Этический инженер [Специалист по этике; Моралист] - Гаррисон Гарри. Страница 10

Потребовалось много времени, чтобы снять одежду и вооружение, натянуть их на себя, но это было сделано. Среди вещей Чаки оказались башмаки Язона. Когда, наконец, он увидел их, грязные, но целые, он обрадовался и с удовольствием натянул их на себя. Наконец, Язон надел шлем, и Чака воскрес. Тело на песке принадлежало мёртвому рабу. Язон выкопал мелкую могилу, положил туда тело и засыпал его.

Потом, взяв оружие, сумки и самострел, держа в руке дубинку, он пошёл к ожидавшим его рабам. Как только он появился, они встали и образовали линию. Язон увидел, что Айджейн с тревогой смотрит на него, пытаясь угадать, кто же выиграл схватку.

— Один ноль в пользу команды гостей, — сказал он и она улыбнулась ему испуганной улыбкой. — Головы выше и пошли туда, откуда пришли. Новый день наступил для вас, рабы. Я знаю, вы не верите, но у вас в запасе большие возможности.

Насвистывая, он шёл за линией рабов и с удовольствием ел первый найденный рабами кренодж.

Глава 6

Этим вечером они разожгли костёр на берегу и Язон сел спиной к безопасному океану. Шлем он снял и держал в руке — эта штука причиняла головную боль. Он подозвал Айджейн.

— Я слышу, Чака и повинуюсь!

Она торопливо подбежала к нему, упала на песок и начала разматывать свои шкуры.

— Что за мнение у тебя о людях, — взорвался Язон. — Садись, я хочу поговорить с тобой. И зовут меня Язон, а не Чака.

— Да, Чака, — ответила она, бросая быстрый взгляд на его сердитое лицо и отворачиваясь.

Он поворчал и придвинул к ней корзину с креноджами.

— Не так-то просто изменить социальное устройство общества. Скажи мне, хотела бы ты или кто-нибудь из вас быть свободным?

— А что это значит — быть свободным?

— Что ж, твой вопрос и есть ответ. Свобода — это когда нет ни рабов, ни рабовладельцев, каждый может идти куда хочет и делать, что хочет.

— Мне это не нравится. — Она даже задрожала. — Кто позаботится обо мне? Как я смогу искать креноджи? Надо искать вместе, один умрёт с голоду.

— Если ты будешь свободна, ты уже можешь объединиться с другими свободными людьми для поисков креноджей.

— Это глупость. Кто найдёт кренодж, тот его и съест, никто не будет делить их.

Язон погладил свою отрастающую бороду.

— Всем вам нравится есть, но это же не значит, что все вы должны быть рабами. Но теперь я понимаю, что без решительного изменения обстановки, мне не удастся никого освободить, поэтому придётся мне как Чаке заняться предосторожностями, чтобы остаться в живых.

Он подобрал дубинку и побрёл в темноту, молчаливо обходя лагерь, пока не нашёл подходящий холм с ровными склонами. На ощупь он извлёк из сумки маленькие колышки. Концы шнуров были прикреплены к ним, на них же были подвешены стальные колокольчики, которые звенели от малейшего прикосновения. Развесив их по кругу, он лёг в центре своей паутины и провёл бессонную ночь, всё время вскакивая и прислушиваясь к звукам.

Утром движение продолжалось, и вскоре они подошли к межевому знаку. Когда рабы остановились, Язон приказал им идти дальше. Они охотно повиновались, глядя вперёд и ожидая увидеть хорошую схватку за обладание чужой территорией. Их надежды начали оправдываться, когда позже на горизонте появился другой ряд рабов, от него отделился человек и побежал им навстречу.

— Ненавижу тебя, Чака! — кричал Фасимба, подбегая. — Ты пришёл на мою землю, я убью тебя.

— Не нужно, — отозвался Язон. — Да, ненавижу тебя, Фасимба, прошу прощения за то, что забыл формальности. Мне не нужна твоя земля. Я просто хотел поговорить с тобой.

Фасимба остановился, но поднял свой каменный топор и смотрел подозрительно.

— У тебя новый голос, Чака.

— Я новый Чака, старый Чака умер. Я хочу забрать у тебя обратно раба, тогда мы уйдём.

— Чака хорошо сражался. Ты, наверное, сражаешься лучше Чаки. — Он с гневом потряс топором. — Но не лучше меня, Чака!

