Этический инженер [Специалист по этике; Моралист] - Гаррисон Гарри. Страница 23

Язон с беспокойством выискивал признаки космопорта или любые другие признаки межзвёздной культуры, но ничего не увидел.

Парусный корабль, который был пришвартован к краю каменного причала, очевидно, ожидал их.

Пленникам связали руки, ноги и бросили на палубу. Язон вертелся на месте, пока ему не удалось прижаться к щели в борту между плохо пригнанными досками, и начал описывать путешествие, чтобы ободрить товарищей.

— Наше путешествие близится к концу и перед нами открывается древний романтический город Аппсала, известный отвратительными обычаями, жестокими туземцами и полным отсутствием санитарии. Об этом свидетельствует канал, по которому плывёт наш корабль — это скорее сточная канава. По обе стороны расположены острова, меньшие из них покрыты лачугами, такими дряхлыми и грязными, что звериная нора кажется по сравнению с ними дворцом. В городе не может быть большого количества креноджей. Я считаю, что каждая из лачуг представляет собой укреплённое здание одного из племён, групп или кланов, о которых нам говорил наш друг Иуда. Взгляните на эти памятники крайнего эгоизма и страха: это конечный пункт системы, что начинается с рабовладельческого типа прежнего Чаки, с его толпой собирателей креноджей, достигает зенита прочности за этими стенами. По-прежнему всюду абсолютная власть одного над другими, каждый в войне со всем миром и единственная дорога наверх — по трупам соотечественников. Все технические открытия и изобретения считаются секретными и используются в личных целях. Никогда я не видел человеческой жадности и эгоизма такого размера и восхищён способностью хомо сапиенс придерживаться идеи, как бы порочна и жестока она не была.

В этот момент корабль резко повернулся и Язон скатился в вонючую трюмную воду.

— Падение человека… — пробормотал он, вновь выкарабкиваясь наверх. Борт корабля ударился о сваи, со множеством проклятий, криков и приказаний их корабль остановился. Люк над палубой открылся и троих пленников выволокли наверх.

Корабль находился в закрытом доке, окружённом зданиями и высокими стенами. За ними закрывались широкие ворота, через которые корабль проник в этот дом. Больше они ничего не успели разглядеть, так как их втолкнули в дверь одного из зданий и через множество залов и коридоров, мимо многочисленных охранников, провели в большой центральный зал.

Зал, за исключением помоста в дальнем углу, был лишён мебели. На помосте стоял большой, ржавый трон. Человек на троне, несомненно Хертуг Перссон, обладал великолепной белой бородой и волосами до плеч, у него был большой нос округлой формы, а глаза маленькие и красные.

— Скажите, — вдруг закричал Хертуг Перссон, — почему вы до сих пор ещё не убиты?

— Мы твои рабы, Хертуг, мы твои рабы, — хором ответили все находившиеся в зале, размахивая руками в воздухе. Первый раз Язон пропустил, но во второй раз присоединился к хору. Только Михай промолчал, а когда выражение вассальной зависимости кончилось, прозвучал его одинокий голос:

— Я не раб человека.

Командир солдат взмахнул руками, толстый конец его лука описал дугу, закончившуюся на голове Михая, тот упал, оглушённый.

— У тебя новые рабы, о Хертуг, — сказал командир.

— Кто из них знает секреты кораджа? — Спросил Хертуг, и Снарби указал на Язона.

— Вот он, о могучий. Он может сделать корадж, который будет двигаться. Я знаю это, потому что видел его работу. Он также делает огненные шары, которые сожгли дзертаноджей. Я привёл его к тебе, чтобы он стал твоим рабом и строил кораджи для перссонов. Вот обломки кораджа, на котором мы ехали. Тот корадж, съев всю свою силу, сжёг сам себя. — И Снарби положил на пол перед Хертугом инструменты и обгоревшие обломки. Хертуг презрительно скривил губы.

— Разве это доказательство? — Спросил он и повернулся к Язону. — Эти вещи ничего не значат. Как ты докажешь мне, раб, что ты умеешь делать то, о чём он говорит?

