кряжами взмыли и закружились большие птицы. Мурашки побежали у Алены по коже.

- Что-то мне, Алеша все же боязно. Лучше мы поедем потихонечку, - она схватила богатыря за рукав и потянула к лошадям.

- Да куда же ехать нам, Аленушка? Ведь вокруг места все незнаемые. Тут дорогу спрашивать надобно. Вон, дымок в поле вьется. Не жилье ли там?

- Нет! - взвизгнула Алена, моментально представив, с кем они могут там встретиться. - Ты лучше подумай головой. Степи и болота мы проехали. На лесах забрали сильно к северу и стали влево, к югу поворачивать. Значит это горы Оловянные. Мне про них и леший рассказывал. Если поедем вдоль них, выберемся прямо к морю.

- Это горы, да не Оловянные, - нахмурился Алеша. - Ты смотри, вон здесь и глина красная. И вода в реке со ржавым привкусом... Видом эти горы я не видывал. Я про них только слыхом слыхивал. Это видно горы все Железные. Может вот она - река Смородина. Про нее мне Добрыня рассказывал. Он тут бился со Змеем Горынычем.

- Так чего же мы стоим тогда? Поехали! - Алена еще усерднее потянула богатыря к лошадям.

- К Змею Горынычу? - удивленно поднял брови Алеша Попович.

- Да ты что?! Не к нему, а к морю Черному! Мимо гор Железных, мимо Медных гор. А потом будут горы Оловянные. Да не стой столбом, подсади меня!

- А откуда ты знаешь дорогу? - растеряно спросил богатырь, подсаживая ее в седло.

- Сказки, блин, читала. Поехали! - и она ударила Черную пятками в бока.

Пройдя галопом бок о бок шагов сто, они, дав лошадкам плетей, перешли на богатырский скок.

«Если это и правда Железные горы, - рассуждала про себя Алена, - и если сказки не врут, то мы таки доберемся до Оловянных гор... А из какой это сказки, кстати? Оловянные, Медные, Железные горы... Это же дорога к царству Кощея! Тогда при чем тут Змей Горынович? Если у них тут другая география, то, мы еще сильней заблудимся...».

Они скакали над широкой степью, держа горную гряду все время справа. Горы постепенно меняли свой вид. Становились менее отвесными и обрывистыми. Вместо голого камня и красной глины появилась черная почва. На склонах зазеленела растительность, и вскоре все горы уже были покрыты густым хвойным лесом. Пространство слева стало не таким безлюдным, как раньше. Встречались редкие жилища и распаханные поля.

Алеша всматривался в окружающий пейзаж особенно внимательно и морщил лоб, словно пытаясь что-то припомнить.

- Ты права была, все сходится, Аленушка! - радостно вскричал он вдруг, и чуть не свалился с коня, попытавшись одобрительно хлопнуть ее по плечу. - Это ведь и вправду горы Медные. Мне про них Добрыня рассказывал.

«Выходит, зная русские сказки, в этом мире вполне можно ориентироваться. Можно, но осторожно. Отличий тоже много. Руслан не женился на Людмиле, и Дунай с Добрыней Никитичем не подрались при первой встрече, как в былине. Хотя, могли бы, наверное, если бы не Илья Муромец... Впрочем, он и в былине их помирил! Надо вспомнить, что я знаю про Черномора. В бороде вся его сила... Откуда, интересно, Пушкин этого Черномора взял? Есть где-нибудь в народных сказках такой персонаж? Что-то не припомню».

Из задумчивости Алену вывел радостный вопль Алеши:

- Море!

Синяя полоска на горизонте, впрочем, почти сразу скрылась из виду - лошади уже шли на снижение, чтобы потом снова оттолкнуться от земли. Горы стали менее высокими, похожими скорее на большие холмы. На пологих склонах росли в основном лиственные деревья, и у подножий прилепились домишки.

- А вот это горы Оловянные, - соловьем разливался Алеша Попович. Он, наконец, перестал нервно оглядываться, и сориентировался. - Люди тут живут мастеровитые. Добывают из-под гор свинец да олово. Продают-то всем соседям за денежки.

Море тем временем оказалось совсем рядом. Они дружно натянули поводья, и лошади, прянув на прибрежный песочек, перешли на галоп, а потом и на шаг.

- Скоро уж и царство Черноморово. До заката будем в Новом городе.

- Что это за город? - спросила Алена. - Если страна заморская, откуда же здесь Новгород?

- Да не тот это Новгород, где живет Омелфа Тимофеевна, матушка Добрыни Никитича. Это Новоград заморский, белокаменный, называемый по ихнему Неаполем.

Глава 6

В город они приехали уже поздним вечером и поэтому решили сперва переночевать где-нибудь, осмотреться, и лишь потом нанести визит Черномору. У Алены все не шла из головы характеристика, данная колдуну Бубой: «свои его боятся, а соседи опасаются». Ночевать решили на постоялом дворе «Папа Карло», благо прямо из его окон открывался прекрасный вид на нависшую над морем громаду Черноморова белокаменного замка. Ужинали долго и обстоятельно. Правда, матросы, сидевшие за соседними пятью столиками, на взгляд выпившего «для аппетита» кувшин местного вина Алеши, говорили слишком громко. И он вежливо попросил их вести себя потише.

Когда Алена заплатила трактирщику за битую посуду и четыре сломанных стула, они смогли спокойно, в тишине, доесть свой ужин. Однако через полчаса в кабак заглянули какие-то рослые небритые типы с бегающими глазами. Типов было немного, но в руках они держали неприятного вида дубины и стилеты. В результате Алене пришлось заплатить трактирщику еще за семь сломанных стульев, за три стола и за пролом в северной стене.

Они уже совсем собрались идти спать, но в трактир заглянули четверо - подслеповатый усатый толстячок с золотой цепью до пупа и с ним трое парней, ростом с Алешу, только малость пошире в плечах. Алеша, устало вздохнув, снова приподнялся со стула, но кабатчик стал так причитать, умоляя не разорять его, что Алена решила сперва сама поговорить с нагрянувшими гостями. Как ни странно, толстяк понимал русский язык, хотя и безбожно его коверкал. Узнав, что сеньорита Елена с братом приехали в гости к Черномору, он стал очень любезен, купил для Алеши еще кувшин вина, и, подсев к ним за столик долго рассказывал «уважаемым гостям» о своей нелегкой жизни. Звали толстячка сеньор Базилио. Он утверждал, что является крестным отцом для жителей всех прибрежных кварталов и следит за порядком на вверенной ему территории, добровольно помогая, таким образом, городской страже.