Мэллори - Чейз Джеймс Хэдли. Страница 5

Девушка придвинула стул с прямой спинкой и села за стол напротив Корридона. Ян стоял как статуя: не шелохнувшись и не отведя маузера.

– Вы не могли бы ответить на несколько касающихся вас вопросов? – спросила девушка, положив руки на стол и пристально глядя на Корридона.

– А почему я должен отвечать на ваши вопросы? – возразил Корридон. – Что все это означает? За кого, черт побери, вы меня принимаете?

Не забывая об оружии, он нарочно пытался вывести ее из себя, но лицо девушки окаменело.

– Нам необходим человек для одного поручения… строго конфиденциального. – Жанна говорила по-английски без акцента, но иногда ей приходилось подыскивать слова. – Только предварительно мы должны убедиться, что вы именно тот человек, который требуется. Нам нельзя допустить ошибку.

– Плевал я на все поручения! Зря тратите время.

– Разве вам не нужны деньги? Работа будет хорошо оплачена.

Корридон саркастически улыбнулся:

– Что значит «хорошо»?

Они смотрели друг на друга, и Корридон подумал, что их разделяет не просто стол, а целая пропасть. Непреодолимая пропасть. Этому не было логического объяснения – говорила интуиция. В девушке чувствовалась жестокость – такая жестокость, которая совершенно исключает жалость, любовь, сердечность. Несмотря на всю ее красоту, Корридону никогда бы не пришло в голову ухаживать за ней – она была сексуальна как манекен. Оставалось лишь догадываться, какая жизнь превратила ее в камень.

– Возможно, тысячу фунтов, – спокойно произнесла Жанна.

Он посмотрел на одежду молодой женщины, на старый и грязный плащ Яна и ответил, смеясь:

– Вот именно – «возможно»!

– Я сказала: тысячу фунтов. Половину сейчас, половину после окончания работы.

Корридон понял, что она не шутит, и это его удивило. Тысяча фунтов – огромная сумма!

– О какой работе идет речь?

– Вы готовы ответить на несколько вопросов, подтверждающих вашу личность? – снова спросила Жанна.

Она была спокойна и уверена в себе, словно привыкла покупать и добиваться.

– Смотря какие вопросы.

Корридон лучезарно улыбнулся, показывая, что первый раунд за ней. К тому же вся эта загадочная история его искренне заинтриговала.

– Вы действительно Мартин Корридон, холостяк, тридцати трех лет?

– А что, с виду не скажешь?

Он поскреб подбородок и посмотрел на Яна. Поляк не сводил с него глаз, но, по крайней мере, опустил пистолет.

– У вас никогда не было постоянной работы, – продолжала девушка. – Вы занимались всевозможными гешефтами и мошенничествами. Начали в семнадцать лет: обслуживали игральные автоматы в публичных домах. Потом стали боксером, выступали на ярмарках. Между двадцатью тремя и двадцатью пятью годами вы били баклуши, зарабатывая себе на жизнь игрой на бильярде. Позднее устроились гидом, возили американских туристов в Париж и Берлин, свободно говорите по-французски и по-немецки. Когда вся эта кутерьма вам надоела, вы стали телохранителем одного американского миллионера, который возомнил, что его собираются убить… Я не ошибаюсь?

– Кое-какие мелочи вы пропустили, но в общем все верно. Продолжайте, – сказал Корридон, порядком удивленный.

– Сейчас перейдем к мелочам. – Некоторое время Жанна молчала, глядя вниз на свои руки, потом резко вскинула голову. – В тридцать восьмом году некое лицо, связанное с Министерством иностранных дел, поручило вам похитить у посла могущественной державы документы огромной важности, предупредив, что в случае неудачи никакой помощи со стороны официальных властей не последует. Вы согласились – за триста фунтов. И у раскрытого сейфа вас застал секретарь посольства… Пришлось его убить.

Жанна сделала паузу и вновь посмотрела на свои руки.

Корридон рассеянно потер подбородок. Можно было подумать, что он не слушает.

– Вам удалось ускользнуть от преследования и передать документы по назначению. В течение двух месяцев полиция, не зная, что вы работаете на Министерство иностранных дел, не спускала с вас глаз – в надежде, что вы себя выдадите. Но вы были осторожны. Им так и не удалось получить достаточно доказательств, чтобы отправить вас за решетку. Верно?

