Инквизитор. Хроники последнего бастиона (СИ) - Бурмистров Денис Евгеньевич. Страница 8

Шли годы. Форт пережил еще много сражений. Эти стены видели и пиратов с Комариных островов, и нашествие пиратов, и междоусобные войны, последовавшие после смерти Одора. И всегда ворота оберегали защитников пограничья, служив им верой и правдой, позволяя отражать все атака врагов.

И вот сейчас эти ворота дрожали от мощных ударов каменных таранов. Дерево скрипело и прогибалось, со стуком вываливались на брусчатую дорогу стальные заклепки. И даже новобранцу было понятно, что этим изумрудным щитам осталось стоять недолго.

Длинные клинки чуть подрагивают в руках. Это нормально, это напряжение перед боем. В драке дрожь проходит, оставляя место холодной решимости и точному расчету. Иначе нельзя, иначе напряжение может перерасти в ярость, мощную, сносящую все на своем пути, но слепую. А он должен видеть, должен оставаться зрячим. Видеть за себя. За себя и за других. Капитан форта не может позволить себе ослепнуть. Особенно сейчас.

– Капитан, – голос интенданта отвлек Дарквокера от мрачных мыслей. – Капитан, раненые определены в северной башне.

– Как они?

– Трое еще в сознании.

– Остальные? – скрипнула перевязь панциря, Дарквокер повернулся к помощнику.

Интендант как-то нервно поправил окровавленную повязку на глазу, ответил.

– Остальные… Остальные не жильцы. Да и эта тройка не переживет ночи, если не появится лекарь.

Капитан лишь кивнул, вновь обращая взор к содрогающимся воротам.

Не переживут ночи. До ночи здесь не останется ни единой живой души, если не случится чуда. Потому что помочь защитникам форта может только чудо. Чудо, которое иногда случается, если верить клирикам, но которое никто ни разу не видел. А поэтому надеяться на него – непозволительная роскошь. Но вот надеяться больше не на что. Особенно тогда, когда у тебя осталось двадцать бойцов против многотысячной армии.

Черные корабли пристали к берегу внезапно, под покровом утреннего тумана. Корабли, которые просто никак не могли плавать. Поросшие корявыми деревьями скалы, а не корабли. Куски Мертвого материка. И на берег Белого Песка ступили ноги проклятых воинов, оставляя за собой зловонные лужи разложения. Орды нежити устремились вверх по склону, словно подгоняемые незримым ветром. Берег в секунды покрылся черной шевелящейся массой, готовой уничтожить все на своем пути. За мгновение не стало ни порта, ни припортовой деревеньки.

Защитников приграничья спасло лишь то, что мост через Соколиную пропасть так и остался один, несмотря на просьбы торговой гильдии возвести еще парочку. Не успели, слава Свету. Иначе…

Приграничники встретили воинов в черных доспехов за мостом, на узком перешейке. Камни переправы гудели от тысячи ног, передовая волна нападавших разбилась о безупречный строй, ощетинившийся страшными, крючковатыми пиками. Эти пики, словно багры, были изготовленные для того, чтобы сталкивать, спихивать противника в зев пропасти.

Знаменитые панцирники Алнура держались насмерть. Звенела сталь, хруст костей. Скрежет пробитых доспехов заглушал крики раненных. Рев капитана, слаженный шаг вперед, щитами сбрасывать врагов вниз. Серебряные, покрытые рунами доспехи, стали красными от крови, глаза под забралом заливает пот. Кого-то из панцирников выдирают в ощерившуюся клыками толпу, утянув за щит. Воин без шлема с обезумевшим лицом прыгает на двоих проклятых, унося их с собой в пропасть. Строя уже нет, идет беспорядочная резня. Дарквокер дает сигнал отходить под защиту стен.

Тот бой уже в прошлом. Как и погибшие товарищи. А форт нужно отстоять любой ценой. Кто владеет Алнуром, тот владеет подступом к побережью, к морским путям. И если нежить закрепиться здесь, выбить их будет очень и очень трудно.

Только вот как не дать захватить форт всего с двадцатью защитниками?

– Капитан! – окликнул Дарквокера громоподобный голос.

Перед ним вытянулся в струнку десятник Ривран.

