Мама из другого мира. Чужих детей не бывает (СИ) - Рыжая Ехидна. Страница 6

Псих вдруг изменился в лице. Флин с удивлением наблюдал за странными метаморфозами. Гнев и ярость сменились на стон боли и детское непонимание. Дезориентированный Дерек оседал на землю, под действием заклинания «ловец безумцев». За его спиной стоял Ричард. Ни Матильды, ни Мей на поляне уже не было, но раз Ричард так спокоен, значит, девушка в безопасности, а преступница в надежных руках Теневиков.

Сотни лиан оплетали дом, сдерживая его раскачивание под шквалом ветра. Маги земли, которые были вызваны для подмоги, выращивали их с небывалой скоростью. Воздушные завихрения, искавшие выход из каменной ловушки угасали под воздействием поглощающих щитов.

Что ж, стоит признать, Тени знают свою работу.

Флин обессилено опустился на землю, зная, что через пару мгновений, на выходе покажется кучка жмущихся друг к другу детей и Веррес, несущий на руках племянницу.

Глава 3

Проснулась я от раздражающего звука шелестящей бумаги. В поисках источника звука попыталась осмотреться, но стоило повернуть голову, как она отозвалась адской болью. Непроизвольно застонала. Болела не только каждая извилина моего мозга, но и каждая косточка черепной коробки. Звуки перелистываемых страниц тут же стихли, зато в поле зрения появился смутно знакомый мужчина.

– Ты, наконец-то очнулась, – шепотом поинтересовался он, присаживаясь на табурет возле кровати. Дежавю какое-то ощутила, ей-богу. Не так давно в таком же положении рядом со мной сидел Флин. – Ну, как ты себя чувствуешь?

– Голова болит ужасно, – пожаловалась севшим голосом. Даже для меня самой фраза получилась невнятной. Удивительно, как мужчина разобрал слова.

Через пару мгновений мне протянули странную посудину с водой. Что-то вроде поильника для лежащих больных. У меня получилось взять эту поилку и самой вполне благополучно напиться. Однако живем.

Я осмотрела помещение, в котором находилась. Ну, насколько это было возможно, потому что при любом движении мне хотелось взвыть от режущей головной боли. Больничную палату ни с чем не перепутаешь, даже большую. Конечно, здесь не было привычного земного медицинского оборудования, зато был явный лекарственный запах и едва уловимый налет казёнщины.

А ещё здесь был Флин, крепко спавший на соседней кровати. Щеки бедолаги ввалились, нос заострился, а и без того серые волосы были тускло-безжизненными. Возможно, я утрирую, но почему-то именно сейчас, глядя на то, как он свернулся калачиком прямо в одежде, с зажатыми ладонями между коленок, мне было его чертовски жалко. Интуиция шептала, что мужик опять наизнанку вывернулся, спасая горемычную меня. Я хорошо помню намерения Дерека, и то, что по замыслу Матильды, жить мне не полагалось. В душе поднималось какое-то непередаваемое чувство к этому странному типу, что так беззастенчиво читал мои мысли при каждом удобном случае. И дело было не только в благодарности.

– В прошлую нашу встречу я не представился, – начал издалека мой собеседник, прерывая мои размышления. – Я Веррес фон Риштар, дядя Эмилии.

С удивлением уставилась на него, как баран на новые ворота.

– О, – слов не было. Вот уж не ожидала встретить несостоявшегося родственника. И уж точно не в тот момент, когда я к этой встрече ну вот совсем не готова. – И почему же вы здесь?

– Наверное, потому что задолжал тебе извинения. Мало того, что я повел себя как дурак, так ты ещё из-за меня прошла через этот кошмар. Если бы я тогда не позволил взять эмоциям верх, а действовал с присущей мне рациональностью, то ничего подобного не произошло.

Я чуть покачала больной головой, категорически не согласная с его выводами.

– Вы не могли знать, что Матильда пойдёт на такой шаг. Никто не мог знать. И наше с вами общение никак бы этого не изменило. Кстати, не расскажете мне, как я здесь оказалась? И где мы собственно находимся? Дети?

– Дети успокоены, накормлены и сейчас отдыхают в общей палате, – с добродушной улыбкой рассказывал Веррес, с видимым облегчением меняя тему разговора. – Заставили понервничать персонал госпиталя, отказываясь расставаться хоть на миг. Даже в туалет ходят по двое.

