У любви пушистый хвост, или В погоне за счастьем! (СИ) - Гусейнова Ольга. Страница 30

Тьфу ты, елки зеленые! О чем я только думаю?!

— Добро пожаловать на торжественный ужин, подготовленный моими прекрасными будущими хозяюшками! — произнес князь, в голосе которого прозвучала нескрываемая насмешка. Явно ждет нашего провала. — Пусть видит Луна, у нас самые справедливые и честные смотрины на всей Зеленой стороне! Победят только самые искусные и достойные девицы!

— Уважаемые гости, прошу вас, — громко пригласил распорядитель лис. — Вам накануне сказали, за какой стол присесть. Подходите к ним, чтобы наши прекрасные хозяюшки смогли помочь вам найти свое место.

«Началось!» — мысленно выдохнула я, устремляясь к своему столу, второму с края.

Быстро обежав взглядом двадцать доставшихся мне гостей, я начала с улыбкой рассаживать их сообразно полученному списку, по чинам и регалиям, как говорится. В первую очередь, чтобы за ужином всем было интересно. Молодых вдовушек посадила с еще не старыми, но солидными холостяками. Тех, кто помоложе, — через одного с пожилыми, таким образом надеясь, что молодые вовлекут старших в беседу и сами перекинутся меж собой парой слов. В общем, я постаралась каждому найти пару по интересам; при этом, чтобы родовитые не мучились изжогой от соседства, скажем, с лавочниками.

В ожидании прислуги, которая скоро должна будет вносить блюда, я позволила себе тихонько поглазеть — и чуть не прыснула со смеху: Глаша поделила стол на мужскую и женскую половины. Эльса пошла по моему пути, кое-кто из девушек тоже. Большинство же, особенно городские, авертовские, рассадили знать в один конец стола, а менее родовитых — в другой. Кто-то, как Марийка, пошел еще дальше, посадив пожилых вместе, а молодых подальше от них. Но пока все молчали, лишь умудренные опытом оборотни за столами хитро улыбались.

А дальше «праздник» продолжился еще веселее, в трапезную молчаливыми вышколенными тенями скользили хорошенькие нарядные лисички в белых передничках, чепчиках и пушистыми рыжими хвостиками оглаживали стулья гостей. Этот бело-рыжий ручеек быстро вносил многочисленные блюда, целиком накрывая столы один за другим. А невесты жадно следили за происходящим, разглядывая блюда своих соперниц и гадая, кто и как справился с заданием.

Смекалистыми оказались далеко не все девицы. Первый стол накрыли лишь печеными в меду яблоками, белым хлебом, обильно смазанным тем же медом, и сбитнем. Сладко до приторности, вот гости сразу же и просили воды у прислужниц. А медок-то по весне дорог, вот ни на что другое у девицы денег и не хватило. С другой стороны, может и не умеет больше ничего готовить.

Глаша, довольная собой, наблюдала за тем, как ее гости выпивают медовуху, закусывая квашеной капусткой, солеными огурчиками, пареной репой, приправленной зеленым, пророщенным по весне лучком и пахучими сухими травами: укропчиком и петрушечкой. Для верности она еще и темные ломти ржаного хлебца солью посыпала. На горячее гиена выставила телячьи потрошки, от которых шел густой мясной дух. Обычная недорогая закуска к крепкой выпивке, но такие блюда не для всех, если ты, конечно, не наемник, привыкший есть любую пищу в пути. А дамы за Глашиным столом морщились.

Только Глашины гостьи зашептались, что она де страшная и не видать ей князя, как собственного клыка, к ее столу скользнул, сверкая полосатым, красно-синим чулком, Шан Гадючный собственной персоной и в синем суконном кафтане. Всем улыбнувшись, сверкнув иглоподобными клыками, советник подцепил странным предметом, похожим на маленькие вилы, потрошков и положил в рот. Пока жевал, жмурился от удовольствия, а потом залпом дернул стакан медовухи. Крепкий змей, однако!

Нарядная Глафира, глядя на Шана, светилась от счастья. А Валиан Северный, подперев голову кулаком, сверлил своего советника-иноземца напряженным взглядом.

На другой стол подали жареху — картошку, жаренную с солеными грибами, приправленную пахучим постным маслом. Картошка — товар привозной и потому дорогой по весне. В качестве выпивки было вино. Тоже дорогое удовольствие! Видно, все пять серебрушек хозяйка на него и спустила, решив украсить стол именно выпивкой.

