Поцелуй победителя - Руткоски Мари. Страница 10

Арин снова взглянул на пустое море и представил, что, должно быть, подумал Рошар, когда утром пришел за Арином, не нашел его и был вынужден отправиться к Лерралену один. Его непослушание Рошар вполне может принять за трусость, и как бы это не стоило Арину союза, которого он добился с таким трудом.

Но на второй день они объявились. Сначала Арин даже не поверил своим глазам. Кораблей не было видно — вероятно, флот бросил якорь поодаль, к югу от скал, которые образовывали выступ. Шлюпки, издалека казавшиеся бурунами, Арин тоже заметил не сразу. Он понял, что происходит, только когда увидел крошечные черные фигурки на фоне сияющей пены.

Арин посмотрел в подзорную трубу. Солнце жгло плечи. Пот стекал по лицу. Живот щекотала жесткая трава. Разведчики взбирались на скалы парами. Валорианцев было немного — Арин насчитал около сотни. Один солдат стоял внизу и держал моток страховочного каната, второй в обвязке лез вверх, втыкая в расщелины между камнями крюки и странные приспособления, похожие на лошадиный хомут. В эти крепления скалолаз продевал канат и взбирался все выше и выше, а стоящий внизу постепенно разматывал веревку. Когда канаты полностью размотались, скалолазы, пристегнув себя к креплениям, стали поднимать веревку, а их товарищи принялись взбираться следом. Оказавшись на одном уровне, они начинали все сначала.

На секунду Арин представил, что чувствуют валорианцы. Свистит ветер. Кожа покрыта пылью, губы обветрены. Пальцы дрожат, обшаривая скалу в поисках надежного уступа. Облегчение, когда нашел на что опереться. Укол страха, когда нога соскальзывает. Тело повисает в пустоте, руки горят от напряжения. Ладони окровавлены, во рту пересохло. Но вот ступни нащупали опору, и нужно лезть дальше.

Арин отполз от края скалы. Разве ему не все равно, что чувствуют вражеские разведчики? Они пришли, чтобы отнять у него родину и уничтожить его народ. Ему не нужна была помощь бога смерти, чтобы понять, что нужно делать.

Арин велел своему маленькому отряду немного отойти и спрятаться за кустарником, невысоким и кривым, потрепанным жестокими ветрами. Дождался момента, когда первые скалолазы появились над краем утеса, как следует закрепились и принялись поднимать веревку, а их товарищи, ждавшие внизу, полезли следом. Убедившись, что разведчики прикованы к скалам собственным снаряжением, а руки у них заняты, гэррани выскочили из укрытия. Арин мчался впереди, показывая, что делать.

Один из валорианцев успел обернуться. Его карие глаза широко распахнулись. Опутанный своим же снаряжением, он даже не мог выпрямиться. Арин разрубил канат, который скалолаз держал в руках. Веревка полетела к земле. Снизу донесся крик. Арин рассек крепления, державшие валорианца, и приставил острие клинка к его блестящему от пота горлу.

— Меч или скалы? — спросил Арин по-валориански. Из-за ветра слова прозвучали глухо.

Глаза вражеского солдата раскрылись еще шире. Арин понял, что валорианец от страха просто лишился дара речи. Пришлось сделать выбор за него. Арин пронзил разведчика мечом.

— Я с тобой не разговариваю, — заявил Рошар, откинув полог шатра Арину в лицо. Тот, не обращая внимания, прошел следом.

— Ты мне пол кровью запачкаешь, — продолжал возмущаться принц. — Такое пятно ничем не смоешь.

Арин посмотрел под ноги. Пол в шатре был земляной. Кровь действительно капала из раны в боку, оставляя темные пятнышки размером с монету. Валорианский кинжал сумел найти зазор в кожаном доспехе и задел ребра как раз в том месте, где застегивалась броня. Это случилось уже на пляже, когда Арин разобрался с вражескими разведчиками на скалах и отправился на юг на подмогу восточной армии.

— Ты, полагаю, был где-то в задних рядах, — съязвил Рошар, — и пропустил все веселье. Сам виноват, не надо было опаздывать. — Принц оттянул ворот своей пропитанной потом туники. — Фу, ну и вонь от меня.

— Рошар…

— Заткнись, а? Я же сказал, что с тобой не разговариваю. Ты когда-нибудь делаешь, как велят?

