Сердце мира (СИ) - Рауд Алекс. Страница 44
Что-то в нем было не так. И не только в полыхающем нате-пожаре, а в причудливой вязи, которая сетью оплетала шерда. Схожая покрывала Заба - поверх той клетки, что запирала его память. Эртанд, набравшийся опыта в создании магических ошейников, без труда догадался, что это их результат. Но между сетью Заба и шерда было большое отличие - в мелких ячейках второй как будто кто-то проделал большие бреши. Под ними виднелись другие наты, смысла которых Эртанд не знал, но часто встречал у других тинатов. Подумав, он решил, что зарисовать их и потом разобраться, сличив со схемами в учебниках, будет полезно.
На стол перед ним легло несколько листков бумаги. Стражник откупорил чернильницу и подал перо.
- Подойди сюда, - приказал Эртанд шерду.
Тот сначала посмотрел на Лил. Она согласно кивнула и села рядом с родственником. Эртанд поерзал на стуле, как бы нечаянно коснувшись ее боком.
Тепло. Сладость. Покой. Рядом с Лил было хорошо.
От шерда пахнуло потом. "Мужлан", - поморщился маг.
Переборов неприязнь, он пристально всмотрелся в линии и стал накладывать их на лист одну за другой. Эти дыры в сети - из-за чего же они получились? Ответ крылся где-то в тех натах, которые ножами рвали мережу. Скоро Эртанд вычленил из них самый часто повторяющийся и лучше всего знакомый. Маг замечал его не только в других людях, но и в себе. Осталось лишь понять, что он значил. Острые углы, много спиралей и витков, узлы, за которыми не видно правды...
Эртанд резко выпрямился.
Правда. Вот оно.
- Скажи, что в этой комнате нет стены, - приказал маг шерду.
Тот с недоумением воззрился на него.
- Но она есть.
- Эрт, - мягко произнесла Лил. - Он же раб...
- Пусть скажет, что в этой комнате нет стены, - упрямо повторил Эртанд.
Шерд переступил с ноги на ногу. Почему-то приказ его взволновал.
- Я не смогу этого сделать.
Сеть натов шевельнулась. Из нее вылез тот самый узловатый и кучерявый иероглиф и тут же исчез.
- Лжец, - тихо сказал Эртанд. - Ты лжец.
Глаза шерда распахнулись.
- Быть не может, - Лил тряхнула головой, однако в ее голосе не слышалось уверенности.
- Я ему не хозяин, поэтому мой приказ он не выполнит. Лил, заставь его сказать про стену.
- Но он же правда не сможет... Ну ладно, ладно, раз ты просишь. Таш, скажи, что в этой комнате нет стены.
Наты закрутились в шерде вихрями. Запах пота усилился, на шее забилась жилка.
- Госпожа...
Теперь насторожилась и Лил.
- В чем дело, Таш?
Наты вдруг успокоились. Раб встал прямо, сложил руки за спиной, словно решился на что-то важное.
- В этой комнате нет стены.
Эртанд с удовлетворением отметил, что через ячейки снова появился тот нат. Лил часто заморгала. Схемы она видеть не могла, но ей, как и всем, было известно, что раб просто не смог бы произнести ложь. Стражники тоже напряглись, но до них Эртанду сейчас не было дела.
- Наверное, его ошейник поврежден, - предположил он.
- Не верю, - пробормотала Лил и подалась вперед. - Забвение, скажи то же самое!
Татуированный раб зябко повел плечами, будто в помещении повеяло холодным ветром. Эртанд внимательно наблюдал за изменениями в его натах. По сети пошла рябь.
- В комнате... - промямлил Забвение. - В комнате... стена...
Рябь усилилась. Из-под нее что-то пыталось выбраться наружу, но крепкая паутина не рвалась.
- Стена... Я не могу, простите, - сдался мужчина.
Лил тяжело вздохнула и накрыла лицо ладонью.
- Кровавый бог, Киддир! Работорговец, у которого я купила их обоих, - пояснила она Эртанду. - Подонок клялся мне, что проверил ошейники у каждого раба, а я, дурочка, и поверила. Таш, почему ты мне не признался? - горько обратилась Лил к рабу.
Тот молчал.
Эртанд хрустнул косточками пальцев.
- Врать - это же так удобно. Пусть подойдет ко мне, я посмотрю, что у него с ошейником.
