Дублер (СИ) - Марс Остин. Страница 20

— А ты в состоянии? — усмехнулся Сэм, она пожала плечами:

— Музыка Стивена, мой только текст. Если отдать ему это все прямо сейчас, то у него будет время что-то подправить и сдать песню Мелани вовремя.

— Ладно, я понял, — сочувственно улыбнулся режиссер, смерил хитрым взглядом ее руки, нервно теребящие исписанные листы, тяжко вздохнул и обреченно сказал: — Я понял, почему ты не спишь ночами, строча ему песни, понял, почему он не хочет их брать, почему ты не пошла к Мелани… я одного не могу понять — каким таким боком ко всей этой канители относится бедный старый Сэм де Гроув и какой ему от этого прок?

Стефани и так было стыдно, а после его слов она вообще чуть в медузу не превратилась, стремясь стать меньше и приплюснутей:

— Сэм, честно… я не знаю, кто еще может заставить его изменить мнение. Я просто вспомнила, как ты когда-то Бетти заставил меня переодеть, разбудил ради этого Лили и как круто тогда получилось. — Она чуть улыбнулась ему и пожала плечами. — А прок… я тут еще кое-что написала, если тебе понравится, — она перебрала листы и вытащила свой импровизированный сценарий, — не знаю, я, может, что-то неправильно написала, я этого никогда не делала… но по-моему, очень красиво и очень подходит к этой песне. Это клип, я просто сидела и подумала, что было бы очень круто… — Она окончательно смутилась и растерялась, Сэм молча протянул руку и взял листок из ее дрожащих пальцев, пробежал глазами, почесал затылок, положил на стол и очень внимательно посмотрел на Стефани:

— А саму песню я могу услышать? У тебя есть запись?

— Запись… — Стефани нахмурилась, — нет, я не подумала. Да ее можно сделать, давай прямо сейчас пойдем в музыкальный класс, я тебе сыграю и спою, сразу и запишем?

— Пойдем, — Сэм допил кофе и встал, Стефани понеслась следом, даже не убрав со стола.

Идти по темным коридорам спящей школы рядом с Сэмом было диковато и немного страшно, она привыкла носиться здесь либо сама, либо с Эвансом, поэтому шагающий рядом режиссер, который для нее всегда причислялся к серьезному и ответственному дневному миру, в котором все только работают и прикидываются по поводу и без, немного выводил из равновесия.

Они вошли в музыкальный класс, Стеф включила свет, вдохнула неповторимый запах рояля, странную смесь лакированного дерева, меди, пыли и чего-то старинного, вызывающего невольное уважение. Нерешительно подошла и опустилась на банкетку, поменяла высоту, открыла крышку.

"Когда я сидела здесь в последний раз, Стивен хмуро и грубо попросил меня не издеваться над инструментом… блин, зачем я это вспомнила?"

Она поставила перед собой все три листа с написанным поверх текстом, выдохнула, разминая руки, опустила их на клавиши, осторожно пробуя звук и привыкая к нему. Скосила глаза на Сэма, сидящего рядом на стульчике и с ожиданием смотрящего на нее, глубоко вдохнула, собираясь с силами…

Пробежала пальцами по клавишам, наигрывая вступление, и с ужасом поняла, что ее опасения по поводу неидеального звука совершенно наивны. Звук был неидеальным два года назад, когда она защищала свой музыкальный диплом, а на данный момент звук просто ужасен, потому как с тех пор она за пианино не садилась, безумно довольная тем, что музыкальная школа закончилась и больше никто не требует делать по ней уроки. А музыка не прощает такого пренебрежения, технику надо постоянно оттачивать, Стивен не зря играет каждый день, если бы он этого не делал, его техника не была бы так небрежно-безукоризненна.

Она пораженно выдохнула, с ужасом рассматривая свои пальцы, настолько деревянные и корявые, как будто она только что два часа таскала в обеих руках огромные сумки.

"Господи, какой позор… если Стив это услышит, я со стыда сгорю."

— Что случилось? — подал голос Сэм, Стефани сжала пальцы, чуть не плача и изо всех сил пытаясь взять себя в руки, тихо ответила:

— Я очень давно не играла, так что моя техника сейчас ниже плинтуса.

