Солтинера. Часть вторая (СИ) - Ледок Диана Дмитриевна "diledok". Страница 3

Что-то в выражении глаз Леона, пока он слушал ее, изменилось, и Роза испугалась, что ее все-таки раскусили. Но тут Леон сказал, совершенно спокойно и даже как-то отрешенно:

- Сейчас середина августа, 1926 года. В ноябре, через три месяца, родится твоя бабушка.

Собираясь встретить его ответ меланхоличным кивком, Роза, к собственному стыду, тихо пискнула.

- Мамочки... - пробормотала она, машинально стискивая руку Леона, которую тот еще не успел отнять. - Я сойду с ума!

- Успокойся, - Леон ласково потрепал ее свободной рукой по плечу, заставив вздрогнуть. - Это все - только цифры. Можешь думать, что мы все еще находимся в двадцать первом веке - на реальности это никак не отразится.

Бросив вокруг обреченный взгляд, и заметив, как проходившая мимо бабулька вдруг подозрительно ускорила шаг, Роза испустила свистящий вздох и печально поморщилась.

- Все в порядке, - пропел Леон, словно произнося какое-то заклинание. - Я рядом, я с тобой.

И он стиснул ее руку, демонстрируя таким образом свою правоту. Глядя на него, Роза робко улыбнулась и подошла ближе. Леон потянул ее за собой вперед, одновременно переставляя поудобнее свой чемодан. Роза осторожно стиснула ручку своего собственного чемодана, словно проверяя, не растаял ли еще тот в воздухе, и поплелась следом.

Свернув в довольно-таки зловещий на вид переулок, они вскоре вышли на просторную улицу, украшенную двумя рядами тощих, высоких кленов. Людей здесь было меньше, и все они, по большей части, степенно прохаживались под куцыми кронами. Мимо зданий время от времени проезжали, отчаянно громыхая, неизменные трамваи, и на бордюр выпрыгивали помятые на вид горожане, тут же спешившие отойти подальше от дороги.

Не желая привлекать к себе лишнего внимания, Роза и Леон медленно брели по улице, то и дело обмениваясь взглядами, и держась так близко, что каждую минуту один грозил наступил на ногу другому.

Сжимая пальцами одной руки чемодан, а другой - все еще цепляясь за руку Леона, Роза молча осматривалась, и с каждой секундой ее становилось все сложнее бороться с тревогой. Мало того, что они очутились в совершенно незнакомой стране, так еще и главная их задача - найти в этом городе девушку, которую они с Леоном никогда и в глаза не видели.

- Думаю, она будет на тебя похожа, - вдруг сказал ей Леон, тоже глядя в толпу, - мы ее сразу узнаем, я уверен. Родственники всегда похожи.

Роза наклонила голову, но особо эти слова ее не успокоили. Какая разница, похожи они будут или не похожи. Вероятность того, что они найдут ее еще до наступления темноты - почти равна нулю. И здесь не поможет ни схожесть, ни Каталог с событиями.

Вскоре последний тощий клен остался позади, и впереди засеребрилась вода реки, через которую вел широкий мост. Украшавшие мост фонари на изящных, изогнутых ножках нагибались над прохожими, и, казалось, едва не вздрагивали от испуга, когда мимо них с грохотом проезжал очередной трамвай или редкий автомобиль.

Оглядевшись, Роза обнаружила, что река эта, по всей видимости, отнюдь не являлась чем-то вроде несущественного ручейка, но представляла из себя настоящую гордость города. Своего рода его визитную карточку - реку, которую украшают разнообразными мостами и декорируют красивыми дорожками. Здесь совершали свои прогулки горожане, и, судя по их количеству, можно было предположить, что набережная для них - это самое привычное для променада место. И что привлекала их сюда именно река, или, что тоже было возможно, близость какой-нибудь красивой улицы или аллеи.

Поглазев на прохожих, Роза в конце концов перевела выжидательный взгляд на Леона. Тот улыбался.

- Судя по всему, этот город редко принимает солнечные ванные, - усмехнулся он. - Гляди, какое оживление - явно погреться на солнце решили по меньшей мере две трети горожан, а то и все сразу.

- Ты думаешь, это из-за погоды? - Роза удивленно вскинула брови.

Леон пожал плечами.

- Санкт-Петербург входит в список городов, менее всего посещаемых Солтинера, - ответил он. - Не то чтобы нам было запрещено бывать здесь из-за этого закона о защите погоды, просто именно в этом городе чаще всего нет необходимости охранять кого-либо от Сетернери. Их здесь почти не бывает.