— Но генерал…

— Да, он отступил и недосчитался своих лучших разведчиков. Я слышал, что ты сделал. Скинул их со скалы, да? Какой молодец. Но ты опоздал на мою битву, тебя не было здесь в нужный момент, и вообще, чью это землю я тут защищаю?

— Я знаю. Прости.

Принц фыркнул. Арин в неловком молчании принялся поправлять застежки доспехов. Рана болела.

— Вижу, никто не помог тебе снять броню. Бедняжечка. То ли дело я! — Рошар был в одной тунике и штанах. На его голых мускулистых руках остались пятна чьей-то крови. — Я избавился от доспехов, как только прогнал валорианцев с пляжа, потому что я — принц. Я велел своим солдатам снять с меня броню, и они мне подчинились!

— Чего ты от меня добиваешься? — вздохнул Арин.

Рошар опустил руки.

— Неужели ты действительно хочешь, чтобы я тебя во всем слушался?

Дакранский принц молчал.

— И то, что я оказался прав, ничего не меняет?

Рошар поморщился:

— Если честно, от этого только хуже.

— Я не стану тебе подчиняться. Ты мне друг, а не господин.

Принц отвернулся и уставился на полотняную стену шатра, через которую просвечивало солнце.

Рошар вздохнул и устало посмотрел на Арина, недовольно поджав губы.

— Иди сюда. — Он принялся расстегивать пряжки на доспехах Арина. — Хватит заливать тут все кровью. Ох, ну и ужас. Кошмарно выглядишь.

— Я, собственно, и без тебя прекрасно справился, — сказал Рошар на обратном пути. Они оставили несколько отрядов охранять берег, а сами двинулись назад, в город. — Видишь ли, я отличный воин. Это все моя красота. Я как один из ваших богов. Едва люди видят меня, тут же столбенеют. Даже делать ничего не нужно, подходи и втыкай меч.

Арин щелкнул языком, давая Лансу знак прибавить шагу, чтобы уйти вперед Рошара. Принц тут же их догнал. Как и большинство жителей востока, он обходился без упряжи и управлял лошадью с помощью коленей и пяток, благодаря чему мог вовсю жестикулировать во время разговора.

— Ты вообще меня слушаешь? — Дакран наклонился к Арину и ткнул его в плечо. — Что-то я не вижу должного почтения. Среди вас божество, между прочим!

— Давай я тебе помолюсь, а ты отстанешь?

Рошар широко ухмыльнулся:

— Мы взяли пленников.

— Зачем?

— Чтобы выпытать ценные сведения, разумеется. В последнее время вестей из Валории не слышно. Наши шпионы молчат. А ваши?

Арин ничего не получал ни от Тенсена, ни от Мотылька, поэтому просто покачал головой.

— Ладно. — Рошар потер руки. — Посмотрим, что даст допрос. Уверен, пленники сразу же все выложат.

Арин с подозрением покосился на принца.

— Арин, ты меня обижаешь! Поверь, о пытках я и не думал. Просто со мной очень приятно разговаривать. Обещаю тебе, что буду задавать вопросы очень-очень вежливо.

Арин надолго задержал дыхание, так что даже легкие заболели, а потом вынырнул. Громкий всплеск эхом отразился от стен ванной. Вокруг колен собралась грязная пена. Арин потрогал бок — пальцы окрасились в розовый. Рана на ребрах опять закровоточила. Зашивать ее не было смысла: слишком неглубокая.

Интересно, сколько шрамов у генерала? Легкие снова заныли, он понял, что до сих пор удерживает дыхание. Ненавидеть больно. Но, какую бы рану генералу ни нанесли, этого всегда будет мало. Как бы сильно ни страдал враг, Арина это не утешит.

Дочь генерала совсем на него не походила. Арин помнил, как это бесило его в первые месяцы, проведенные в роли раба Кестрель. Он упрямо искал в ней сходство с отцом — тщетно, и это пугало. Пожалуй, в глазах было что-то общее, хотя у Кестрель они были более светлого, медового оттенка и другой формы, со слегка приподнятыми уголками. Арин все сравнивал и сравнивал, желая найти в Кестрель ненавистные черты, и в конце концов стал отвратителен сам себе: он обращал на девчонку слишком много внимания. Потом появилось любопытство: почему она совсем другая? А затем — другое чувство, нежное и в то же время пронзительное…