Кастор (СИ) - Гаряев Омар Максутович. Страница 60

Несколько часов нам понадобилось, чтобы перелететь с одного края материка на другой и, достигнув пункта назначения, Донк снизил скорость и стал снижаться. На экране стали проявляться детали ландшафта – бухточки и пляжи, и берег, сплошь заросший лесом.

- Опустись ниже. Посмотрим, какие тут места.

Местность внизу была несколько отличная от виденных ранее. Глухой лес подступал к самому берегу, лишь изредка прерываемый какими-то проплешинами. В этих местах ничего не росло и, присмотревшись, я увидел, что там даже нет травы. У нас на борту была измерительная аппаратура, и я попросил Донка снизиться до 500 метров над плешью и замерить уровень радиации и магнитного поля. Результат показал, что уровень радиации в пределах нормы, а магнитное поле сильно искажено. Другой аппаратуры у нас не было, поэтому мы оставили этот район и полетели дальше.

Наконец лес кончился, сменившись голыми скалами и нагромождениями скальных пород. Ландшафт был неровный, в виде гряд, где тут и сям валялись обломки каменных глыб, будто кто-то разбросал их. Это место производило удручающее впечатление, и мы покинули его. Береговая линия повернула на север и представляла собой высокий берег с крутым обрывом, где внизу лежали обломки осыпавшихся твёрдых пород, о которые разбивался морской прибой. Кое-где попадались колонии птиц, местность была пустынная и дул сильный ветер с океана.

Прошёл ещё час, и показалось устье реки.

- Донк, садись, - и мы стали готовиться к посадке.

Река представляла собой водную артерию, соединяющую два берега – один высокий, местами круто обрывающийся вниз, а другой низкий, заросший густой и высокой травой. Когда мы спустились ниже, то увидели, что на открытом пространстве на левом берегу реки находится то, о чём никто бы не подумал: россыпь кристаллов горного хрусталя*. При ближайшем рассмотрении оказалось, что река подмывала правый берег и выносила кристаллы вместе с породой во время разливов реки на противоположный низменный берег. Они были самой разнообразной формы и оттенков, и Востур сказал, что этот участок стоит огромных денег, так как из этих камней можно изготавливать ювелирные украшения. Поэтому долго не раздумывая, мы вбили один столбик на левом берегу, а другой на правом.

- Потом подумаем, что здесь построить, может быть возить туристов на экскурсию и пусть они берут эти камни на память?

- Да, интересная мысль. Будут привозить камни домой, заказывать обработку и украшения и говорить друзьям и знакомым, что привезли их в качестве сувениров с Галапоксы. Бесплатная реклама.

- Правильно. Продавать мы не можем, у нас нет лицензии, и её нам не дадут.

Донк занёс координаты места в память компьютера и, пообедав, через час отправились дальше. Нужно было спешить. Наверняка кто-то из конкурирующих компаний уже шныряет по планете в поисках лакомого кусочка. По праву первооткрывателя, лучшее место остаётся за ним и по закону никто не может его опротестовать. У нас не было времени лучше обследовать внутренние районы, где могли оказаться очень красивые места. Устья рек, впадающих в океан, - вот что было нужно в первую очередь. Со временем в этих местах построят небольшие поселения, а затем, в далёком будущем – города. Я понимал, что рано или поздно начнётся колонизация планеты. Сначала ограниченная, а затем, спустя тысячелетия – массовая. Так происходило всегда в истории человечества. Одни планеты претерпевают расцвет, другие – упадок. И что делать тем, кто живёт на планете, которую трясёт постоянно и всё труднее становится поддерживать порядок вещей? Именно для этой цели планеты, подобные Галапоксе заносились в «золотой» реестр. На будущее. Потому что касторианцы хорошо понимали происходящие процессы космогенеза*. Кастор была молодой цивилизацией, но уже тогда смотрела далеко в будущее.

Постепенно зелёный ландшафт, проплывающий внизу, сменился бурыми и жёлтыми тонами, говорящими о засушливой зоне полупустыни. Вскоре повсюду, куда хватало глаз, можно было видеть жёлтые пески, куда не ступала нога не только человека, но и животного. Песчаный пояс растянулся на несколько тысяч километров, образуя непроходимый барьер для миграции как животных, так и птиц. Упасть посреди этой мертвящей тишины означало неминуемую гибель от жажды и голода. Поэтому я сказал Донку набрать высоту и побыстрее пересечь эту зону. «Пусть конкуренты обследуют её, а нам здесь делать нечего». Тогда я не знал, как глубоко ошибался.