— Да какая разница, ноты-то есть, — отмахнулся Сэм. — Играй как-нибудь, Эванс все равно будет сам потом записывать. Ты, главное, спой как надо и запиши.

— Да, — она кивнула, пытаясь деятельностью успокоить колотящееся от стыда и обиды на собственную лень сердце, вытащила телефон, включила диктофон, положила на крышку рояля. Медленно выдохнула и опять мягко опустила пальцы на клавиши. Звук лучше не стал, так что Стеф просто попыталась играть потише и не циклиться на этом. Перед началом куплета она на миг замолчала и тихо запела:

Скажи, мой друг,

мы так любили

Встречать рассвет

на крыше мира

Сейчас в последний раз,

мой милый,

Солнце взойдет

для нас.

Голос, в отличие от пальцев, слушался идеально, чему она была безмерно рада и с удовольствием демонстрировала всю его силу.

В последний раз

скажи,

Что сможешь все забыть,

Что сможешь отпустить,

Скажи.

В последний раз

смотри

В глаза, в которых ты

Без страха жжешь мосты,

Смотри.

Тут она, к собственному позору, умудрилась потерять строку и замолчала. Тихо шепнула: "Прости, одну секунду", то ли Сэму, то ли Стивену, если он все-таки соизволит это послушать. Попыталась отогнать опять накатившее желание убиться самостоятельно до того, как ее смерти возжелает автор музыки, которую она осквернила, и опять запела.

В последний раз, о боже мой,

Я не сумею стать чужой,

Я так хотела быть с тобой.

Постой.

Молитвы тают

в небесах,

Не тает лед в твоих глазах,

Но если бог отвернулся,

то может,

Дьявол поможет?

Она видела краем глаза, что Сэм на нее не смотрит, а внимательно вчитывается в ту страничку со сценарием, которую до сих пор держал в руках. Проблеск надежды добавил ее голосу немного уверенности.

Прости, мой друг,

я так решила.

Горит закат

над крышей мира,

И я одна стою,

мой милый,

Вот-вот взойдет

луна.

И я ее

спрошу,

Кому молиться мне,

Чтобы вернуть скорей

тот день.

Короткий проигрыш она изо всех попыталась не испоганить, он ей очень нравился… в том виде, в котором она его себе представляла.

"А ты мне ничего из этого так ни разу и не сыграл, дружище…"

У бездны на

краю,

Без страха вниз смотрю,

И дьявола молю,

Люблю.

Теперь, мой друг, скажи мне, как

Мне спрятать боль в своих глазах,

Суметь держать себя в руках,

Свой страх.

Молитвы тают

в глубине,

А ты не помнишь обо мне,

И если все отвернулись,

то может…

Еще одна пауза, в течение которой Стеф пыталась взять себя в руки, чтобы спеть импровизацию как надо.

У бездны на краю, на краю,

на краю, на краю…

Если все отвернулись, то может…

Завершающий красивый перебор она играть не стала, прекрасно понимая, что как надо не получится, а как зря не хочется. Потянулась к телефону и выключила запись, закрыла клавиши крышкой — ей казалось, что рояль ее сейчас покусает за такое надругательство. Осторожно подняла глаза на Сэма, он всматривался в листок со сценарием с таким выражением, которое она частенько видела у Стивена и про себя называла "не здесь".

Судя по потустороннему блеску в глазах, режиссер уже "видел", именно так, как они любят это говорить, с огромным смыслом. Стефани не решилась прерывать вопросами вдохновение опытного демиурга, крепко вцепившегося в перспективную идею, поэтому просто тихо сидела и ждала, когда он обратит на нее внимание. Через пару минут Сэм с сожалением оторвал взгляд от бумажки, посмотрел на Стеф, она увидела, как в его глазах понемногу отдаляются и гаснут искорки неслучившегося, он встряхнулся и протянул ей свой телефон, кивнул на телефон в руках Стеф:

— Скинь, назови только по-нормальному, чтобы я не искал.

— Хорошо, — она взяла его телефон и стала рыться в настройках, включила передачу файла, в очередной раз заливаясь краской от одной мысли, что Эванс услышит эту симфонию деревянных пальцев. Заметила, что Сэм как-то странно на нее смотрит, и вопросительно подняла на него глаза: