ТКС. Книга вторая (СИ) - Бариста Агата. Страница 53

- В таком случае я буду как все, Элла, - улыбнулась я в ответ. - “Зимняя бабочка”… очень подходящее название.

Улыбаться, улыбаться, улыбаться…

Её руки задвигались с удвоенной скоростью, с помощью магических заклинаний пряди разглаживались и превращались в сияющий золотой шёлк. Элла разделила мои волосы на прямой пробор и теперь два золотых крыла обрамляли лицо; на затылке же кудри были оставлены и уложены в удлинённый пышный узел, ниспадающий с макушки, покрытый почти незаметной, лишь чуть мерцающей сеткой. В качестве завершающего штриха был добавлен тоненький серебряный ободок, покрытый бриллиантовой крошкой и удлинённые серёжки в виде капель.

Когда причёска была готова, наступил черёд макияжа. На признание, что я, вообще-то, никогда не пользуюсь косметикой, Элла осуждающе отметила, что гордиться здесь абсолютно нечем, но обещала пощадить мою неопытность и не делать из меня женщину-вамп.

Бояться действительно оказалось нечего: магическая пудра выглядела прозрачной, но полностью скрыла веснушки, искусно нанесённые тени сделали глаза ярче и выразительнее, губы с нанесённой помадой бледно-розового цвета теперь можно было смело охарактеризовать известной цитатой - “к поцелуям зовущие”…

Я повертелась перед зеркалом и сказала:

- Восхитительно! А теперь - платье?

Элла кивнула и велела Дрю достать из коробок туфли, чулки и бельё. Потом они с Дрю деликатно прогулялись за поворот, пока я переодевалась.

Туфли поначалу меня смутили. Спору нет, они были прекрасны - изящные, сшитые из серебристой полупрозрачной узорчатой парчи, но хрустальные каблуки выглядели чересчур высокими, а я ведь собиралась натанцеваться вдоволь. Я позвала Эллу, она заверила, что эти туфли сработал лучший маг-башмачник в Эрмитании, про которого говорили, что в его обуви можно танцевать неделю, ни разу не споткнувшись и ничуть не уставая. Пройдясь по комнате вдоль зеркальных шкафов, я убедилась в её правоте - чувствовала я себя превосходно. И кроме того, ноги в чулках и туфлях на высоких каблуках выглядели совсем по-другому… я снова повертелась перед зеркалом. Да, это были ноги не девочки, но женщины. Именно так я себя чувствовала - женщиной с прошлым. У меня много чего было в этой жизни… меня предавали те, кого я любила… и я предавала тех, кто любил меня… и путь мой был усеян пеплом несбывшихся надежд.

- А теперь закройте глаза и поднимите руки вверх, - скомандовала Элла.

Я починилась и почувствовала, как мягкая прохладная ткань принимает тело в свои объятия. Чьи-то пальцы пробежали по моей спине, закрывая магическую молнию, потом ещё что-то поправили.

- Вау! - произнёс голос Дрю. - Принцесса! Настоящая!

“Нет, не принцесса! Королевна!” - хмыкнула я про себя.

Спустя томительные секунды Элла сказала:

- Всё, можно смотреть.

Надо отметить, что сама Элла была одета с таким вкусом, что я, человек не так чтобы сильно завистливый, увидев её, испытала самую настоящую зависть к умению непринуждённо сочетать цвета и детали. Причём сейчас, находясь с закрытыми глазами, я совершенно не могла вспомнить, что конкретно на ней надето… что-то артистически-небрежное, даже в цыганском стиле, но в приглушённых тонах - сиреневых, бежевых, винных, изумрудных… множество тонких оттенков, которые мне бы и в голову не пришло совмещать, по крайней мере в таком количестве. Мне захотелось, чтобы творение отца Элломианы напоминало её изысканный наряд… я с любопытством и предвкушением открыла глаза.

…Я была безупречна и я сияла… другое определение трудно было бы подобрать. Сияла светлая ткань, расшитая искорками как струями дождя, сияли уложенные золотые волосы, светилось идеальное лицо - с огромными глазами, тонкими бровями, нежным ртом… Стоявшая позади красотка Элла вдруг показалась грубоватой, приземистой, и одетой в старые бурые тряпки… и всё это не смотря на то, что со второго взгляда стало ясно, что моё платье, в сущности, очень простое. Вверху оно напоминало облегающую маечку с короткими рукавчиками, струящаяся юбка в мелкую складку-плиссе расширялась где-то от середины бёдер, и подол состоял уже из нескольких кисейных слоёв. Главную скрипку в наряде играла ткань - чувствовалось, что простое с виду платье сшито из чего-то необыкновенного и, наверное, безумно дорогого. И кстати, маэстро выполнил мои пожелания насчёт удобства, платье сидело как влитое, я чувствовала себя в нём свободно и выглядела прекрасно, вот только…

Ещё я казалась очень юной, по-девичьи чистой… казалось, это светится моя невинность… Я не знала, как к этому отнестись.

