Собирая тьму (ЛП) - Аннетт Мари. Страница 26

Тепло магии покалывало в ней, Сейя начала исцелять ее. Боль стала терпимой. Ее веки затрепетали. Голоса Консулов звучали приглушенно, их злые и испуганные крики были далеко, были искажены.

— Она будет в порядке? — спросил Кив у плеча Сейи.

Сосредоточившись на чарах, Сейя кивнула. Эш молчал, его глаза были черными, смотрели на Пайпер в ужасе от того, что он сделал.

Пайпер моргнула. Кива она слышала хорошо. Она повернулась к сияющему куполу над ними, к размытым силуэтам Консулов за ним. Ее отец бил кулаком по щит, губы двигались от крика, она не могла разобрать слова. Слух был в порядке, то щит заглушал голоса. Она посмотрела на Лира, спокойно стоявшего, уперев руку в бок, золотой свет сиял в другой ладони — источник чар.

Ее взгляд блуждал, и она ощутила, как руки Эша опустили ее плечи. Она посмотрела на него, он хотел встать, но удивленно помедлил. Она сжала его запястье. Он застыл.

— Куда ты? — она пыталась требовать, но голос звучал слабо.

Он не ответил, но и не отпрянул.

— Я спрыгнула с утеса, когда тебя ранили, — она слабо улыбнулась. — Ты можешь хоть посидеть здесь, пока я ранена.

Он тряхнул головой, лицо было белым.

— Не ты меня ранила, — прошептал он хриплым голосом.

Она нахмурилась с болью, вспомнив тот момент, как клинки грифонов вонзились в его грудь.

— Это могла быть и я, — прошептала она. — Это была моя вина. Я будто сама держать кинжалы.

Он покачал головой, но молчал, посмотрел черными глазами на работу Сейи. Странные ощущения раскатывались по ней, кожу покалывало, внутри было странное давление. Ее веки были тяжелыми, усталость прижимала ее к полу. Пайпер смотрела на мерцающий щит наверху. Откуда Лир взял такое заклинание? Он было из тех заготовленных, которые он упоминал? Как те, которыми он помог Сейе сбежать?

Ее веки трепетали. Купол света тускнел. Ощущалось лишь тепло кожи Эша под ее пальцами, и она крепко держалась за этот якорь, пока комната погружалась во тьму.

* * *

Пайпер открыла глаза. Было темно. Она моргнула пару раз, и стало видно комнату: ее маленькую спальню в подвале церкви, под ней была знакомая кровать, ее до подбородка укрывали одеяла.

На стуле у кровати дремал Кив, его подбородок касался груди, глаза были закрыты, а лицо — расслаблено. Он выглядел подростком, таким юным…

Она осторожно ощупала живот. Из нее правда торчал меч? Место покалывало, словно туда ударили во время тренировки, но она ощущала засохшую кровь, что впиталась в край штанов.

Закрыв глаза, она вспомнила произошедшее: резкое движение Квинна, ответ Эша в виде атаки. Он бросился на Квинна с мечом. А потом она шагнула в гущу, словно была непобедимой, и оттолкнула отца, встав перед Эшем. И результат был понятен.

Лиц Эша… было выжжено в ее разуме. Она знала, что Эш не хотел пронзить ее. Она не знала, случилось ли это, потому что она резко возникла, и он не смог остановить меч, или он не управлял собой в тот миг. В любом случае, это было не намеренно, но она не знала, сможет ли убедить его в этом.

Она закрыла глаза, подавляя волну стыда. Как глупо это было. Как она могла это допустить? Эш терзался, когда прижимал когти к ее горлу, а в этот раз чуть не заколол ее. Пронзил ее. Он себя не простит. Ей нужно было прощение. Это была ее вина. Она бросилась под удар. Она не подумала — не было времени обдумать последствия — но не сожалела. Если бы она этого не сделала, ее отец мог умереть. Вряд ли Сейя стала бы исцелять Квинна.

При мысли об отце она ощутила ярость. Что с ним было? Это все была его вина. Чем он думал? Чем так разозлил Эша? Она не понимала, почему Квинн поступил так глупо. Он знал деймонов. Он знал, какие они, их границы, он знал, что нельзя подбегать к деймону и кричать оскорбления в лицо, а потом замахиваться, словно для атаки. Она поняла бы такое от себя, но не от отца. Не от Главного Консула. Он всегда держал себя в руках, был осторожным, делал умный выбор.

