Дублер (СИ) - Марс Остин. Страница 12
Какие-то люди, сидящие на лавочке, перестали разговаривать и ошарашенно уставились на Стефани.
"Здесь никого нет. Вы меня не видите."
Разговор возобновился, она криво улыбнулась и пошла быстрее.
Аллеи мелькали перед глазами, развилки, повороты и наконец круглый тупичок с чашей родника в центре.
"Иди ко мне, дорогая моя."
Стефани поманила пальцем и от зеркальной поверхности отделился подрагивающий, как мыльный пузырь, шар воды.
"Пойдем со мной."
Она развернулась и пошла обратно, зная, что вода летит следом.
"Никто не смеет дразнить меня. И ты не будешь, Стивен."
Потоки дрожащей от напряжения силы опоясывали ее тело, ей казалось, что гравитация больше над ней не властна, она ходит по земле только потому, что сама так решила.
"Я могу летать. Могу ходить по воде. Я могу все."
Люди, мимо которых она проходила, смотрели сквозь нее, как будто ее нет. И только один человек, едва заметив ее, мгновенно впился взглядом в глаза и ошарашенно выдохнул:
— Стефани… что с тобой?
Стоящая рядом малышка испуганно сжала его руку и пропищала:
— Стивен, с кем ты разговариваешь?
Стефани улыбнулась, широко и молча, опасной зубастой улыбкой, ничего не значащей и объясняющей все.
— Стефани, господи, зачем? — прошептал он, окидывая ее взглядом. — Не знаю, что ты задумала, но не надо.
Стеф вдруг поняла, что смотрит на него прямо, а не снизу вверх, как привыкла. Посмотрела на свои ноги, парящие над землей, ухмыльнулась и опять посмотрела в его испуганные и шокированные глаза, медленно прошептав:
— Надо, Стивен. Почему тебе можно злиться, а мне нет? Я тоже хочу.
— Стефани, пожалуйста, — умоляюще шепнул он, качая головой, — давай мы успокоимся и тихо поговорим, а?
Салли, чуть не плача, бросила его руку и крикнула:
— Стивен, очнись. С кем ты разговариваешь?
— Уходи, — тихо ответил ей парень, взял за плечо и развернул, подтолкнул вдоль аллеи, не отрывая взгляда от лица Стеф, — иди, все, вечер закончился.
— Стив, черт, — отбросила его руку девочка. — Ты псих, мне говорили, а я, дура… Ну и пошел ты. Дерьмо…
Она развернулась и убежала, растирая по щекам злые слезы, Стефани смеялась, медленно поднимаясь выше, она уже смотрела на Эванса сверху вниз.
— Стефани, пожалуйста, приди в себя, — еще раз мягко попросил он, протягивая ей руку. — Давай больше не будем злить друг друга и все будет мирно и спокойно?
— Нет, Эванс, — тихо ответила она с дьявольской улыбкой, поднимаясь еще выше, — все не будет мирно, нет… Все будет так, как я захочу. И у тебя нет выбора, тебя никто не спрашивает.
Она расхохоталась и рванулась вверх, так быстро, что земля унеслась далеко-далеко, на горизонте замерцали огни города, нитка фонарей трассы. Стефани пару секунд полюбовалась видом и стремительно спустилась, встав на ноги у парадного входа. Быстрым шагом прошла на склад реквизита, выбрала красивые свечи и пару зеркал, пошла в комнату. Злое торжество уже захватило все ее сознание, она улыбалась сама себе, злорадно и радостно.
"Все будет так, как я хочу. Просто потому, что я этого хочу."
Зеркала, подчиняясь ее воле, воспарили в воздух на уровень ее лица, свечи поднялись рядом и вспыхнули сами собой, отразившись в зеркальном углу бесконечным коридором, похожим на огни взлетной полосы.
"Да, нам пора набирать скорость и высоту. Давно пора. А то все эти детские любит-не любит, высокоморальный выпендреж и разговоры о будущем, о настоящей любви, об уважении…
В этом мире значение имеет только сила. И у меня ее валом."
Языки пламени вытянулись в высоту и из огненного коридора проступила оскаленная в улыбке демоническая морда.
"Бренда, моя милая, моя дорогая. Ну вот мы наконец и встретились снова, я так скучал по тебе. Почему ты не приходила?"