- Погоди, погоди, - поспешно проговорила Роза. - Какой закон?

- О защите погоды, - повторил Леон. - Нам запрещается находиться на территории некоторых стран дольше определенного времени - задержка может привести к нежелательным последствиям, вплоть до опасной засухи, или гибели урожая, или просто какой-нибудь неестественной погодной аномалии. К примеру, нам нельзя бывать в Бразилии, когда там сезон дождей. Поэтому наша столица и находится в пустыне, - пояснил он, улыбаясь. - Отсутствие дождей там никому не принесет вреда.

Роза вспомнила, как примерно о том же ей говорил Николас Марино, и мысленно улыбнулась - тогда его слова показались ей начисто лишенными смысла.

- Николас Марино, когда мы еще только знакомились, задал мне парочку вопросов о Солтинера, - сказала она. - В том числе он спрашивал и об этом законе. Правда, в иной форме. Мне тогда это показалось забавным... Как и вопрос про влюбленных Солтинера: что их выдает.

Произнеся эти слова самым безразличным тоном, Роза, тем не менее, вся напряглась. Она помнила, как провалилась ее попытка узнать об этом еще в день их разговора с Николасом - тогда она так и не смогла ни с кем поговорить на эту тему, поскольку тем же вечером Леон сообщил, что отправляется в Реймс. И после этого она уже была неспособна думать о чем-либо другом, хотя ее и не покидало ощущение, что она забыла о чем-то важном. О чем-то таком, что ей следовало бы прояснить как можно скорее.

Глядя на Леона, и чувствуя, как сердце тяжело бухает где-то у горла, Роза даже затаила дыхание, ожидая услышать от него встречный вопрос или же сразу пояснение. Но напрасно. Каким бы хорошим информатором ни был до сих пор Леон, на сей раз он выглядел растерявшимся и даже ошарашенным. Несколько раз моргнув, он недоуменно воззрился на нее:

- Странный способ налаживать контакт с учениками, - пробормотал он, удивленно вскинув брови. - Не думал, что Ник на такое способен.

- Ник? - смущенно повторила Роза.

Коротко кивнув, Леон слабо улыбнулся ей, но пускаться в объяснения не стал. Уткнувшись взглядом то ли в толпу, то ли в какие-то невидимые глазу пылинки в воздухе, он молча засунул руки в карманы. Вид у него сделался такой, что Роза почувствовала желание мысленно поклясться себе в том, что до самой смерти не затронет больше тему о влюбленных Солтинера. Но не успела она и покаянно вздохнуть, как Леон вдруг прервал молчание и отрывисто произнес:

- Роза, смотри.

Растерянно взглянув на него, Роза, спустя секунду, также быстро перевела взгляд на толпу прогуливающихся по мосту людей.

Купаясь в солнечных лучах, по выложенному булыжником мосту медленно брели толпы горожан, хаотично следуя каждый в своем направлении. Здесь были и молодые женщины с низкими колясками, и щеголеватого вида мужчины в шляпах, и дети, и даже несколько собак лениво лежали в тени. Кто-то шел в одиночку, кто-то был чьим-то сопровождающим, и все, кто быстро, кто медленно, шли каждый в свою сторону, почти не обращая внимания на окружающих. Это движение было настолько стабильным, и казалось таким естественным, что неподвижность, напротив, обращала на себя внимание. И хотя было сложно увидеть хотя бы одну неподвижную фигуру в этой толпе прохожих, все же, единожды обнаружив ее, отвести взгляд было сложно.

Потратив несколько секунд на пустое глазение на массу горожан, Роза, спустя секунд пять, удивленно нахмурилась. Ее взгляд остановился на неподвижной фигуре девушки, стоявшей у перил моста и подставившей лицо солнцу. Было в ней нечто такое, что вызывало не только интерес, но странное ощущение дежавю. Ее уложенные в чуть растрепавшуюся косу волосы отливали на солнце рыжиной, белые руки изящно лежали одна на другой, касаясь шершавых перил моста, а подбородок был поднят с таким расчетом, чтобы все лицо было подставлено под солнечные лучи. Она стояла неподвижно, и только ткань ее легкого платья чуть двигалась на ветру, ложась складками в области колен, и нагягиваясь в области выпирающего мягкой дугой живота. И как ни близко она стояла к перилам, все же не обратить внимание на эту часть ее тела было сложно - она ждала ребенка.