Пара волка (ЛП) - Стерн София. Страница 9

Я киваю, пытаясь не заплакать, когда он берет меня за руку. Мы вместе идем из леса и собираем нашу одежду. Мы одеваемся в тишине, а затем Тони в последний раз обнимает меня, прежде чем сказать мне прощай.

— Ты не вернешься в больницу?

— Мне нужно немного времени, — говорит он. — Я собираюсь вернуться домой. Придешь, чтобы увидеться со мной позже, ладно?

— Ты все еще живешь в том же самом месте?

— В том же самом месте.

Я киваю, надеясь, что он вернется со мной в больнице, но знаю, что скоро снова увижусь с ним. Он начинает уходить, но затем разворачивается. Тони идет ко мне, хватает меня и целует.

— Не забудь, — шепчет он. — Приди, чтобы увидеться со мной.

Затем он идет к своей машине, садится и уезжает, оставляя меня на парковке.

Одну.

Глава 10. Тони

Когда больница осталась вне моего поля зрения, я сорвался. Не уверен, счастлив ли я или опечален, зол или запутан, спокоен или в ужасе. Я не знаю. Нет точного руководства, как справиться с ситуацией, как эта. Нет гида, который объяснит, что нужно делать, когда выяснишь, что два ужасных года — результат недопонимания.

Ошибки.

Лжи.

Синтия, волчица, которая должна была давным-давно выучить лезть только в свои дела, но почему-то, этого не делала. Почему-то, она не усвоила, что не нужно портить другим людям жизнь. Почему-то, она не выучила, что не нормально расстраивать чужие свадьбы, просто потому что ты эгоистка.

И, ах, Синтия — эгоистка.

Я понимаю, что инстинктивно еду к ней домой. Я знаю, где она живет; она живет в том же самом месте со старшей школы. Когда я приезжаю, то паркую машину на улице и просто смотрю на маленький дом. Он голубой с белыми ставнями и у нее даже есть заборчик. Я слышал, что она помолвлена, и думаю, что у нее есть ребенок.

Возможно, я должен простить ее и просто двигаться дальше. Возможно, я должен забыть, что она сделала, что сказала Дане, но не могу. Я не такой хороший человек. Вероятно, должен быть таким, но нет, так что после глубокого вдоха, я иду к ее двери и нажимаю на звонок.

А затем я жду.

Прошло несколько секунд, прежде чем Синтия открыла дверь. Она кажется удивленной, увидев меня, но улыбается.

— Тони, — говорит она. — Что привело тебя сюда? Пришел, чтобы пригласить меня на ужин?

— Наоборот, я бы хотел узнать, почему ты решила разрушить мою свадьбу, сказав Дане, что ты спала со мной.

Она бледнеет, и я знаю, что поймал ее. Даже без кусочка данных, ее вина очевидна. Она выглядит удивленной, а затем испуганной и, наконец, злость показывается на ее лице.

— Это обвинение, — говорит она. — Возможно, я должна спросить тебя, почему ты считаешь, что это приемлемо — приходить в мой дом и вспоминать дерьмо из прошлого.

— В этом и загвоздка, — я смотрю и делаю шаг вперед, специально вторгаясь в ее пространство. Если я могу стеснить ее — это лучше для меня. Люди больше говорят, когда им неудобно, когда они нервничают. Люди больше говорят вещей, которых не намеревались говорить, когда думают прямо. — Это не прошлое для меня.

— И что это должно значить?

— Это означает, что Дана вернулась в город, Синтия. Она — моя пара и я собираюсь жениться на этой женщине, так что тебе лучше долго и крепко подумать, прежде чем снова сказать мне, что ты не врала ей. Тебе лучше хорошенько подумать, прежде чем сказать мне, что ты не была единственной виновной за наш разрыв, потому что если ты не подумаешь, то я удостоверюсь, что каждый волк в стае узнает, что именно ты сделала.

Синтия смотрит на меня и не говорит.

— Где сейчас Калеб? — спрашиваю я. — Возможно, ему будет интересно узнать, как ты серьезно относишься к личным обязательствам и отношениям.

— Ты не посмеешь, — прошептала она.

— Ох, я сделаю это, Синтия. Ты разрушила мои мечты, мою жизнь. Ты разрушила все, о чем я беспокоился. Ты, правда, думаешь, что я не расскажу Калебу, что ты сделала? Ты, правда, думаешь, что я не разрушу твою жизнь так же, как ты разрушила мою? Ты совсем не знаешь меня.

