Boy meets Madness (СИ) - "Cherry Healer". Страница 25

«О чём же он таком узнал, что умудрился отравиться лекарством?» ― независимо друг от друга подумал каждый из друзей, уже не желая знать, что же так отчаянно пытался донести до них Хо. Но он так и не успел.

Парни подлетели к стойке регистрации.

― Вы к кому? ― медсестра подняла взгляд на пыхтящих от натуги юношей перед собой, которые даже не знали, что у неё спросить, чтобы найти нужного им человека. «Где пациент?» или же уже «Где его тело?»

― Чон Хосок, его доставили меньше часа назад, ― вперёд вышел Намджун и твёрдым голосом сказал то, что боялись произнести остальные, ― передозировка.

Девушка слабо кивнула и опустила взгляд на монитор. Её пальцы быстро и ловко стучали по клавишам, вводя в поисковую систему больницы ранее названное имя. Прошло всего пять секунд. Лицо медсестры изменилось. Она подняла на четвёрку немного погрустневший и неизвестно за что извиняющийся взгляд. А после она произнесла всего одно слово, выбившее почву из под ног остаткам ослабевшей, как никогда, цепи.

― Сочувствую.

Комментарий к Часть 3. #HS003_Горькая правда

Конец Третьей Части.

Обложка к ней: https://vk.cc/80EiMd

========== Часть 4. #JM001_Клетка слабости ==========

Я не хотел сюда идти. Очень долго решался и в итоге оказался в этом чёртовом месте почти насильно. Теперь же стою, слушаю слова, которые с прошлой погребальной церемонии ещё не успели выветриться из памяти и не понимаю, зачем вообще нахожусь тут. Зачем мы все здесь? Юнги-хён, Намджун-хён, Сокджин-хён… зачем мы здесь? И ты, Хосок… тоже, зачем здесь?

Зачем лежишь в довольно простеньком, но всё равно дорогом гробу? Почему молчишь и даже не смотришь на нас? Почему? Тебе ведь есть, что сказать… Ты ведь именно этого хотел ― сказать что-нибудь. Так почему сейчас нем, как рыба?

Каждый раз это даётся всё тяжелее. Год… это всё длится уже целый год, и я не уверен, что когда-нибудь сможет остановиться. Отсчёт, начатый ещё там ― в Инчхоне, Тэхёном, неумолимо идёт, забирая жизни моих друзей одну за одной. Кто будет следующим?

Молчаливый Намджун, в котором что-то будто бы перемкнуло тогда в больнице, когда нам сказали, что Хосок умер? Теперь он кажется совершенно безразличным и просто лишним здесь. Хотя, говоря на чистоту, ― никто из нас не должен быть тут. Мы все здесь лишние. Это территория мёртвых, а мы пока живые… пока.

Или же Джин-хён, который сейчас старался успокоить приехавших в Сеул из Кванджу бабушку и дедушку Хосока? Он всё же самый старший из нас, но всё равно, я не думаю, что для двадцати пяти лет все произошедшие события являются нормой.

Или же Юнги, который пусть и не говорит прямо, но зато видно всем окружающим ― его подкосило больше всех. Пусть Тэхён никогда не был его лучшим другом, да и с Хосоком он познакомился позже, но и говорить, что лишь Гук был его якорем в нашей компании, нельзя было. Он видел слишком много мрака и смертей в своей жизни, и сейчас обстоятельства бросают его снова в эту тьму. Я за него переживаю.

Кто из них? А может и я сам… я ни в чём не уверен. Ведь сам уже не чувствую себя нормально. Уже давно всё не нормально. Но что я могу? Могу лишь стоять тут и смотреть, как моё время ускользает. Как песок сквозь пальцы, или даже быстрее. И я совершенно ничего не могу с этим поделать. Я бессилен и слаб… просто жалок.

― Ты в порядке? ― ко мне подошёл Юнги. «А сам-то ты как думаешь?» ― так и хотелось спросить, причём спросить с сарказмом и даже какой-то ненавистью в голосе, но я не стал, просто взглянув на него. Хён был не тем человеком, на которого я имел право срываться. Я не настолько эгоистичен. Пока…

― Нет, ― я мотнул головой, отмечая про себя как в глазах друга мгновенно погас хоть какой-то живой огонёк. Они и до этого были потухшими, будто бы перегорела последняя лампочка, сейчас ― её и вовсе выкрутили и выбросили, предварительно растоптав, ― хён, мне страшно. Я не знаю, что делать.

