ТКС. Книга вторая (СИ) - Бариста Агата. Страница 78

Кайлеан глядел перед собой отрешённо… я сидела рядышком и помалкивала.

С шумом приходили и уходили поезда, платформа то наполнялась народом, то становилась безлюдной…

Через какое-то время я отметила, что его лицо наконец приобретает здоровый оттенок.

- Тебе лучше?

Он скривился и неопределённо пошевелил пальцами.

- Удовлетворительно. Пока сойдёт… Это собиратели милостыни? - вдруг заинтересовался Кайлеан, указав на двоих, вышедших из вагона прибывшего поезда.

Я пригляделась.

Мальчишки в мешковатых штанах, с причёсками из заплетенных косичек - может быть, моложе меня, увешанные бусами, фенечками и прочими атрибутами богемной жизни. Они остановились у колонны неподалёку и бренчали мелочью, выгребая её из кепки. Поскольку у одного в руках была гитара, а у другого - сдвоенные экзотические барабанчики-бонги, я предположила:

- Да, наверное. Но эти не нищие… Так просто, по вагонам ходят, играют что-нибудь… на пиво набирают… лето…

- А что у вас говорят, когда… на пиво набирают?

Я пожала плечами:

- Ничего не говорят. Музыку играют… “спасибо” иногда говорят. А те, кто без музыки, как-то так изъясняются: “Люди добрые, сами мы не местные, памажите, кто сколько может” и повторяют - “кто сколько может, кто сколько может” и это дикое “памажите”… Но “сами не местные” - это мафия. Мафия нищих. Все знают, но иногда подают - попрошаек жалко. Грустная, в общем-то, тема… - Я спохватилась: - А что? Ты же не хочешь…

- “Кто сколько может?” Хм-м-м… Великолепно! - Кайлеан хищно осклабился, порадовавшись неизвестно чему. - Идём!

Он повлёк меня к музыкантам; те опасливо покосились на приближавшегося Кайлеана, засуетились и подхватили рюкзачки, явно намереваясь смыться.

- Стоять. - Кайлеан оказался у них на пути и, подняв руку, пощёлкал пальцами. - Имена!

- Юраш… - как-то вдруг обмякнув и перестав беспокоиться, сказал гитарист.

- Ярик, - безучастно представился барабанщик.

Глаза обоих были пугающе пусты, они не отрывали взглядов от лица Кайлеана.

- За мной.

Кайлеан потянул меня к поезду, прибывавшему на станцию, Юраш и Ярик двинулись за ним как приклеенные. Я упиралась и бормотала.

- Ты их зачаровал? Это невинные люди, они тут не при чём! А это им не повредит? С ними же потом всё будет в порядке?

- Смотря как себя поведут, - холодно сказал Кайлеан. - Домой хочешь? - (Я насупилась, но кивнула.) - Тогда принимай всё, как есть.

- Мне никто не подаст, я не умею побираться… У меня не получится!

Он глянул высокомерно, в зрачках я уловила отблески огня.

- Естественно, не умеешь. Это буду делать я.

В полном смятении я позволила увлечь себя в вагон.

Двери закрылись, поезд тронулся в сторону “Адмиралтейской”.

Как только мы оказались в туннеле, Кайлеан сотворил пасс и лампы в вагоне погасли. Через секунду освещение появилось вновь, но теперь свет стал багрово-тусклым и весьма зловещим… Вагон будто застыл в безвременьи, и пассажиры застыли, повернув головы в сторону нашей компании. Я поёжилась. Как-то чересчур преданно все уставились на Его Высочество. Чем-то ситуация ужасно напоминала сцену допроса в королевской библиотеке.

Внешность Кайлеана как обычно при использовании им магии обрела оттенок монументальности - он будто увеличился в размерах, на голове обнаружилась широкополая шляпа с высокой тульей, волосы удлинились и заструились по плечам, за спиной затрепетал чёрный плащ - неосязаемый сгусток тьмы.

Кайлеан приказал музыкантам:

- Играйте.

Тотчас мерно, в гипнотическом ритме застучали барабанчики, Юраш тихо перебирал струны своей гитары и под его пальцами зарождалась странная нездешняя музыка - колокольчики на ветру, арфа Эола…

- Люди добрые! Сами мы не местные! - голосом Дарта Вейдера провозгласил Кайлеан. - Памажите наличными, кто сколько может! Кто сколько может! Наличными! Кто сколько может!

Он снял шляпу и сунул её мне.