— Я была влюблена в тебя, — наконец, говорит она. Слезы бегут вниз по ее лицу, но мне плевать. Это идет в разрез с каждым моим инстинктом. Волки любят поддерживать других. Это способ оборотней. Это одна из причин, почему группы оборотней всегда близки; мы заботимся о других. Когда кто-то ранен или одинок, или ему больно, общество собирается вокруг них.

Хотя это другое.

Это Синтия.

Это женщина, которая разрушила мой мир, которая уничтожила мое будущее.

— Ты была влюблена в меня, поэтому украла у меня все? — спросил я ее ошеломленно. Я сделал шаг назад и провел рукой по волосам. — Что я мог сделать, чтобы заставить тебя так поступить со мной, Синтия? Я думал, что мы были друзьями.

Она печально качает головой.

— Мы никогда не были друзьями, Тони. Ты никогда не видел меня такой. Неважно, как сильно я старалась, ты всегда смотрел мимо меня. Для тебя всегда была только Дана. В твоей жизни не было места для другой женщины. Никогда.

Она закрыла глаза и, внезапно, Синтия выглядит такой уставшей. Я могу увидеть ее растущий живот и темные круги под глазами. Я могу увидеть ее поношенную одежду и тот факт, что она выглядит так, будто много спала.

Синтия выглядит очень, очень одинокой.

— Я просто хотела того, что было у тебя, — говорит она. — Я думала, что если Дана уйдет, тогда, возможно, ты посмотришь на меня. Я думала, что, возможно, у меня будет шанс. Это было глупо, и мне жаль. Многие могут изменить два года. Два года — это не очень долго: не в великой системе вещей. Хотя это так и я уже не тот человек, которым была.

— Синтия, ты в порядке? — Я должен спросить. Это не мое дело. Она права: мы не близки. Я думал, что мы друзья, но я явно не был таким внимательным к людям в моей жизни, как думал.

Она права.

Я видел только Дану.

Для меня всегда была Дана и явно, я отодвигал других людей в моей жизни в сторону для того, чтобы продолжать отношения с моей парой. Это неправильно. То, что сделала Синтия, было неправильно, но, возможно, у нее были причины. Возможно, я сильно заблуждался. Возможно, я отодвигал все в сторону, потому что хотел быть ближе к моей невесте. Возможно, это я все разрушил в моей жизни.

— Я не в порядке, Тони, — говорит она. — Эта беременность тяжелая, и я всегда больна. Калеб всегда работает и, если честно, не думаю, что он часто хочет быть рядом со мной, правда. Он говорит, что хочет пожениться, но у меня свои сомнения об этом.

— Я не знал.

Она просто пожимает плечами.

— Думаю я это заслужила, да? Я разрушила твои отношения, потому что была эгоисткой и ужасна. Почему я должна получить мой счастливый конец, правильно?

— Есть что-то, с чем я могу помочь тебе? — спросил я, даже если знал, что она скажет «нет». Синтия всегда была очень самодостаточна. Это одна из причин, почему я никогда не думал, что она романтически заинтересована во мне.

Сейчас, когда она указала на это, смотря назад, я вижу, как она пыталась зависать со мной и моими друзьями. Я вижу, что мы были так поглощены нашими действиями и жизнями, что у нас не было места для нее и это дерьмово.

— Я буду в порядке, — говорит она, но я качаю головой.

— Я причинил тебе боль, — говорю я ей. — И мне жаль. Ты тоже ранила меня, но думаю, ты это знаешь. Ты должна была сказать мне. Ты должна была прийти ко мне и сказать, что ты сделала с Даной, должна была извиниться. Ты могла спасти два года боли и страданий, и стресса.

— Ты прав. Мне жаль, Тони. Ты никогда не узнаешь, как мне жаль. Ты знаешь, я пыталась сходить к Дане, но я не могла ее найти. Я хотела поговорить с ней и все объяснить. Я хотела извиниться. Я даже попросила, у ее родителей ее контакты, но никто не знал, куда она ушла. Я звонила ей несколько раз, но она никогда не отвечала, и она никогда не перезванивала.

Мы с Синтией долгое время просто смотрим друг на друга. Наши сердца тяжелые от тяжести этого нового знания. Да, Синтия облажалась. Она страшно, серьезно облажалась. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить ее за то, что она сделала, но я могу понять это. Могу понять, что она чувствовала, что у нее нет другого выбора. Могу понять, что она чувствовала себя одинокой. Могу понять, что она думала, что я мог спасти ее.