Опасная любовь (ЛП) - Джонс Амо. Страница 7

Я не думаю, определенно не думаю, что секс со мной был необходимостью, но я не хочу быть похожей на какую-нибудь сумасшедшую, требующую объяснений сучку.

Я молча страдаю, так как если покажу свои эмоции, то мужчина увидит, что мне не все равно, а он этого не заслуживает. Зейн смотрит на меня в шоке, так как ожидал, что я сорвусь. Да, приятель, этого не произойдет. Сейчас, я просто хочу пивка.

Глава 4

Зейн

― Как она? ― спрашивает Джозеф на другом конце линии телефона.

― Помимо ее нахального поведения и длинного языка? Все хорошо, ― я слышу его смешок.

― Такая же, как и ее мать. Тогда, у тебя будет полно забот, сынок.

Да, этот человек понятия не имеет, как я «позаботился» о его дочери прошлой ночью.

― Я справлюсь, ― говорю я, откидываясь на спинку стула.

― У меня нет никаких сомнений в этом, поэтому и доверяю тебе, я буду в городе в течение ближайших двух недель, до этих пор обеспечь ее безопасность.

Я даю ему гарантию, в которой он так нуждается, прежде чем сбрасываю звонок.

Поднимаю взгляд и вижу других членов клуба, которые сидят и смеются.

― Вас исключат, если будете сидеть на заднице и ничего не делать весь день, вставайте и разберитесь с оружием.

Когда я направляюсь к своему байку, мой телефон начинает снова звонить, на этот раз это Блейк.

― Зейн, у Алэйны проблемы.

Мой желудок скручивает от этой информации. Это должно было стать мне первой подсказкой, что необходимо обуздать свои очевидно растущие чувства к этой девушке.

― Что? ― рычу я. ― Где ты?

Направляюсь в бар в безумном настроении, таком, что хочется убить любого мудака, который коснулся ее.

Я подъезжаю с парнями, которых посчитал важным взять с собой, к бару. Бросаю свой шлем на сидение и несусь внутрь здания, готовый разорвать любого на куски.

Смотрю, как Алэйна, обеспокоенная всей этой хренью, ходит туда-сюда по бару. Потом замечаю, во что она одета и все, что мне хочется сделать, это перекинуть ее через плечо, ударить себя по груди и утащить девушку в свою пещеру. Она пробуждает во мне жестокость, которую я не чувствовал раньше. Нельзя испытывать такие чувства, занимаясь дерьмом, с которым мне приходится иметь дело. Поэтому я делаю единственное, что могу ― сгребаю ее в объятия и трахаю ее рот своим, прежде чем отпустить. Боже, я люблю эти губы, особенно когда они обернуты вокруг моего члена.

Я смотрю на своих братьев и замечаю, что они пялятся на нее больше, чем необходимо.

― Надеюсь, столь пристальное внимание из-за этого поцелуя, а не моей девушки и ее ничего не скрывающей спортивной одежды.

При этом они автоматически превращаются в очередь кандидатов, которых я хочу побить на ринге сегодня вечером, и, судя по тому, как пускает слюни на свой подбородок Харви, он будет первым.

Я не могу винить парней, Алэйна словно ходячий секс, но в тоже время в ней есть какая-то невинность, и это странное сочетание касается ее внешности тоже ― невозможно догадаться, какой она национальности с этой ее экзотической внешностью, но родом из Новой Зеландии. Хотя акцент у нее совершенно другой.

― Малыш, что случилось? ― я знаю ответ, но не хочу, чтобы она пока узнала о своем отце, и, кроме того, Феликс не знает, что за ним установлена слежка, с тех пор как он посетил Номад за последние пятнадцать лет. Она начинает рассказывать мне о машине, преследующей ее, и это именно тот момент, которого мы ждали, я чувствую, что мы делаем успехи. ― Есть какая-либо этому причина?

Я бросаю косые взгляды на Блейка. Хотя Эд является вице-президентом, мы с Блейком были лучшими друзьями с пеленок, но он не хотел этой должности.

― Я могу назвать одну или две причины, да, ― говорит девушка печально, прежде чем все рассказать.

Мне жаль эту девушку, из-за того, что столько дерьма случилось с ней, не украв при этом ее мягкость.

― Мне жаль, детка, ты знаешь человека, которому задолжал твой отец?

Я-то знаю, но мне необходимо понять, сколько знает она и помнит ли что-нибудь.