- Собирай.

Я, слегка ошалевшая от “памажите” из уст принца Эрмитании, автоматически кивнула.

Кайлеан медленно двинулся по вагону, я за ним, наш маленький оркестрик позади.

В красном полумраке пассажиры слегка заторможено, но послушно шарили по сумкам и карманам, доставая купюры. Подавали практически все, шляпа наполнялась. Несколько человек с виноватым видом кинули одну мелочь, а один мужчина - хорошо одетый, с благообразным породистым лицом, - вдруг прижал портфель к животу и фальцетом выкрикнул:

- Никому ничего не дам! Понаехали тут! У меня деточки, две родные кровиночки, - и то ни копейки алиментов от меня не получают!

- Кто. Сколько. Может, - с нажимом повторил понаехавший Кайлеан, нависнув над жадиной.

- Мерзавцы… какие же вы мерзавцы… ненавижу… ненавижу-у-у… - подвывал мужчина под стук барабанов. Слёзы текли по его благородной физиономии, когда он опустошал свой увесистый бумажник.

Руки были заняты шляпой, я локтём тронула Кайлеана, привлекая внимание.

- Может, не надо, ну его? Ты только посмотри, как его крючит… пусть лучше детям своим деньги отдаст.

- “Кто сколько может” - это сейчас не просто слова. Формула достаточно ёмкая, я легко вплёл в неё нужное заклинание. Все отдадут только то, что действительно могут пожертвовать, необходимого не лишатся, не волнуйся. А этот, кстати, всё равно добровольно никому ничего не отдаст. Если нажать посильнее - может и скончаться… от избытка чувств.

- Тогда оставь, - скривилась я, - пусть живёт, если может так жить.

Мы двинулись дальше.

- Кто сколько может! - продолжал заклинать публику Кайлеан под барабанный ритм.

Я по-прежнему ощущала неловкость. Народные деньги в шляпе были не последними, но всё равно чужими… Я заставила себя помнить о том, что мама и папа нуждаются в помощи, и запретила себе думать о моральной стороне нашего мероприятия по отъёму денег у населения. Надо было добраться до дома. Однако при виде пассажирки, совершающей странные телодвижения, я заново почувствовала себя не в своей тарелке. Пожилая женщина с гладко зачёсанными седыми волосами то вынимала из кошелька одинокую купюру, то вытряхивала мелочь на ладонь и пересчитывала её, то ссыпала обратно, то пыталась снять с себя застиранную вязаную кофточку, то озабоченно копалась в сумке, извлекая какие-то мелочи - потрёпанную записную книжку, рекламные буклеты, карандаш, ручку…

Я опять потыкала локтём Кайлеана.

- Что с ней? - встревожено кивнула я на суетящуюся пассажирку.

- Не может подать. Вообще ничего. Но очень хочет помочь. Характер такой.

Я вдруг вспомнила как уверяла речное божество, что не граблю старушек, и мне стало так стыдно, как не было никогда в жизни. Я выхватила из шляпы несколько бумажек и вложила их в сумку бедняги.

- Возьмите себе! У нас ещё есть! - с чувством сказала я.

Женщина просветлела. Она быстро достала из сумки то, что я ей дала, и торжественно опустила обратно в шляпу, глянув вокруг горделиво. Я всё-таки вынула часть купюр и опять положила в её сумку. Через мгновение деньги снова перекочевали в шляпу.

Пассажирка сияла, я хмурилась.

- Не возьмёт, не старайся, - обронил исподволь наблюдавший за этой сценой Кайлеан.

Перестав настаивать, я двинулась за ним. Дальнейший сбор подаяний прошёл гладко, не считая досадного эпизода, когда одна девушка - русоволосая, хорошенькая, но слишком, на мой вкус, активно раскрашенная, в шортиках, вдруг вытянула длинную загорелую ногу и поставила её перед Кайлеаном, преградив ему дорогу.

- Привет, - сказала нахалка, копаясь в сумочке. - Познакомимся? Меня Кристина зовут, а тебя?

Судя по тому, что она вела себя менее скованно, чем остальные пассажиры, Кристина была не лишена магических способностей. Наверное, заклинание Кайлеана действовало на неё слабее.

Кайлеан ничего не ответил, но и дисциплинарных мер предпринимать не стал. Просто стоял с непроницаемым лицом и ждал, когда магичка найдёт лишние средства.

Лишние средства всё не находились, а нога всё не убиралась… моё терпение лопнуло.