Друид (СИ) - Поляков Эдуард Павлович. Страница 3

А ещё, не грех пролистать, хотя бы поверхностно, историю и познакомиться с основными традициями народов этого мира. Как я только что убедился, это будет далеко не лишним, и избавит меня от, вот таких вот казусов.

Яблоня, видимо уловила мои мысли про монументальность, и плети корней зашевелились, расползаясь за пределы круга. Яблоня не изменилась в верхней части, но зато превратилась в спрута у земли, отвоевывая у безжизненного камня территорию и вгрызаясь в грунт.

Как и ожидалось, темный народ - островитяне, увидев такое, побросали оружие, и принялся чертить в воздухе охранительные знаки. Больше никто не помышлял зарубить пришлого и отправить на дно залива с камнем, привязанным к ногам. Вот и хорошо, правда, жалко было потерять уровень. Ну, да ничего, как-нибудь переживем. Всё-таки лучше прослыть полубогом и потерять уровень, чем умереть от слепой ярости рыбаков, и, возможно, не единожды.

Ну, а дальше, всё произошло как по нотам. Мьёрх упал в ноги, прося милости не для себя, но для детей. Его примеру последовали и остальные жители, а я... Ну а что, не скрою, мне такой контраст понравился. Если раньше я только и делал, что убегал и скрывался от сильных мира сего, то теперь, видимо, Фортуна повернулась ко мне лицом. Теперь я был, если не Богом, то уж точно его наместником, для этих людей. Яблоня всё продолжала и продолжала разрастаться, в листве появились белые цветочки, а Нага уже оплела ствол, будто пародируя Библейский сюжет.

Не скрою, всё, что происходило - мне импонировало, моё самолюбие взыграло и позволило вдоволь отдохнуть. Для меня, как для дорогого гостя, был нагрет огромный бассейн в заливе у моря. Впервые встречаю горячую ванну такого фасона. В монолитном теле камня была выдолблена чаша бассейна, заполненная водой. Также, под этой чашей для купания имелся подкоп с углублением, куда мужики сносили китовый жир. После заполнения жиром нижней чаши, в нее помещалась тряпица, служившая фитилем этой масляной лампе, гигантских размеров. Огонь под купелью грел воду в бассейне, и, признаться, я даже задремал в теплой воде.

Пока полубог Арт Ём принимал водные процедуры, все поселение с мала до велика светилось в приготовлении Великого праздника. Грядущее пиршество грозило порядком истощить запасы небогатых островитян. Но все эти крохи, мелочи, по сравнению с великим даром, который Арт Ём принес их селению.

Чахнувшая, и медленно умирающая яблоня, единственное дерево на небольшом острове, сейчас напитывалось силой и росло. Уже к вечеру его крону украшали красные плоды, тянувшие раздавшуюся крону к земле. Деревья плохо росли в каменистой почве островов, и лес для строительства и кораблей закупался с материка. А уж тем более, плодовые деревья, те и подавно считались гордостью и святыней любого острова. И теперь нет сомнений, что эта маленькая безымянная деревушка рыбаков, станет процветающим портом, обретя такое чудо.

А вечером, при свете факелов чадивших в лунное небо, начался праздник под шум волн. Мне была предоставлена церемония срыва первого плода с Яблони, и я, под радостные крики толпы, запустил зубы в спелую мякоть. Праздник был на славу, наверное, это лучшее, что могли себе позволить небогатые моряки. Но праздновать до конца, я не остался, усталость слепила глаза и валила с ног. Поэтому откланявшись, я ушел в дом местного старосты Велла, чтобы погрузиться в сладостные чертоги Морфея.

Край Скивов. Деревня рода Росомах

Дима открыл левый глаз, правый, оказалось, заплыл, и потрогав лоб, он нащупал подсохшую корку от трех параллельных рассечений. Тут же в голове всплыла милая русоволосая девушка в полотняном платье и с котомкой в руках. А потом поющая лесная красавица обратилась в хищника с бурой шерстью и, как итог, он сейчас лежал тут с тремя отметинами от когтей на лице и избитым телом, на любое движение, отзывавшееся болью . Кстати, где это тут?