Мои размышления прервала самокритичная Элла:

- Я по сравнению с вами выгляжу просто коровой под седлом! Папа опять создал шедевр. Сложная простота - это его конёк. Эх, мне такое не дано… люблю я накрутить всякого…

- Замечательное платье! - поддержала я её и снова замолчала, разглядывая себя в зеркало.

- Вас что-то смущает?

Сказочным свинством было с моей стороны критиковать такую прекрасную работу. И маэстро Лампль, и Элломиана постарались на славу. Но я всё же попыталась объяснить.

- Понимаете, Элла… платье замечательное… причёска замечательная…. Всё чудесно. Но я не чувствую себя такой идеальной! Я не невинная овечка и не нарисованная принцесса из детской книжки. Во всяком случае, не хочу такою быть. Я живой человек и мне свойственно… всякое разное. Вы же говорили, что изучаете ауру клиента… и что вы художник… Вы должны понять… что-то сейчас не так… - от безнадёжности попытки я умолкла.

Элла принялась меня разглядывать, и по её напряжённому взгляду я поняла, что она вновь считывает мою ауру.

- Вообще-то понимаю. Вы гораздо сложнее…

- Да! - обрадовалась я. - Да! Я сложнее! Не слишком, но сложнее!

- Но папа увидел вас такой, - она показала на зеркало.

- Он увидел правильно, но с тех пор прошёл миллиард лет. Я тогдашняя была бы в восторге от образа принцессы. А сейчас у меня настроение совсем другое. Можно ли что-нибудь изменить? - Я молитвенно сложила руки.

Элла раздумывала.

- Хотите выглядеть по-другому?..

- Да! Хочу!

- Ладно… - медленно сказала Элла. - Рискну. Художник я или где… Была у меня одна задумка… Предупреждаю, волосы будут вполовину короче, если не больше, на целые сутки и вернутся к прежнему состоянию не раньше. Но учтите, если вам не понравится, времени на переделку в прежний образ уже не останется. И сэкономим на маникюре. Он будет, уж простите, тоже магическим, на приличный настоящий времени уже не остаётся.

- Да-да-да, я на всё согласна! Волков бояться - на бал не ходить. Платье снимать?

- Ну нет, нового наряда я вам предоставить не смогу. Модернизируем этот. - Она закатила глаза к потолку и с нервным смешком сказала: - Папа меня убьёт.

- Не убьёт. Он тоже художник.

- Вот именно поэтому и убьёт. Художники - страшные люди, когда дело касается их творений.

- Он вас любит. Вы тоже его творение и, смею надеяться, родная дочь ему всё же дороже чужих тряпок.

- Я иногда в этом сомневаюсь, - задумчиво проговорила Элла. - Но это ничего, я такая же. Он меня простит, если я сделаю хорошо. Вы не представляете, что значит быть дочерью Себастьяна Лампля в мире моды… Меня никто всерьёз не воспринимает… Рискну.

- С ума сошли, - осуждающе буркнула Дрю, отлетев в сторону, - не надо, красиво же! Очень красиво!

- Красота не приносит мне счастья, Дрю, - равнодушно сказала я. - И ничей мир она не спасёт. - Я опустилась на стул перед зеркалом. - Элла, смелее. Машу кашей не испортишь… или как там…

Заклинание разглаживания было снято, как и бриллиантовый ободок. Магически укороченные волосы вновь завились, но не скучным равномерным завитком, а прихотливыми, не повторяющимися изгибами, - словно струи золотистого сигаретного дыма хаотично клубились, поднимаясь вверх. Вообще всё выглядело так, как будто взрыв на макаронной фабрике благодаря непостижимой игре случая породил гармонию и своеобразную упорядоченность. И даже обилие прядей, якобы выбившихся из причёски, работало на эту гармонию, наверное благодаря тому, что хаос всё-таки имел чёткую определённую форму и ни один изгиб не был случаен.