Друид (СИ) - Поляков Эдуард Павлович. Страница 14

Что же это получается? Выходит, он все-таки в игре, если не умер, а возродился на точке воскрешения. Только это какая-то другая, непонятная игра. И уж точно не Квази Эпсилон. Потому как у Гриши, отсутствовали все настройки интерфейса , даже карты не имелось. Но здесь имеются маги, значит это игра. Ну, или какой-то другой параллельный мир. Даже эту идею Спартаку, сейчас отметать было рано. Он не был фанатом книг в целом и в фантастики в частности, но, как и вся молодежь, прекрасно знаком с творчеством Голливуда и таких мастодонтов как DC и Marvel. В любом случае, нужно больше данных, чтобы более-менее разобраться в окружающей ситуации.

- Как тебя зовут? - произнес лысый офицер ордена, с красным Львом на груди. В его голосе не было угрозы, только какая-то усталость.

- А что это за игра? - Гриша ответил вопросом на вопрос, и в ту же секунду ослеп.

Это очень испугало парня, но никакой боли не было. Просто, как будто, кто-то выключил свет. Собеседник не изменил себе и таким же, абсолютно безжизненным и уставшим тоном, повторил свой вопрос, проигнорировав слова про игру.

- Как тебя зовут? - произнес, судя по голосу, всё тот же лысый рыцарь.

- Спартак, - ответил Гриша, назвав свое игровое имя. Последние месяцы, именно оно стало его именем, а не то, что дали ему при рождении родители.

- Скажи, Спартак, ты герой? - задал совершенно неожиданный вопрос собеседник.

Через минуту зрение вернулось, и Гриша так и не смог понять, было ли это магическим воздействием или чем-то другим. Ожидаемо было, что его спросят о чем угодно: как он пробрался к сокровищнице, кто его нанял или на кого он работает и прочие фразы из боевиков про мафию и злых русских. Поэтому вопрос про статус героя, несколько поставил в ступор Гришу. А может собеседник спрашивал про Спартака, того, что нагибал весь средневековый Рим?

- Спартак, герой, - ответил Гриша, не совсем понимая, чего хочет от него пленитель.

- В таком случае, Спартак, тебе придется подождать мастера Ордена Алых Львов. Разговаривать с тобой не в моей юрисдикции. - Произнёс с каким-то даже облегчением этот лысый рыцарь. - Тебе, всё же, придётся ответить на вопросы о себе.

Он похлопал себя по латным наколенникам и, скрипя доспехами, стал направляться к выходу. А вот тот, кого про себя Гриша окрестил магом, вскинул рукава так утонченно, словно пианист. Было в этом что-то из тех действий, которые совершают великие мастера своего дела - хирурги, моющие руки перед операцией, дирижеры, крутящие дирижерскую палочку и так далее...

Маг подошел к Спартаку и неспешно протянул сдвоенный указательный и средний пальцы к вискам заложника. Гриша попытался вырваться и начал крутить головой, хоть это и приносило боль царапая кожу на шее. Увы, сбросить их ему не удалось, и когда холодные пальцы прикоснулись к вискам, парень провалился в воспоминания.

В первом воспоминании, Грише всего семь лет, он стоит на линейке и держит в руках букет цветов. Букет очень красивый. На спине висит новый школьный ранец, в котором любовно сложены книжки и тетрадки, карандаши, фломастеры, ручки и ещё многое другое из канцелярских принадлежностей.

Какие-то незнакомые взрослые говорят с крыльца школы в микрофон, а остальные хлопают. Вокруг нетерпеливо топчутся сверстники, но их немного. Потерянные дети, из которых, как догадался Гриша, и будет состоять его класс.

Вот, одноклассник начал первым задирать остальных, в том числе и Гришу. Ну как задирать, попробовал. Смахнул учебники с парты и хотел было смахнуть пенал, разбросать карандаши и фломастеры по классу, но не получилось. Большой пластиковый пенал, выполненный в форме грузовика, перекочевал со стола в кулак первоклассника Гриши Бубнова, чтобы стать оружием в маленьком, детском кулачке. Гриша бил, раз за разом, пока к нему, через весь класс, не подбежала учительница . Грише удалось немногое: только толкнуть задиру, а затем, раза четыре или пять с размаху приложить по голове обидчика увесистым пластиковым пеналом-грузовиком.

