Больница «Линкольн» (ЛП) - Брайтмор Кассия. Страница 31

— Детка, ты чувствуешь этот вкус? Это твоё возбуждение, твое желание…, и явно не сидящего в зале чувака Сета. Ты хочешь меня, — Афина уставилась на Киана, злясь на то, что он был прав, и что убрал руку, вместо того чтобы засунуть её глубже внутрь и помочь ей кончить.

Напряжение между ними росло и в этом противостоянии ни один из них не хотел уступать. Киан хотел, чтобы Афина подчинилась и призналась, что хочет его, а Афина желала, чтобы Киан добивался её и показывал, как сильно он её хочет. Больше не в силах сопротивляться, они синхронно двинулись друг другу навстречу и их губы встретились. Коснувшись Киана, Афина застонала — прошёл всего один день, а она уже так сильно за ним соскучилась. Он пододвинул её на умывальном столике к себе поближе и их тела сомкнулись, идеально сочетаясь в каждом изгибе. Руки Киана снова нырнули под платье и, стянув с Афины трусики, мужчина засунул внутрь жаждущей вагины два пальца. Пальцы погружались снова и снова, пока Афина не дошла до предела и перед её глазами не засверкали россыпи звёзд.

Пребывая на пике оргазма, только усилием воли Афина смогла сдержать, готовый сорваться с губ, крик с именем «Киан». Его рот оторвался от её губ и сместился к мочке уха:

— Чувствуешь, детка? Тебе нужен я. А не он или кто-то другой. Я. Только я могу заставить тебя вот так распадаться на атомы, и когда ты закрываешь глаза, ты думаешь не о детективе-благодетеле, а обо мне. Ты хочешь меня точно также, как я хочу тебя. Признай это, и я дам тебе то, что ты хочешь. Скажи мне, что прямо сейчас ты хочешь мой член и он — твой. Просто скажи, Афина.

Киан прикусил ей шею, голова Афины упала на плечо, и она застонала:

— Я… я… — она запнулась и пристально посмотрела мужчине в глаза. Как она могла сказать такое, если не верила, что он ответит ей тем же? — Мне пора идти, — выпалила она и, оттолкнув Киана, спрыгнула с умывального столика, расправила одежду и поспешила к двери.

В ресторане она быстро извинилась перед Сетом, сказав, что нехорошо себя чувствует, и вылетела через главный вход, не дав ни одному из мужчин шанса остановить её. Она облажалась по полной, и это было совсем не смешно. Ей нужно было уйти, быстро, собраться с мыслями и придумать, что, чёрт побери, делать дальше.

ГЛАВА 17

— У нас отличные новости, Мара, — сказал Киан, обращаясь к миссис Хэррис однажды утром, через пару недель после запретного рандеву с Афиной в туалетной комнате, во время её свидания с Сетом.

Миссис Харрис оторвала взгляд от кроссворда, который разгадывала, пока Себастиан спал, и в её глазах засветилась надежда:

— Вы же не имеете в виду…? — она почти шептала, стараясь на разбудить Себастиана. Мальчик последнее время всё больше и чаще спал.

— Именно это я имею в виду. Есть сердце. Нам позвонили несколько минут назад. Операцию я запланировал на сегодня после обеда.

Поскольку Вебстер вместе с интернами вели этот случай с самого начала, они тоже были в комнате. Кому-то из интернов очень повезёт и его выберут ассистировать, и Афина большего всего на свете хотела, чтобы этим интерном была она. Не из-за отношений с Кианом, нет, — одному Богу было известно, что это были за отношения, — а из-за того, что значили Себастиан для неё и ассистирование на операции по пересадке сердца для её карьеры. Саму процедуру одновременно должны были выполнять педиатрическое и кардиохирургическое отделения, поэтому в операционной должна была работать специальная команда. Скорее всего, даже откроют галёрку для зрителей, где можно будет посмотреть операцию и сделать заметки.

— Так скоро? Ого. Мне нужно позвонить… — Мара осознала, что только что сказала, и её рот от ужаса застыл в форме буквы «о». Афина сразу поняла, что случилось: Мара по привычке собралась звонить мужу попросить о помощи.

Афина подошла к женщине и взяла её за руку:

— Миссис Харрис, кто вам здесь нужен? Мы можем им позвонить.

Миссис Харрис благодарно ей улыбнулась:

— Только моя сестра из Огайо. Она не успеет приехать, но мне бы хотелось ей сообщить, что операция будет сегодня.