"Заткнись, демон. Ты мне мешаешь."
"Ну зачем же так грубо? Я могу помочь тебе, чай не первый день вместе, почти родные. Ты хочешь подчинить еще одно существо? Похвально, драгоценная моя, так будет еще интереснее. А то я, признаться, порядком заскучал здесь в одиночестве."
"Молчи, ты мешаешь мне сосредоточиться."
"Как скажешь, милая. Успехов, сегодня наша ночь."
Демон оскалился напоследок и исчез, оставив коридор пустым и очень перспективным. Стефани протянула руку и в нее с готовностью ткнулся рукоятью нож, тот самый, заговоренный еще в прошлый раз и терпеливо дожидающийся своего времени под тумбочкой. Поманила пальцем миску, любимый будильник Мари, она послушно выскользнула из тумбочки и зависла перед зеркалами, не отражаясь в них. Стефани повела рукой, подзывая пузырь воды, поставила нож рукоятью вверх над миской и велела воде стечь тонкой струйкой по обе стороны от лезвия.
"Теперь наговор."
Она произнесла первые три строчки, в конце четвертой назвала свое имя, и как только прозвучало слово "Бренда", в огненном коридоре проступило из тьмы ее отражение. Белая кожа, черные глаза без зрачков, развевающиеся и медленно качающиеся, как под водой, черные волосы, темные губы, искривленные в злорадной усмешке.
"Вот и вся любовь, милый мой друг.
Сейчас по коридору придет новый демон и я назову ему твое имя, а через пять минут ты приползешь ко мне на коленях. И ты больше не будешь строить из себя терминатора, ты не станешь отрицать свои чувства, ты не сможешь с ними бороться. Ты будешь тихим и нежным, как милашка Крис в тот вечер над озером…
Робкий и влюбленный, побежденный окончательно и навсегда."
Из бесконечности пламенного коридора вышли две тени и медленно пошли к ней навстречу, подошли вплотную и слились воедино, на миг вспыхнули, дав ей возможность рассмотреть свои изломанные тенями, нечеловеческие лица с пустыми глазами.
— Назови его имя.
"Я зову его Мой Ночной Музыкант. И сегодня он снова станет моим."
Она улыбнулась, вспоминая их первую встречу, его голос в темноте, свое состояние, злость на Криса и свою безнадежную любовь, свое отчаяние, толкающее на отчаянные поступки.
"Я его так любила, господи, невероятно, невыносимо… до выворачивающей наизнанку боли, способной свести с ума."
— Назови его имя.
"И сегодня ты полюбишь меня точно так же, Мой Ночной Музыкант. Это будет нечестно, несправедливо и аморальнее всего на свете, но это будет. Потому что я так хочу."
— Имя.
"Мой друг, прости, но… у тебя был шанс. У тебя была чертова уйма шансов решить все мирно. Но ты решил повыделываться.
Довыделывался."
— Назови. Его. Имя.
Она запрокинула голову и рассмеялась… и услышала, как за спиной колотят в дверь.
— Стефани. Открой, Стеф, нам надо поговорить.
"Что Крис-то тут делает?"
Дверь сотрясалась так, как будто в нее бьют ногами.
— Стеф. Малыш, пожалуйста.
Свечи загорелись ярче, двойная тень в огненном коридоре задрожала:
— Имя.
Плачущий голос Криса прорвался сквозь гул демонов и треск пламени:
— Стефани, солнце мое, не делай этого. Пожалуйста, детка.
Она вдруг представила на его месте Эванса, всего такого величественного, перманентно сдержанного Эванса. Как этот хитрый змей, позабыв былое королевское величие, отбросив высокомерие, мчится ее спасать и чуть не плачет у ее двери.
"Это было бы смешно. Эванс — суть воплощенная гордость и честь, наглая, самоуверенная, иногда эгоистичная, временами невозможно-капризная и неповторимо-несносная… но ни в коем случае не поверженная в прах.
Эванс у чьих-то ног? Нет, не смешите меня, это будет не Эванс.
А мне нужен именно он. Только он. Такой, как есть, а не сломанный приворотом и превращенный в послушную шавку, пресмыкающуюся у моих ног. А значит — нет. Мне не нужна ничья помощь.