Шея при повороте ныла, но оглядевшись, Дима понял, что находится в каком-то бревенчатом строении, больше похожем на кладовую. Пакля между бревнами, бусы из сушеных грибов, веники каких-то трав и маленькое окошко, затянутое полупрозрачной слюдой, освещало дневным светом эту крохотную комнатушку.

Во-первых, он находится в людском поселении и его худо-бедно перевязали, это хорошо. Во-вторых, на космос всё это мало походило, скорее, на какое-то темное средневековье - а это уже плохо. И ещё хуже, что он понятия не имеет, как сюда попал. Дима вспомнил, как попытался встать после ранения в голову, в гранитной пещере еще на Еве, в окружении друзей. А дальше он очутился в глухом таежном лесу и первый человек, который ему встречается, обращается в зверя и отправляет его в нокаут во второй раз за два дня.

Он бы и дальше лежал, не двигаясь и регенерируя, но на ноги его подняла Великая Сила - Любопытство. Интерфейс подсказал, что в отключке, он провел чуть больше часа и до полной регенерации ему потребуется еще столько же времени. Флинт открыл дверь, сколоченную из грубых досок и, щурясь от дневного солнца одним глазом, вышел на улицу.

Дима и впрямь оказался в деревне, вот только все дома в этом селении, находились, как бы, под корнями исполинских деревьев. На ум приходили только гиганты секвойи или баобабы, но нет, это были дубы, и ясени. Видимо, дерево сажалось на землянку и со временем оплетало ее корнями, становясь могучими стенами и крышей. Вот только, сколько столетий нужно для этого?

По улицам, мощеным крупной морской галькой, сновали местные жители. Ни ников, ни уровней над их головами не было, словно это не игра, а настоящий мир.

Дима и еще раз оглядел свой интерфейс и убедился, что находится в виртуальности. Только в какой-то другой, отличной от Квази Эпсилон.

Жители ходили в простой холщовой или льняной одежде, развешивали у домов стираное белье, вокруг бегали и играли дети, размахивая деревянными мечами и палочками. Причём, детская игра велась не только на улицах, но и в кронах гигантских деревьев. Но никто из взрослых не старался ни снять, ни пожурить сорванцов за столь опасные игры.

Плинтус оказался за дверью и, завидев хозяина, начал по-кошачьи ластиться, стараясь лизнуть в щеку шершавым языком. А еще, на улице, помимо женщин и детей, появились несколько мужиков. Они окружили двор землянки Димы. Из-за их спин вышел суховатый старик, в сопровождении двух отроков. Вся троица, была одета не так как все остальные жители, поэтому Флинт определил их как жрецов, или лекарей: балахоны с высоким воротом, с поясом из толстой пеньковой веревки, на которой висят различные вещи непонятного назначения и нож, с коротким изогнутым лезвием. Из-за высокого ворота виднелись одни глаза.

У старшего, сухопарого, старика, в одежде было одно отличие, выдававшего в нем главного: пуговицы из потемневшего серебра на воротнике балахона. У остальных его спутников, пуговицы были костяными.

Старик и завел разговор, его голос по-старчески дрожал и слегка приглушался за массивным воротом.

- Откуда ты, смуглый, и зачем прибыл на землю Росомах? - глаза у старика выцвели и слезились от старости.

- Я - Флинт, прибыл я сюда.. - тут Дима решил немного соврать -..Не знаю, как прибыл, очнулся в лесу с Плинтусом, ну с енотом моим, услышал пение и окликнул девушку, а она... - Дима решил умолчать о видении. Кто его знает, какие порядки у этих ролевиков или аборигенов. Уж больно напрягало отсутствие никнеймов и уровней.

- ...А меч тебе зачем, если ты ничего скверного не помыслял? - старик прищурился и поджал губы в тонкую нитку.

- Так что мне, саблю нужно было выбросить? Так я и бросил, чтобы не пугать девку, и сейчас жалею. - Попаданец подсознательно провел рукой по подсохшим шрамам и чудом не задетому и заплывшему правому глазу.

В мыслях Дима сокрушался, что бросил свою саблю. Тогда бы ему было чем ответить тому оборотню.

- Мечу годно в ножнах быть, коли ничего дурного не умыслил ты, чужак. - Дед гневно повысил голос и тоже, как бы невзначай, взялся за камышовую тростинку, висевшую на поясе из бичевки.