Следующее воспоминание, когда отец забухал и начал рукоприкладствовать в семье. К этому всё долго шло, и начало домашнего насилия, проходило без ведома уже повзрослевшего, тринадцатилетнего парня. Затем, в пьяном угаре, отец назвал его сучьим выблюдком, и сказал, что он не его сын. Это стало настоящим шоком, он всегда гордился своим отцом, старался равняться на него. Быть как папа! И вот, оказывается, что он не его отец! Домой в последнее время не сильно хотелось возвращаться и смотреть на пьяное тело, которое не прочь было приложить и ему затрещину, и, судя по синим рукам матери, ей тоже доставалось.

Всё решилось, когда однажды отчим перебрал и не рассчитал силы. Как итог, через сорок минут во дворе дома стояла скорая , а мать, прижимая к себе сломанную руку, собирала документы, чтобы уехать в травму. Руку следовало загипсовать и обколоть обезболивающими. Когда железная дверь захлопнулась, и послышался шум вызванного матерью лифта, в голове у Гриши что-то произошло. Он твердо решил, что теперь - глава семьи он, а не то пьяное тело, которое спит в родительской комнате.

Решение проблемы, тоже пришло само собой. Подросток зашел на кухню и открыл холодильник. Там стояла початая бутылка водки, и это был первый раз, когда Гриша попробовал алкоголь. Горло неприятно обожгло, непонятно почему, но парень решил, что именно алкоголь поможет ему в задуманном. Затем, Гриша взял табурет у холодильника и пошел в свою комнату за одеялом.

И вот настал тот момент - пан, или пропал. Гриша сидел на принесенном табурете с одеялом в руках, перед горящим отчимом. Голова непривычно кружилась под действием алкоголя, но никакого страха не было. Только уверенность: он это заслужил! Одеяло, брошенное сверху на пьяное тело, пускающее слюни на измятую подушку, раскрылось словно парашют и затем спланировало. Отчим, даже не проснулся. Ну, вот и хорошо. Гриша взял табуретку за ножку и с силой опустил предмет мебели на выпирающий силуэт под одеялом. Затем еще и еще раз. Тогда Гриша и не собирался его убивать, сознательно не бил в верхнюю часть тела, чтобы ненароком не попасть в голову. Если он умрет, это будет слишком просто. А он должен мучиться.

Нет, это не было состоянием аффекта, которое описывают многие как беспамятство. Парень всё прекрасно понимал, а ещё он понимал, что за это ему грозит, но иначе, он просто не мог. Он не мог молчать, не мог не ответить и не мог не наказать.

На следующий день приехала скорая, полиция и прочие радости жизни. Его, как неуравновешенного подростка, поставили на учёт, но зато он добился своего: отчим уехал и дал матери развод. На память он получил 3 степень инвалидности и больше дюжины переломов.

Дальше вспоминались многие и многие похожие случаи, когда Гриша впадал в холодную ярость. Драки на выездах и стадионах, в подъездах и лесах за городом. Потом пошли воспоминания Квази Эпсилон, в которых его холодная Боевая Ярость множилась на технологии двадцать восьмого века, с импульсными клинками и кибернетическими усилениями тела. Бой на Альфа Нове, сражение с Гремучником на Еве, Малая арена и Арена у Скипидара. Каждый бой, словно сжатый до концентрата эмоций, промелькнул в голове.

Гроссмейстер крепости Анна, мастер Гершвальд, был игроком 201 уровня, класса Мастер меча сейчас практиковался на тренировочной арене, орудуя деревянным мечом, в окружении 6 своих учеников. Ученики были НПС, но это не значит что они хуже орудовали оружием. Вшестером, они заставляли игрока, выбравшего стезю Рыцаря Аркрума, орудовать мечом всерьез.

На манеж тренировочной площадки, огражденный тюками с сеном, вышел мастер Арсл. Арсл, являлся неписем и адептом школы Тайной магии и только что он видел то, что не мог осознать. Только что он проник в сознание и воспоминания пленника, который пытался ограбить, казалось, неприступную крепость. Вот только его воспоминания были не настоящими, их просто не могло существовать.

- Мастер Гершфельд. - едва повышая голос, произнес маг, чтобы привлечь внимание гроссмейстера крепости. Гершвальд умылся из деревянной кадки, и маг подал ему грубое льняное полотенце.