— Ты лучше всех, Фасимба. Девять из десяти рабов хотели бы иметь тебя хозяином. Давай поговорим о деле. — Он посмотрел на ряд приближающихся рабов, стараясь разглядеть Михая. — Мне нужен раб с дырой в голове, и я отдам тебе за него двух рабов по твоему выбору. Что ты на это скажешь?

— Хорошая сделка, Чака. Бери любого из моих рабов, я заберу у тебя двоих. Но раба с дырой в голове нет. Я стёр ногу, пиная его. С радостью от него избавился.

— Ты убил его?

— Я не трачу рабов зря. Я продал его дзертаноджам. Взял за него две стрелы. Тебе нужны стрелы?

— Не сейчас, Фасимба, но благодарю за информацию. — Он порылся в корзине и извлёк кренодж. — Вот, поешь.

— Где ты взял отравленный кренодж? — спросил Фасимба с неподдельным интересом. — Я использую отравленный кренодж.

— Он не отравлен, он совершенно съедобен, как вообще все эти штуки.

Фасимба засмеялся.

— Ты отлично лжёшь, Чака, и я дам тебе за отравленный кренодж стрелу.

— Он твой, — ответил Язон, бросая плод на землю между ними. — Но говорю тебе, что он не отравлен.

— Это я скажу тому человеку, которого буду угощать. Я хорошо использую этот отравленный кренодж.

Он бросил на песок стрелу и схватил корень.

Когда Язон наклонился за стрелой, то он увидел, что она проржавела и почти разломалась пополам, но трещина тщательно замазана глиной.

— Хорошо, — сказал он вслед отступающему рабовладельцу. — Теперь только жди, пока твой друг съест этот кренодж.

Марш начался вновь, вначале к межевому знаку, до которого подозрительный Фасимба провожал их. Лишь когда Язон со своим отрядом пересёк границу, другие вернулись к своим обычным поискам пищи.

Затем началось долгое путешествие к границам внутренней пустыни. Поскольку они продолжали по пути поиски креноджей, потребовалось три дня, чтобы добраться до пункта назначения. Язон направил линию в нужном направлении, но как только они потеряли из виду море, он не знал, верно ли они идут, но он не показал своей неосведомлённости и рабы шли вперёд, как по хорошо знакомому маршруту. По пути они собрали большое количество плодов, отыскали два источника воды, и однажды встретили стайку небольших животных у норы, но Язон, к невысказанному разочарованию рабов, умудрился промахнуться из самострела.

На утро третьего дня Язон увидел на плоской поверхности у горизонта разграничительную линию и ещё до обеда они пришли к морю волнистого голубовато-белого песка. По изменению цвета он понял, что начинается пустыня. Под ногами был жёлтый песок и гравий, среди которого росла трава и изредка попадались дававшие жизнь креноджи. Звери жили здесь, как люди, суровой жизнью, но всё же жили. Впереди, в обширном пространстве пустыни жизнь была невозможна и невидима, но не было сомнений, что дзертаноджи живут именно здесь. На горизонте была видна линия серых песков. Если это не облака, то может быть горы.

— Где мы найдём дзертаноджей? — спросил Язон у ближайшего раба.

Тот лишь нахмурился и отвёл взгляд. У Язона были сложности с дисциплиной. Рабы ничего не делали, если он не пинал их. Приказ, не сопровождаемый пинком, они не считали приказом, а его постоянное нежелание прибегать к физическому воздействию было воспринято ими как проявление слабости. Очевидно, составив себе мнение о нём, несколько наиболее сильных рабов незаметно съели найденные ими креноджи… Его попытки улучшить жизнь рабов самими рабами были обречены на неудачу. Со сдавленными проклятиями Язон замахнулся носком ноги.

— Они за той большой скалой, — последовал ответ.

На краю пустыни в указанном направлении видно было тёмное пятно. Когда они подошли поближе, Язон увидел, что это был скальный выход к которому была пристроена сложенная из кирпичей стена. За этой стеной могло скрываться большое количество людей, а Язон не собирался рисковать своими драгоценными рабами и ещё более драгоценной шкурой.

По его сигналу линия остановилась, рабы сели на песок, и он прошёл на несколько метров вперёд, держа в руке дубинку и подозрительно осматривая сооружение. То, что за ней скрывались невидимые наблюдатели, получило немедленное подтверждение: из-за угла стены появился человек, который медленно подошёл к Язону. Он был одет в свободную одежду и держал в одной руке корзину. Достигнув середины расстояния между Язоном и скалой, он остановился, поставил корзину и сел, скрестив ноги.