― Я понимаю, ― как всегда лаконичный ответ, после которого я больше ничего не ожидал более услышать, но Мин продолжил, ― нам всем страшно. И каждый из нас понимает, что всё это не случайность. Уж не три раза подряд.

― Ты серьёзно думаешь, что кто-то за этим стоит? ― я боялся, что один так думаю, но сейчас слова Юнги напугали меня ещё больше, чем прежнее ощущение индивидуального безумия.

― Не знаю, Чимин, не знаю, ― мотнул головой друг, отведя взгляд в сторону, будто боясь увидеть на моём лице что-то… страх, наверное, ― но то, что я знаю точно, так это то, что никто из нас жить как прежде уже не сможет.

Не знаю, что именно в его словах вызвало мою последующую реакцию, но я просто сорвался. Отчаянно и обессиленно взвыл, а потом и вовсе рухнул на колени в заливистом рыдании. Юнги явно не ожидал такой реакции, поэтому просто застыл на месте. В нашу сторону сразу же рванули Джин с Намджуном, до этого просто стоящие в стороне и наблюдавшие за нашим с хёном разговором. Я заметил их приближение ровно перед тем, как чьи-то руки легли мне на плечи, а потом и вовсе подняли с пола. Я хотел, но не мог остановиться.

Такое со мной в последний раз было ещё в средней школе, когда родители, наплевав на все мои слёзы и просьбы, буквально за шкирку выкинули из дома принесённого мною котёнка. Отец просто унёс его, пока мать продолжала на меня кричать и ругать, что я сделал что-то без их ведома. Я до сих пор не знаю, что папа сделал с тем маленьким сереньким комочком, да и, по правде говоря, знать не хочу. Хотя… котёнок — это далеко не единственное существо, которое родители выбрасывали из моей жизни. Были и люди. Они редко когда были довольны моими друзьями и в целом окружением. Они долго меня сверлили, говоря, что я не умею выбирать людей для общения. А потом многие из этих людей просто исчезали, не говоря ни слова, лишь изредка обмолвившись фразой на подобии: «Извини, но мы слишком разные, чтобы продолжать общаться. Прости». Деньги всегда были главной палкой в колесе моей жизни. Они могли слишком много, а я слишком мало.

― Почему? За что? ― я рыдал уже навзрыд, когда меня окружили друзья и что-то успокаивающе шептали.

― Тише, всё хорошо, ― откуда-то, будто бы из-под толстого слоя воды, я слышал голос Намджуна, пока руки Джина невесомо гладили меня по спине.

Я склонил голову хёну на плечо и заскулил как ребёнок. Я знал, что на нас… на меня, смотрят остальные «гости» сего мероприятия. Кто-то понимающе, кто-то презрительно. Они смотрели, но я их не видел. Я видел лишь пелену из слёз и плечо Сокджина. Мои друзья стали стеной, загородившей слишком слабого меня от всего мира. И за это я был им благодарен.

***

«Никто из нас не хочет признаваться, какими уязвимыми мы себя чувствуем. Но я признаюсь… я слаб. И эта слабость держит в тисках меня уже очень долгое время, с каждым днём всё сильнее показывая насколько я ничтожен. Я срываюсь, я кричу, я проклинаю весь мир… но все мои потери и печали в этом мире от моей собственной слабости»

***

― Это так необходимо? ― с некой неуверенностью на лице переспросил Юнги. Ему эта идея явно не очень нравилась, но в то же время я не мог не отметить, что и другого выхода Мин не видел. Ему просто было тяжело решиться на то, что сейчас было для нас последним вариантом. Но он бы смог, я уверен.

― Мне кажется, что нам это нужно, ― повёл плечами Намджун, хотя и в его интонации особого восторга я не слышал. Он просто знал, что так надо, ― мы и так слишком долго бездействовали.

― И переносили это всё поодиночке. Это неправильно, ― голос Джина звучал как-то воодушевлённо наравне с полной безысходностью. Как я и думал ― даже для него это всё чересчур, ― в итоге потеряли слишком много. Я не хочу повторения.

После слов старшего Кима все трое друзей повернулись в мою сторону. Ну да. Я вас понял, ребята. На этот раз вы решили не тянуть кота за хвост и предпринять какие-то меры заранее. И я прекрасно понимаю, почему ваш молчаливый взгляд направлен именно на меня. Я ближе всех нас к этому. Именно меня вы хотите уберечь и оградить. Но зря вы волнуетесь. Тот срыв не был чем-то особенным и после него мало что изменилось. Я всё так же хочу жить, пусть и меньше. Я ещё не готов добровольно сдаваться. Но если вы так считаете, пусть будет так. Возможно, со стороны виднее.