–Капитан! – отчеканил он. – Голубиная почта отправлена, королевский птичник должен к вечеру получить. Черный ход мои ребята завалили.

– Отступать нам все равно некуда, – кивнул Дарквокер, – Бревна нашел?

– Ага, – десятник махнул рукой.

Из-за его широкой спины появилось шесть человек, тащившие длинный, толстые брусья. Они деловито втиснулись в штурмовой коридор, подперли ходящие ходуном ворота, ногами вбив нижние концы бревен в камни брусчатки.

– Только, ненадолго это, капитан, – тихо проговорил Ривран.

– Знаю.

Дарквокер повернулся к своим бойцам, угрюмо стоящим позади. Обвел взглядом хмурые лица и отметил, что ни один не трусит. Были злые лица, усталые, задумчивые. Но ни одного испуганного, ни одного сомневающегося.

– Братья, – обратился к серебристому строю капитан. – Вы знаете, что нас осталось мало. Вы знаете, что мы не удержим форт. Вы знаете, что мы все погибнем. Но до той поры, пока мы дышим, на нас с мольбой смотрят наши дети, жены, матеря. Пусть они далеко, но они знают, что мы не отступимся, не покажем врагу спину. Будем стоять до конца. За них, за погибших товарищей, за Империю!

Его последние слова потонули в треске поддающихся напору ворот, но Дарквокер продолжил:

– После смерти нам не будет стыдно смотреть в глаза предкам, которые также сложили головы за нас, как и мы сложим за своих потомков. Братья мои, – он еще раз обвел строй взглядом, стараясь посмотреть в глаза каждому воину. – За Свет!

– За Свет! – двадцать глоток подхватило боевой клич, вздымая вверх оружие.

– Братья! – уже не говорил, кричал в порыве Дарквокер. – Вы знаете что делать! К бою!

Строй рассыпался. Бойцы занимали позиции, вставали с копьями у бойниц штурмового коридора, готовили котлы со смолой.

Дарквокер надел шлем с белым плюмажем, опустил глухое забрало. Встал в конце коридора, повернулся к воротам. Бряцая оружием, перед ним построился десяток панцирников, врубая огромные, листовидные щиты в землю. Рядом застыл Ривран с тяжелым топором.

Ворота оглушительно трещали. В разные стороны полетели длинные щепки, крошились камни у кованых петель. Не выдержала одна из балок, кривая трещина развалила ее вдоль. Не успела она упасть, как с оглушительными хлопками стали ломаться другие. Но засов из стали королевских доспехов пока держал, хотя и он начинал прогибаться под методичными ударами извне.

Усталость после прошлого боя прошла, сознание вновь стало прозрачным и ясным, словно озера в долине. В той долине, в которой остался дом.

Дарквокер поднял глаза к небу. Такому ясному, синему, высокому. Скоро, уже очень скоро он будет там, в этих прекрасных владениях предков, которые, и он уверен в этом, сейчас с гордостью смотрят вниз, на горстку защитников рубежей. Скоро.

Сильный удар потряс изумрудные створки. Петли не выдержали и вылетели из каменных ниш. Ворота на секунду застыли, словно в нерешительности, и с грохотом, от которого содрогнулась земля, рухнули вниз.

Время пришло.

Еще не осела пыль, а в проход с ревом влетела первая волна наступающих. Черные доспехи замелькали в штурмовом коридоре, вой и рычание нежити били по ушам, проникая под шлем.

Дарквокер увидел, как присели панцирники за своими щитами, готовясь к удару, как сжались пальцы, державшие копья. Как десятник поудобнее перехватил древко топора.

С долони над коридором повалил пар, водопад смолы обрушился на нечисть из открывшихся люков. Кипящая жидкость обволакивала черных воинов, плавила, сжигала, давила. Нестерпимая вонь ударила в нос, вопли боли рвали барабанные перепонки. Но защитники форта знали свое дело – из боковых бойниц, словно весла у ладьи, высунулись пики с крюками, толкая успевших отскочить в сторону под смоляной поток, отсекая руки и головы острыми краями. Весь штурмовой коридор заволокло грязно-серым дымом, лишь мелькали стальные клинки. По узкому проходу метались горящие тени, в яростном порыве бросаясь на застывший строй, перекрывающий выход. Панцирники методично двигали копьями, отбрасывая выживших.