Хм. Ничего удивительного. Было бы странным, будь оно наоборот. Скорее всего, эта группа детей сплотится, после пережитого.

– Дерека и Офелию фон Тризер арестовали, – продолжил рассказывать Веррес, вырывая из размышлений.

– Офелия? – тут же переспросила, это имя было мне незнакомо.

– Это настоящее имя Матильды, – прояснил ситуацию дядя Эмилии, и тут же продолжил рассказ. – Если коротко, то дела обстоят так: эти двое под следствием, расследование уже на текущий момент выявило связь с несколькими очень влиятельными людьми, так что быстрым оно не будет. Но на этот раз дело замять не получится, и все виновные предстанут перед законом.

– Это хорошо. А что с Дереком?

– Что именно тебя интересует?

– Мне показалось, что он… как бы это сказать… не совсем здоров психически.

– Ах, это. Ты правильно подметила. С ним сейчас работают менталисты. А дальше… дар запечатают и, скорее всего, отправят в специальное закрытое учреждение. Он уже никому не сможет навредить, в том числе и себе.

Веррес дал мне немного времени на обдумывание информации. Я чувствовала, что с каждым его словом внутри ослабевает скрутившее кишки напряжение. Неужели этот кошмар позади? И старая сутенёрша, и сумасшедший Дерек, который хотел сделать из меня идиотку. И никто…

– А где Мейала? – отступившее на миг волнение ударило под дых. Матильда планировала уйти, прихватив с собой ценный товар.

– Спит.

Я растерялась от противоречивых эмоций. Ещё секунду назад дышать было сложно от переживаний, а сейчас, после ответа мужчины, захлестнула волна радости, не давая рассуждать трезво. Всё действительно закончилось.

– Спасибо, – произнесла на выдохе.

– За что?

– За то, что спасли нас. Это ведь ваш голос я услышала в доме?

Мужчина молчал некоторое время, пристально вглядываясь в мои глаза. А я, в свою очередь, рассматривала его, и то, что я видела, мне нравилось. Импозантный мужчина лет пятидесяти, крепкого телосложения. На лице печать застарелой усталости. Как даётся хорошая карьера, я знала из собственного опыта. Это непрерывный изматывающий труд. Такую усталость никаким аристократизмом не прикроешь. Волосы, что называется, соль с перцем, несолидно кудрявились и жили собственной жизнью. Зато глаза хоть и были просто серыми, но несли в себе «всю печаль еврейского народа». Впрочем, эти развеселые искорки в глазах и едва заметная улыбка давали понять, что мои мысли ему известны. И его, видимо, это весьма забавляет. Сплошь и рядом одни менталисты, вот ведь!

Странное чувство, когда твои мысли тебе не принадлежат. Ты словно под колпаком. Надо бы озаботиться каким-нибудь закрывающим амулетом или артефактом. А то я так и чихнуть не успею, а все мои знания и идеи разлетятся со скоростью света, и останусь я ни с чем.

– Да, это я вас вытащил из разрушающегося дома. Не думал, что ты вспомнишь. Когда я вас нашел, ты была уже без сознания.

Очевидно, мозг не выдержал нагрузки и отключился. В тот момент меня, как волны цунами, захлестывали воспоминания из жизни моей предшественницы, путаясь с картинами моего собственного прошлого. А сейчас осталась всего лишь головная боль, которая правда, сильно мешала думать. Не верится, что такое вообще возможно.

– А сколько времени прошло?

– Три дня.

– Сколько? – я подорвалась с места и тут же взвыла: организм напомнил, что лучше соблюдать постельный режим. – Нам домой нужно!

– И ещё столько же проведешь под присмотром специалистов, – припечатал несостоявшийся родственник. – Но не переживай, в приюте всё в порядке. Воспитателей предупредили, что вас нашли и всё хорошо, а ваше отсутствие им объяснили тем, что вы тут нужны для расследования, как свидетели и потерпевшие. К тому же я отправил в приют своих парней, для охраны. Правда, твои воспитанники придумали себе забаву и следят за силовиками, устраивают каверзы и всеми способами раздражают командира.