Язон хотел отказаться от своих знаний: это послужило бы хорошим наказанием для Снарби, но тут же отбросил эту мысль. Главным образом, из-за последствий, к которым мог привести его отказ. Язон ничего не знал о местных пытках и не хотел ничего узнавать.

— Доказать легко, Хертуг всех перссонов. Я знаю обо всём. Я могу собрать машины, которые ходят, бегают, говорят, летают, плавают.

— Ты построишь для меня корадж?

— Это легко сделать, если найдутся подходящие инструменты. Но вначале, я должен узнать специальность вашего клана, если ты понимаешь, о чём я говорю. Троззелинги делают кораджи, а дзертаноджи качают нефть. Что делает твой клан, твои люди?

— Если ты знаешь то, о чём говоришь, то не можешь не знать славы перссонов.

— Я прибыл из далёкой страны, а новости доходят медленно.

— Но не о Перссонах, — гордо сказал Хертуг и ткнул себя пальцем в грудь. — Мы можем говорить со всей страной и всегда знаем, где наши враги. Мы можем послать по проводам колдовство, которое убивает, зажигает стеклянные шары, выбивает меч из рук и вселяет ужас в сердце.

— Похоже, что ваша компания владеет монополией на электричество. Если у вас есть какие-нибудь кузнечные приспособления…

— Замолчи, — приказал Хертуг. — Все вон, кроме скулоджей. Новый раб тоже останется, — крикнул он, когда солдаты схватили Язона.

Комната опустела, в ней осталось лишь несколько человек. Все они были стары и носили на груди бронзовые украшения в виде солнца. Несомненно, это были посвящённые в тайны электричества. В гневе потрясая оружием, они окружили Язона. Хертуг приказал им подождать:

— Ты использовал священное слово. Кто рассказал тебе об этом? Говори быстро или будешь убит.

— Разве я не говорил вам, что знаю все? Я могу построить корадж, если мне дадут немного времени, усовершенствую ваши электрические работы, если и ваша технология стоит на том же уровне, что и на всей планете.

— Ты знаешь, что находится за этим запрещённым входом? — Спросил Хертуг, указывая на закрытую и охраняемую дверь в противоположном конце комнаты. — Этого ты не мог видеть. Если ты расскажешь, что там находится, я поверю, что ты действительно колдун, как ты утверждаешь.

— У меня такое странное чувство, как будто я все уже испытал, — вздохнул Язон. — Ну, ладно, там вы производите электричество, возможно химическим путём, хотя этот путь маловероятен, так как таким способом не получить достаточной силы тока. Следовательно, у вас там генератор. Это большой магнит — кусок особого железа, которое может притягивать другое железо. Вы опутываете его проводами и другими механизмами и установкой, но их не может быть очень много. Ты говоришь, что вы умеете разговаривать со всей страной. Готов поручиться, что вы не разговариваете, а лишь посылаете щёлканья. И я прав, не так ли?

Топот ног и возбуждённый гул голосов свидетельствовали о том, что он близок к истине.

— У меня есть одна мысль — я устрою вам телефон. Вместо прежних щелчков, как вам понравится настоящий разговор с любым уголком страны? Говорите в микрофон здесь, а ваш голос выходит из дальнего конца провода там.

Маленькие свинячьи глаза Хертуга жадно сверкнули.

— Говорят, что в прежние времена и это умели делать. Мы пытались, но у нас ничего не вышло. Ты можешь это сделать?

— Могу, если мы придём к определённому соглашению. И прежде чем давать обещания, я хотел бы осмотреть ваше оборудование.

Это вызвало крики о секретности, но в конце концов, жадность победила табу и дверь в святая святых раскрылась перед Язоном, а два скулоджа с обнажёнными кинжалами наготове стояли у него по бокам. Хертуг шёл впереди, за ним Язон со своими семидесятилетними телохранителями, а следом шли остальные скулоджи. Каждый из них кланялся и бормотал молитвы у священного порога, и Язон с трудом сдерживался от презрительного смеха.

Вращающийся стержень проходил в эту комнату сквозь дальнюю стену. Его несомненно, приводили в движение рабы. Он был связан системой ремней и шкивов с грубой и уродливой машиной, которая скрипела и дребезжала, заставляя дрожать пол под ногами.