Корридон беспечно улыбнулся.

– В тридцать девятом году вы стали агентом британской секретной службы и объехали всю Европу, собирая информацию о подготовке немцев к войне. В Германии вас «засветила» полиция, и вы вернулись домой. Дело, которое вам затем предложили, вы не приняли и со службой в разведке порвали. Когда началась война, вы пошли в армию. После ранения в Дюнкерке – в составе отряда особого назначения, отряда коммандос. Тоже верно?

– Продолжайте, если не лень. У вас недурно получается, – усмехнулся Корридон, удобнее устраиваясь в кресле.

– Вы совершили несколько рейдов в тыл противника, – помолчав, сказала Жанна. – Потом вам поручили более опасное дело: вы стали шпионом.

При слове «шпион» Корридон сжал губы, нахмурил брови и посмотрел на потолок. Даже теперь, спустя два года, он не любил вспоминать об этом.

– Вас много раз сбрасывали на парашюте во Францию и в Германию. Вы собирали ценные сведения, но в основном ваша миссия заключалась в ликвидации некоторых нежелательных лиц: двойных агентов, фашистских ученых, некоей женщины, которая выпытывала у пленных информацию, иначе недоступную… Вы успешно находили этих людей и уничтожали их.

Слушая холодный и твердый голос Жанны, Корридон воскрешал в памяти прошлое. Женщина, которая заставляла пленных говорить… Она была прекрасна – миниатюрная, с нежной кожей и большими глазами. Стоило ей обнять вас, и кровь начинала бурлить в жилах… даже если вы знали, что это подлое создание, чье тело служит лишь приманкой… Перед мысленным взором Корридона ясно возникло ее лицо, каким оно было, когда женщина поняла, что он собирается ее убить: лицо, сквозь красоту которого мгновенно проступили подлость, продажность, трусость. Корридон выстрелил ей в рот, и пуля крупного калибра разнесла голову…

От воспоминаний его лоб покрылся испариной, сердце заколотилось. Это привело его в чувство. Корридон шевельнулся и посмотрел на девушку злыми глазами.

– Однажды гестапо вас поймало, – продолжала она. – Вас пытали, требуя, чтобы вы выдали товарищей и раскрыли свое задание. Но, несмотря на пытки, вы ничего им не сказали. Вам удалось бежать как раз в тот момент, когда союзники вошли в Германию. Четыре месяца вы провели в госпитале – залечивали раны, полученные в гестапо.

– Достаточно, – оборвал Корридон. – Чего вы от меня хотите? Что кроется за всем этим? Оставьте в покое мои личные дела, иначе я уйду отсюда.

– Еще немного, прошу вас. Это необходимо. После войны, не найдя себе подходящего занятия, вы уехали в Штаты и там провели год, подрабатывая контрабандой. Американской полиции не понравилась ваша деятельность, но вам удалось ускользнуть от нее. Вот уже неделю вы в Лондоне, без гроша в кармане. Куда приложить свои силы, вы пока не знаете. Развлекаетесь понемногу, вымогая деньги у рэкетиров, но даже эти гангстеры находятся под покровительством полиции. Мы предлагаем вам сделку… Работу, которая принесет вам тысячу фунтов.

III

Вошел Ренли, держа руку в кармане. Он кинул быстрый взгляд на Корридона, потом небрежной походкой приблизился к Жанне.

– Ну как дела? – спросил он с ободряющей улыбкой. – Мы немало о вас знаем, не правда ли?

– Если у вас уйма свободного времени, вы сможете собрать еще множество других сведений, – сухо возразил Корридон.

Он сунул руку в карман, и Ян сразу наставил на него свой пистолет.

– Вынимайте руку – только медленно, – проговорил поляк напряженным голосом.

– Ради бога! – пожал плечами Корридон, доставая из кармана пачку сигарет. – Я вообще все делаю медленно.

– Убери оружие, – велел Ренли Яну.

– Не уберу, – ответил тот. – Я ему не доверяю. Ты можешь думать, что хочешь, но я останусь при своем мнении.

– Есть еще один вопрос, который мы должны задать вам, прежде чем расскажем, в чем будет заключаться ваша работа, – сказала девушка, не обращая внимания на Яна.