Пролетев пустыню, мы попали в субтропический, а затем тропический пояс вечнозелёных лесов. Как ни странно, здесь не было постепенного перехода в виде травянистой саванны, - сразу под крылом возникла зелёная полоса, заполнившая весь горизонт. Конечно, нечего и думать было строить отель посреди этих джунглей, кишащих опасными зверями и рептилиями. Мы летели всё дальше вдоль берега, не углубляясь далеко в материковую зону, ища что-нибудь необычное. Где – то на втором часу полёта, как мы вошли в этот пояс, я заметил на окраине остров, находящийся недалеко от берега.

- Лети к нему, - сказал я пилоту, - снижайся!

Остров представлял собой кусок суши, отрезанный от материковой части океаном и возвышающийся над ним в виде конуса. Гора образовывала большой уклон, который у подножья был покрыт густой растительностью. Мы наши ровную площадку в том месте, где склон упирался в одиноко стоящую скалу, открытую всем ветрам. Её поверхность была шероховатой и испещрённая выемками ветровой эрозии. Я смотрел на эту суровую красоту и думал, что на этом острове можно создать парк аттракционов и развлечений. Он находился в тропической зоне, место было удобным, почему бы и не попробовать? Поэтому недолго думая мы застолбили этот участок как раз в том месте, где удобнее всего было сажать корабль. «Если они прилетят, то прилетят сюда». На всякий случай мы облетели весь остров, вытянувшийся в длину на восемь километров, и вбили ещё несколько столбиков в самых удобных местах.

Я представил себе, что отсюда будут вылетать туристические корабли, а значит нужно поблизости, не более, чем в получасе полёта найти хорошее место для обзора местной фауны. И мы полетели вглубь материка. А там, насколько хватало глаз, простирались леса. Мы искали открытую местность, чтобы можно было вести наблюдение за миром животных. Перед глазами неискушённого зрителя развёртывались бы сцены из жизни диких животных, населяющих эти широты. Наконец, в глубине материка мы нашли такое место. Это была возвышенность, на которой когда – то давно находился утёс, превратившийся с течением времени в столб странной формы, напоминающей сгорбленного человека. Внизу возвышенности было открытое пространство, на котором мы заметили группу животных. Увидев над собой наш челнок, они стремглав припустили к лесу и скрылись из виду. Это было безопасное место: подходы далеко просматривались и мы решили устроить здесь ночёвку. У нас было с собой свежее мясо, которое хранилось на борту в холодильнике и, насобирав сучья, развели костёр.

Конечно, на оборудованном по последнему слову техники корабле находилась печь для приготовления еды. Но романтика первобытного огня – это ни с чем несравнимое удовольствие, лишиться которого мы не могли. К тому же с нами теперь находился новый член команды – Лосси и ей мы хотели показать, как запекать мясо в углях. На этот раз я захватил с собой рулон пищевой фольги и подсолив три сочных куска мяса, завернул их в неё и дождавшись, когда прогорит огонь, закопал в тлеющие угли. Затем отдал бразды правления Востуру, а сам отошёл в сторонку. Донк сидел внутри корабля, как полагалось по инструкции, а мой друг любезничал с Лосси, что-то весело рассказывая ей. «Может у него с ней что-нибудь срастётся», - подумал я, искренне желая своему другу личного счастья. Лосси была симпатичной девушкой невысокого роста со слегка вздёрнутым носом и округлым лицом. Её широко распахнутые глаза и здоровый румянец слегка полноватых щёк не вязался с профессией сопровождающего исследовательских экспедиций. Я исподтишка наблюдал за ней, и мне нравилась её серьёзность. Она сидела на раскладном стуле возле догорающего костра, слушала Востура, не забывая поглядывать по сторонам. На коленях у неё лежала винтовка, а одета была в специальный костюм цвета хаки. Мы с Востуром понимали друг друга с полуслова, и когда он увидел, что я отошёл в сторону и стал прогуливаться вокруг челнока, он понял, что я сделал это намеренно. Когда мясо «подошло», друг позвал меня, и мы принялись за еду, но уже внутри корабля, задраив люк. Вечерело и нам не хотелось лишний раз испытывать судьбу. Ночь прошла спокойно, а утром мы застолбили участок, ввели его координаты в базу данных и отправились дальше.