Семнадцать двадцать девять (ЛП) - Лав Тея. Страница 18

Так что до конца тренировки я остаюсь в хорошем настроении.

***

Майки листает каналы с бешеной скоростью и стонет.

— Ни хрена нет интересного. Долбаный Netflix.

Я смеюсь. Мы уже посмотрели несколько эпизодов «Викингов» и теперь наш боевой дух на высоте. На экране появляется какая-то розовая заставка, и глупая песня заполняет гостиную.

— Что это? — морщась, спрашиваю я.

Майки кидает мне еще одну банку пива и удобно устраивается на диване.

— Какое-то шоу.

Я ненавижу ток-шоу на самом деле. Все эти их тупые мысли за кадром, когда они, сидя на стуле, комментируют происходящее на экране.

Видя мое лицо, Майки усмехается.

— Да расслабься. Мы просто оценим сиськи и вырубим.

О, да понятно. Это модельное шоу.

— Смотри. — Майки с энтузиазмом тычет пальцем в экран. — Блонди, брюнетка ммм, я бы не смог определиться.

Я даю ему пять и усмехаюсь:

— О, да сложный выбор.

Девушки на экране сменяют одна другую, я не понимаю, о чем они трындят, я только любуюсь кое-какими прелестями, какие вообще возможны у моделей.

— Оу, а вот и рыженькая, — стонет Майки.

Мой взгляд фокусируется на девушке, которая что-то говорит, но я лишь смотрю на ее волосы. Тот же цвет. Почти. Но нет этих глаз, которые странным образом, я не могу выкинуть из головы.

Да, я думал о ней все эти дни и не мог с этим ничего поделать. Она цепляет глаз. И пока только это. Я могу увлечься, но здорово обожгусь, в этом я уверен и не собираюсь ради интрижки ставить под очередной удар наши отношения со Спенс.

Только не с Линдси. Она меня затянет.

— Ты меня слышишь? — Майки почти кричит мне в ухо.

— Да, черт возьми! Но повтори.

Майки хмыкает.

— Я спрашивал, что ты думаешь на счет новенькой? Линдси.

Хочу ли я о ней говорить своему лучшему другу? Да и что говорить, собственно. То, что я ее хочу? Ее хочет добрая половина кампуса.

— Горяченькая, — небрежно отвечаю я.

— Да ты шутишь. — В тоне друга неодобрение. — Она бомба.

Точно. Да от одной мысли о ней, мои яйца становятся тяжелыми. Я должен поддакнуть и согласиться с Майки. Но мне почему-то не по себе. Мое влечение к ней трудно назвать просто похотью.

— Клэй, я не узнаю тебя, — серьезно говорит Майки.

Вот этого мне не нужно. Поэтому я собираю всю свою волю в кулак.

— Майки, дружище, ты же знаешь, что я бы с удовольствием перепихнулся с этой цыпочкой, но…

— Спенсер, — понимающе качает головой Майки. — Я и забыл, что ты на праведном пути. — Он смеется над своей шуткой. — Но вопрос был в том, хочешь ли ты ее. Так что, все ясно.

Конечно, хочу. А кто не хочет?

Но мне не нужно, чтобы это поглотило меня. Мне приходит бредовая мысль. Меня это бесит, и я этого не хочу. Но все-таки может сработать.

— Так склей ее сам, — безразличным тоном говорю я. — После игры, на вечеринке.

Майки смотрит на меня с подозрением. Он не дурак, но я постараюсь убедить его, что не особо заинтересован в Линдси.

— Что? В чем проблема?

— В тебе, — спокойно отвечает он, и мое сердце делает скачок.

— Причем здесь я?

— Она хочет тебя.

Я это знаю.

— Все меня хотя. Ну ты посмотри на меня. — Я игриво провожу рукой по своей груди.

Майки тычет кулаком меня в плечо и начинает смеяться.

— Ублюдок. — Он снова смеется, затем говорит серьезнее: — Не знаю, к добру это или черти знает к чему, но эта девчонка не на один раз.

Твою мать, как же он прав.

— Это проблема? — Я делаю глоток пива, потому что понимаю, что мой голос начинает пропадать. Я хочу и не хочу, чтобы мой друг трахал Линдси. Хочу, потому что, возможно, всего лишь возможно, я избавлюсь от мыслей о ней, зная, что в ней побывал член моего лучшего друга. Не хочу, потому что сгораю от желания, чтобы внутри нее был только мой член.