― Нет, послушай, я знаю, что должна сделать, я готовила себя к этому моменту с восьми лет.

Этого точно не произойдет, и даже если у нас есть запрет насчет женщин, остающихся на ночь, я не могу позволить этой девушке бежать. Не только потому, что это моя работа защитить ее, но также и мое личное желание.

― Ты возвращаешься в здание клуба, пока мы с этим разбираемся.

Я вижу, как она делает шаг назад и трясет головой, потом Феликс решает высказать свое мнение.

Я как раз собираюсь сказать ей, что у нее нет выбора, когда в разговор вступает Эд.

― Приятно познакомиться, милая, я ― Эд.

Я смотрю на своего вице-президента и замечаю, как его глаза сверкают озорством. Такой блеск его глаз характерен, когда кругом много кисок, но здесь только моя киска, и я ни за что, мать вашу, не позволю этому дерьму случиться.

Выражение ее лица говорит, что это чувство может быть взаимным, а комментарий Эда о Бьянке нереально меня раздражает, парень знает, что у меня с ней, и просто специально бесит.

― Прекрати, Эд. ― я вижу, как он ухмыляется ей. А когда замечаю улыбку на ее губах, то единственное, чего я хочу, чтоб Алэйна предназначалась мне. В мгновение красная пелена застилает мой взгляд. ― Собирай свои манатки, Алэйна, у тебя два часа.

Я поворачиваюсь, пристально взирая на Эда, меняю очередность кандидатов, которым хочу надрать зад сегодня вечером.

― Не слишком ли ты резок?

Я смеюсь, потому что она понятия не имеет, насколько резким я могу быть.

― Я встречусь с тобой у себя.

Она выносит из бара свою сексуальную попку, на которую пялится каждый присутствующий. И я делаю то, что сделал бы любой мужчина с полностью функционирующим членом ― следую за ней.

Алэйна

Когда мы подъезжаем к клубу, я осматриваюсь. Здание выглядит так, как я и представляла, даже лучше, но все место обнесено высоким забором с воротами и колючей проволокой наверху.

Слева находится огромное здание с большой террасой, которая ведет в место, похожее на бар. Справа ― десять больших гаражных ворот и мотоциклы, припаркованные перед ними. Я чувствую себя в безопасности, большое спасибо, папа…

Я спрыгиваю с мотоцикла и передаю свой шлем Зейну.

― Готова встретиться со всеми? ― спрашивает он, ставя свой шлем на мотоцикл. ― Я хочу, чтобы ты запомнила одну вещь, ― Зейн подходит ко мне с абсолютно серьезным выражением лица. ― Эти люди не твои друзья, Алэйна, они ― байкеры, они грубы, а некоторые из них ― убийцы, ― я стараюсь не выглядеть потрясенной его словами о мужчинах, с которыми я практически буду жить, пока все не уляжется. Мне удается сохранить непроницаемое лицо. ― Никто не тронет тебя, потому что они слушают меня, но знай, я не хочу, чтобы ты делала что-нибудь с любым из них. Это бизнес и только. Никакого траха, ты меня поняла? ― он продолжает подходить ко мне, пока я не ощущаю, как его губы прикасаются к моему уху. ― Если ты почувствуешь необходимость быть оттраханной, ты придешь к моей и только к моей двери, мы друг друга поняли?

Понимаю, что мой отец является причиной моего пребывания тут, а не какие-то нереальные чувства, якобы вспыхнувшие между мной и Зейном этим утром. Я чувствую, как во мне просыпается бунтарка, поэтому хихикаю вслух, пока не натыкаюсь на злой взгляд, прикованный прямо ко мне.

― Это, очевидно, длинная речь, Президент, но могу тебя заверить, что не постучу в твою дверь, особенно в сексуальном возбуждении.

― Посмотрим, ― ухмыляется он, когда я следую за ним. Мы поднимаемся на крыльцо, слышим крики и музыку, и я внезапно начинаю нервничать.

Потянув дверь, я решаюсь оглядеться, прежде чем люди нас заметят. Справа вижу длинный бар, за которым могут уместиться, вероятно, все члены клуба. А слева стоят два бильярдных стола с несколькими диванами вокруг. Но привлекает меня больше всего впечатляющее сооружение, которое находится между бильярдными столами и баром. Мини-сцена, ступени которой украшены маленькими лампочками, и шест для стриптиза в конце.