- Ты уж точно лучше всяких незнакомых тинатов. Таш!
На сей раз рабу повторять не понадобилось. Он приблизился без лишних приказов. Его губы были плотно сжаты, и, к удивлению Эртанда, в нате Таша нигде не виднелось клякс и комков, которые обычно сопровождали страх. Если раб и обманывал Лил, то делал это не из трусости.
- И сколько он дурил тебе голову? - спросил маг.
- Я никогда не дурил госпоже голову, - резко произнес Таш, вмешавшись в разговор. Сердитые рыжеватые глаза сверлили человека, который раскрыл его секрет.
Эртанд хотел осадить раба за наглость, но промолчал. Странно - на сей раз он не лгал. Или, по крайней мере, искренне верил в то, что говорит.
- И то верно, - нехотя согласился он. - Но мне все равно нужно проверить твой ошейник. Опустись на пол.
Конечно, заставлять его вставать на колени было не обязательно. Эртанд в росте мало уступал брату и был выше шерда, но скакать перед ним не собирался и осмотрел обруч лишь тогда, когда Таш склонил перед ним голову.
Металл был теплым на ощупь. Маг подумал, что это первый раз, когда он прикасается к уже запаянному и надетому на человека ошейнику.
- Здесь дефект. Линия должна быть прямой, но прорисована криво. Наверное, тинат устал, и у него дрогнула рука, когда он выводил нат.
- И что это значит? - с тревогой спросила Лил.
- Только то, что ошейник нужно заменить, если ты хочешь, чтобы твой раб не лгал, - Эртанд убрал пальцы с шеи Таша, и тот сразу тряхнул гривой, как норовистый гарм. - Остальной узор в порядке. Зайди к Брефту, объясни ему все и скажи, что ты от меня. Он лучший из тинатов, которые работают в ратуше Тамин-Арвана. И Лил... Пожалуйста, аккуратнее выбирай себе охранников.
- Конечно. Спасибо, Эрт.
Лил поблагодарила, но уголки ее губ смотрели вниз, да и сама она выглядела расстроенной. Маг легонько сжал ее плечо, надеясь, что это ее взбодрит.
- Я прошу прощения, - робко вставил второй раб. - Ваш рисунок... Так вот как тинаты видят мир, - линиями?
- Никто не может видеть мир линиями, - ответил Эртанд заученной фразой, которую всегда говорил ученикам.
Шерд внезапно усмехнулся и посмотрел магу прямо в глаза.
- Лжец, - сказал он.
16. Жена
Карету слегка потряхивало. Путь от Тамин-Арвана к обители и так никогда не отличался ровностью, а после бурь его еще и засыпало камешками. Но, как ни странно, тряска Лаану успокаивала. Ведь если бы не раздражение из-за плохого качества дороги, ее злость на все остальное была бы гораздо сильнее.
Как она могла поверить пройдохе Киддиру? Почему не отвела рабов к тинату, чтобы проверить ошейники? Ведь она же знала о случаях, когда обручи оказывались бракованными! Эс-Наст - тот вообще проводил проверки постоянно, но она же выше этого!
Покусывая себя за ноготь, Лаана смотрела в окно, на горы, и пыталась вспомнить, кого еще из своих рабов не проверила. Вроде бы всего трех - Таша с Забвением и Ксалтэра, которого подарил барон. В честности последнего она не сомневалась, но так опростоволоситься с работорговцем...
"Дура".
Опомнившись, она убрала руку ото рта и спрятала ее в складках широкого платья. За годы жизни в семье эс-Мирдов Лаана так и не избавилась от детской привычки грызть ногти. Узнал бы об этом отец, всыпал бы ремнем. Единственное, за что он всегда ее ругал, это за повадки простолюдинки. Наверное, потому что его вспыльчивой и своенравной дочери аристократические манеры давались гораздо хуже, чем счет или премудрости составления торговых договоров. Он всегда произносил это с сожалением и добавлял, что Лаана пошла в мать.
Портрет которой он всегда носил на груди, хотя с тех пор, как мама удалилась в монастырь, прошло почти пятнадцать лет.
Наверное, сумасбродство передалось Лаане тоже от нее. Отец всегда отличался расчетливостью и, прежде чем принять решение, взвешивал его десятки раз. Лаане это удавалось с трудом.