Но я повторяю словно мантру, что это не стоит того. Это пройдет.

— Думаю, нет, — подумав, отвечает Майки. — Я заставлю эту куколку забыть о твоем присутствии. — Он играет языком, а я изображаю рвотные позывы.

Пока мы смеемся, телефон Майки издает сигнал, и я вижу на дисплее имя Молли.

— Для начала избавься от этого, — поучительно говорю, кивая на его телефон.

Майки фыркает и, печатая в телефоне, говорит мне:

— Это я не контролирую. И вообще, что такого иметь нескольких? Ты говоришь так, будто я путаюсь только Молли.

Действительно, это звучало именно так. Майки не связывает себя отношениями и интрижка с Молли — это лишь одна из многих вещей, которые происходят в его жизни. Сексуальной жизни, имеется в виду.

Меня ведь не волнует, что Линдси будет одна из них? Ведь именно на это я и намекал Майки.

— Кончай строить из себя святого, — смеется он. — Больше месяца спишь с одной и еще и поучаешь. — Он встает с дивана и ищет ключи.

— Вообще-то два года, — исправляю я. Хотя прекрасно знаю, что он имеет в виду.

— Ха-ха, — отрывисто дразнит Майки. — Ладно, монашка, я исчезаю. И не смотри на меня так, я покончу с ней. Скоро.

— Сваливай уже, — отмахиваюсь я.

Майки исчезает, а я откидываюсь на спинку дивана и пытаюсь выбросить навязчивые картинки в своей больной голове.

Вот дерьмо! Я влип.

Думаю, у Майки выйдет. Телки вешаются на него, не задумываясь о последствиях. Яркий этому пример — Молли.

Я не считаю Линдси шлюхой, и вообще кого-либо из девчонок. Это секс. Такова природа. Кто-то занимается им по любви, кто-то ради удовольствия, кто-то по обеим причинам. Суть не меняется. Трахаются все, и кто я такой, чтобы кого-то судить.

Если Линдси будет спать с Майки, я не обвиню ее в чем-либо и не разочаруюсь на ее счет. Я просто надеюсь, что мой интерес к ней пропадет.

В этом состоит мой план.

ГЛАВА 10

Линдси

В пустом зале я слышу эхо собственных шагов, когда вхожу в него. Проходя мимо этого класса по коридору, меня привлекла открытая дверь, а за ней фортепиано. Оглядевшись, я замечаю, что совершенно никого нет, это очевидно, ведь сейчас идут занятия. Я давно заметила, что на каждом факультете стоит по несколько инструментов, не только в музыкальном корпусе.

Меня манили эти клавиши, но я почему-то сдерживалась. Никогда не видела себя в будущем музыкантом, но эти звуки, которые выходили из-под моих пальцев всегда завораживали.

Мой брат был музыкантом. С пяти лет он начал посещать музыкальную школу и с тех пор до самой его смерти, он не переставал играть. Все были уверены, что он бы смог стать великим композитором. Как Бетховен.

Я улыбаюсь этой мысли. Когда я нашла его произведения, я была поражена, насколько Рональд был талантлив. Играя его музыку, я всегда чувствовала, что знаю его. Порой мне было плохо от мысли, что я никогда его не увижу. Но если бы мы знали друг друга, мне бы было намного хуже, когда он умер. Но есть еще одна сторона нашей истории с братом: меня бы не было, если бы не его гибель. Наши родители не хотели еще детей. И как бы это ни звучало, смерть брата подарила мне жизнь.

Пальцы сами касаются лакированной поверхности уже изрядно потрепанного пианино. Но оно настроено и главное то, что оно извлекает, а не как выглядит. От мягкого касания моих пальцев выходит звук. Мое сердце начинает биться быстрее, я сажусь на мягкий стул и начинаю перебирать клавиши.

Это прекрасно.

И вот я уже забыла, где нахожусь и кто я такая, потому что мои пальцы воспроизводят мелодии Рональда.

Когда я заканчиваю, то слышу чье-то дыхание. Повернувшись, я натыкаюсь на пристальный и заинтересованный взгляд голубых глаз.

— Извини, я не хотела мешать. — Девушка заправляет темную прядь за ухо и смущенно улыбается. — Я проходила мимо и услышала, как ты играешь. Это просто превосходно.

— Спасибо. — Мне кажется ее лицо очень знакомым.