— Я возьму её контакты у медсестры и обо всём позабочусь, — пообещала Афина.

Несмотря на все попытки говорить как можно тише, болтовня в палате разбудила Себастиана. Он медленно открыл голубые глаза и обвёл взглядом уставившиеся на него лица.

— Что-то для утра слишком много людей, — сказал он таким серьёзным тоном, что все в палате засмеялись. Миссис Харрис наклонилась к нему и убрала со лба прядь темных волос.

— Себастиан, дорогой. Все эти люди пришли сообщить нам хорошую новость, — сказала она мягко.

Себастиан нашёл взглядом сначала Киана, а потом Афину:

— Афина, я не думаю, что смогу сегодня поиграть с тобой в карты. Тебе придётся найти другого партнёра.

Нежный голос Себастиана и смелая попытка пошутить тронула и растопила сердца всех присутствующих. Четырёхлетний малыш, просидевший взаперти в больнице столько месяцев, но сохранивший оптимизм и солнечный взгляд на жизнь, поражал и вдохновлял всех.

— Всё в порядке, Себастиан. Мне бы хотелось, чтобы сегодня ты получил своё новое сердце, а поиграть в карты мы сможем изавтра. Я даже позволю тебе обыграть меня, — подмигнула она Себастиану.

— Я всегда побеждаю тебя! — воскликнул он, хотя сейчас это было больше похоже на громкий шёпот. Последние время дышать ему становить труднее с каждым днём. — Афина, ты будешь на операции?

Она замолчала, не зная, что ответить. Конечно, Афина очень хотела там быть, но решение принимала не она, а Киан. Стараясь не встречаться ни с кем взглядом, она взяла ладонь Себастиана в свою, и сжала:

— Посмотрим, малыш. А если меня там не будет, не волнуйся. Я буду ждать твоего возвращения здесь.

— Она там тоже будет, дружище, — объявил Киан, вызвав удивление на лицах каждого, включая Вебстер.

Мара получила от Киана указания, что Себастиан мог делать в этот день, а интерны — свои назначения от Вебстер, и все вышли из палаты: Сабина и Афина отправилась дежурить в отделение скорой помощи, Оскар и Кларенс отвечали за обход послеоперационных больных, а Дик был прикреплен к отделению общей хирургии — у тех сегодня был наплыв пациентов.

По пути в отделение скорой помощи Сабина молчала и это было на неё совсем не похоже. Озадаченная, Афина коснулась руки подруги, чтобы остановиться и поговорить, но растерялась, когда та отдёрнула руку.

— Фини, мне сейчас нужно побыть немного одной. Без тебя, — сказала Сабина бесцветным голосом.

— Что? Почему? Что не так?

— Что не так? Что не так?! Я скажу тебе, что не так. Почему весь мир, блядь, должен крутиться только вокруг тебя? Может, кое-кто учился и надрывал задницу, тоже мечтая ассистировать на этой операции. Может, кое у кого тоже что-то случилось в личной жизни и ему тоже время от времени нужны внимание и плечо, на которое можно опереться. Ты настолько зациклилась на своём докторе Тёмный-и-Загадочный, что совсем забыла, что ты не единственный интерн в больнице, и что, блядь, не только у тебя одной проблемы! Только из-за того, что ты спишь со своим боссом, нас сбрасывают со счетов, и я реально устала от этого. Я точно также заслужила своё место здесь, как и ты!

Не сказав больше ни слова, Сабина развернулась и оставила девушку стоять в коридоре в полном изумлении.

Когда Афина продолжила свой путь в отделение, люди шептались, смотрели на неё и показывали пальцем: вопли Сабины слышали все, и теперь Афина сгорала от смущения. К счастью Смит сжалился над ней и отправил к пациенту в первый бокс наложить швы, так что девушке удалось спрятаться от любопытных глаз и тихого шёпота за спиной.

— Привет! Я — доктор Пейн. Я зашью тебе руку, — сказала Афина девочке-подростку, лежавшей на каталке.

— Это на вас только что орала другая докторша? Я видела. Боже, ну она вас и отделала, — прокомментировала больная. Афина нахмурилась, но ничего не сказала. — Когда я злюсь на лучшую подругу, я просто отправляю ей сообщение со смайликом «злое лицо». Ваша… вы её действительно разозлили.