Она с отвращением вздохнула. Усталость не давала разозлиться сильнее, но она понимала, что ее еще ждет драма: разобраться с отцом, который теперь точно захочет держать ее подальше от Эша; понять, что нашло на Квинна, напавшего на Эша; и убедить Эша, что он не самый ужасный во всех мирах из-за попытки убить ее.

— Пайпер, ты проснулась?

Она заставила глаза открыться, повернула голову к Киву и поймала его взгляд. Он улыбнулся.

— Ты проснулась, — бодро сказал он. — Прошло несколько часов.

— Где Эш? — спросила она.

— Недалеко, — Кив чуть нахмурился. — Я сказал ему, что и он должен ждать здесь, но он отказался. Ему плохо. Лир с ним.

— Это не его вина, — быстро сказала Пайпер, радуясь, что Эш не один. Иначе ему было бы хуже. — Я прыгнула на меч. Он не должен винить себя.

— Знаю, — сказал Кив. — Я все видел. Это было глупо.

Хоть последнее он сказал бодро, она ощущала укол. Она была глупой, хотя не знала, что еще могла сделать.

— Знаю, но это мой отец. Я не могла дать Эшу пронзить его.

— Это было безумно. Твой отец не так умен, знаешь?

— Он был умным. Не знаю, что на него нашло, — она закрыла глаза на миг, собираясь с силами. — Что он сказал Эшу.

Кив заерзал.

— Не знаю точно. Я не все видел. Он точно сказал, что Эш тебя портит, или как-то так. Он говорил гадости про Самаэла, что Эш все время работал на него, и его дружба с тобой — лишь фарс. Не знаю. Понять было сложно, но общая идея ясна. Я был в ярости за Эша, а это твой отец не обо мне говорил.

Пайпер сжала кулаки, ногти впились в ладони. Если бы она не была слабой, как котенок, она бы пошла к отцу, чтобы рассказать ему, что она думает обо всем, что он высказал Эшу. Он все еще не верил, что Эш был рабом Самаэла? Откуда это глупое упрямство?

Глубоко вдохнув для спокойствия, она улыбнулась Киву:

— Спасибо, что сидишь со мной. Я это ценю.

Чуть покраснев, Кив пожал плечами.

— Эш меня попросил. Сейя отдыхает, а он переживал, не знаю, что ты начнешь истекать кровью во сне. Или что твой отец попробует похитить тебя у нас.

Она фыркнула. Из всех ее похитителей с Квинном она хоть выживет.

— Где мой отец?

— Не знаю. Его брат — твой дядя, видимо — забрал его куда-то успокоиться. Остальные Консулы ходят и хмуро на нас смотрят. Они хотели держать нас подальше от тебя, но Лир и Киндра убедили их, что тебе нужен целитель рядом.

Пайпер вытащила руки из-под одеяла, чтобы помассировать виски. Отлично. Теперь Консулы и ученики будут сильнее требовать ответов на вопросы о ней, Эше и других.

— Кошмар, — вздохнула она.

— Могло быть хуже. Ты хотя бы не умерла.

— Видимо, да.

Она лежала на подушке и боролась с усталостью. Глаза слипались, но она открывала их. Она боялась, что, если закроет их, увидит тот взгляд Эша. Ей нужно было увидеть его. Ей нужно было сказать, что он не виноват, и повторять это, пока он не поверит.

Кив заерзал на стуле.

— Я не так много времени провел с чеймонами, но…

Она посмотрела на него и вскинула брови.

— Что?

— Не знаю, как сказать, — пробубнил он, — но… ты ведь не деймон?

Она подняла брови выше.

— Я в курсе.

— Но ты ведешь себя беспечно, словно ты крепкая. Не только с Эшем здесь, но и в клубе деймонов, и с солдатами гаян. Тебя постоянно ранят, но ты бросаешься в опасность.

Она нахмурилась, стараясь не обижаться. Неловкая искренность Кива была явно вызвана тревогой за нее. Он с беспокойством смотрел на нее, ожидая ответа.

— Я не стараюсь вести себя как деймон, — сказала она. — Я стараюсь разобраться с экстренными ситуациями, как могу.

— Раум учил меня, что важно узнавать сражения, где мне не победить. Порой враг слишком силен, или ситуация вне контроля, и нужно просто уйти, даже если провалишь миссию. Второго шанса не будет, если умереть. Не знаю, учили ли тебя определять трудный бой и тот, куда лучше не лезть.

— Значит, я должна была позволить Эшу убить моего отца?

Он тяжело посмотрел на нее, голубые глаза вдруг показались старше.