Следующее невестино угощение оказалось несравненно лучше, опять же на мой вкус. Несколько блюд с ароматными золотистыми блинами, сметанкой и клюквенным киселем. Гости с удовольствием ели, особо не отвлекаясь на разговоры.

Марийка испекла лепешки, а вместо горячего нарезала соленого сала. Посредине стола поставили ендову с квасом и штоф с водкой. Редкостная дрянь, по-моему, полшкалика — и развозит до песен. Я ее для настоек, которые по капельке пьют, использовала. Однако распорядитель косил на нее масленым взглядом и сглатывал слюну.

Одна из невест сварила похлебку, но гости попробовали и затосковали, не без сожаления глядя на более удачливых едоков. И попахивало это малопривлекательное варево странно. Подобных этой девице горе-стряпух оказалось не менее четырех.

Мои гости, по опыту уже отведавших яств за другими столами, ничего особенного, видимо, не ждали. Скорее надеялись хотя бы на блинчики, с завистью поглядывая на соседей. Наконец рыжий лисий ручеек потек к нам; выставили ту же капустку и огурчики, жареный с чесночком хлебушек. Все, что досталось бесплатно, я использовала для приготовления нескольких блюд. Пусть с одинаковыми продуктами, но в разных видах. Часть ягод пустила на взвар для женщин, часть выставила, полив медом. Пустят сок, которым можно любое блюдо сдобрить.

Яблочки я притомила в сладком сиропе и положила рядом ломти пшеничного хлеба. Братец очень любил это немудреное блюдо, с удовольствием макал в кисловато-сладкий сироп свежий хлеб и запивал горячим травяным отваром. Вот и лисички поставили на краю стола огромный самовар с таким же отваром и наливать его будут гостям в круглые нарядные кружки.

Главное блюдо моего пиршества внесли под дружный, изумленный вздох на огромном блюде — целого печеного поросенка. Аромат по трапезной пополз непередаваемый, не только у моих гостей слюнки потекли. Кабанчика, обмазанного сметаной, с зеленым лучком в пасти поставили на стол под восторженные голодные взгляды, а следом по трапезной прокатился возмущенный ропот невест: не поверили, что за пять серебрушек можно купить целую тушу.

Мысленно усмехнувшись, я дала знак. И вот тесак врезается в румяный бок кабана, шкура лопается, «туша» распадается — и оттуда сыплется греча, томленая на свином сале, да с лучком, грибочками и сушеными ягодами.

Я собой аж загордилась — так аппетитно, вкусно выглядела горка рассыпчатой, зернышко к зернышку, каши. А судя по тому, как скоро начали работать ложками мои враз подобревшие гости, кушанье удалось на славу. Уши и голова тоже пользовались спросом.

Подобную еду готовили в клане лет десять назад, когда из-за летней засухи и суровой зимы в Волчьей долине едва не бедствовали. Собирали снедь всем миром и готовили, думая лишь о выживании. Старожилки тогда много чего вспомнили и придумали, чтобы разнообразить скудный стол всего клана. Чтобы одним кабаном накормить несколько сотен ртов — большим умом и способностями обладать надо. И вот тот опыт мне очень даже пригодился.

Я польщенно улыбнулась, когда сам князь жестом приказал принести ему гречи со свиной шкурой, которая, по словам гостей, таяла во рту. Поел и смерил меня долгим, пристальным, чересчур заинтересованным взглядом. Гадский советник пробовать не стал, но тоже воззрился на меня с любопытством. А дальше мой кураж стремительно угас, сменившись пониманием, что старалась-то зря, по многолетней привычке. Круглая дура! Зачем, спрашивается, на глаза лезла? Не дай Луна, выиграю!

Под конец ужина голодные и оставшиеся недовольными гости с мстительным удовлетворением наблюдали, как князь прощался с невестами-неумехами. Потом он объявил, что следующий тур будет последним. И участвовать в нем будут восемь невест. Но выбывших все равно оставили во дворце до конца смотрин, как было обещано.

Глава 13

Солнечное утро нового дня меня почти не радует. Во-первых, вчера перестаралась, а во-вторых, с Марийкой простилась. Никак не ожидала, что вечером шакаленок, не захотевшая остаться во дворце и лишнего часа, придет ко мне попрощаться. Не по годам умненькая и расторопная девчонка, к которой я за несколько дней успела привязаться, крепко обняла меня, пожелала «удачи и не выиграть» и чуть ли не вприпрыжку унеслась. Потом я стояла у окна и со светлой грустью смотрела, как Марийку встречал во внутреннем дворе возница, ее сопровождающий.