Ведьма против мага! (СИ) - Черчень Александра. Страница 14

Логика, которая окончательно очнулась от удара по голове влюбленностью, теперь подсказывала, что вряд ли комендант проигнорирует то, как мы с Аэрном сбежали. И если к магу у Скелетона претензий нет в принципе, то ко мне накопилось уже изрядно. И да, головомойка точно будет.

И мне нужно умудриться сохранить разум чистым.

Как, это сделать если у меня от одной мысли об этом мужчине ноги начинают дрожать еще сильнее?!

Почему-то в этот момент вспомнился некрос, которого опоила Рада. Он, конечно, был чрезвычайно своеобразным парнем, но по факту, вел себя более-менее адекватно, разве что слишком агрессивно. Но это лучше, чем при одном взгляде на тощее недоразумение расплываться ванильной лужицей!

Хотя, какое же он недоразумение? Очень милые косточки…

Поймав себя на последней мысли, я тихо взвыла и ощутила желание побиться обо что-то головой, глядишь мозги на место встанут. Веда, он же тебе не нравился! Совсем не нравился!

У Энриса Соэра море недостатков! Он тощий, желчный, ехидный, противный и невыносимо… красивый.

— Гадство! — бормотала я, проходя под каменной аркой, за которой начиналась территория университета. — Страшный он Веда, СТРАШНЫЙ. Как упырь кошмарный.

Я обошла главные корпусы учебного комплекса, и двинулась через парк к общежитию. Несмотря на то, что четко понимала неизбежность встречи с лордом Соэром, я не переставала ее бояться. И сейчас я была не готова общаться с комендантом! Совсем. Вообще.

Из этой глубокой пропасти себяжаления меня вытащило потрясающее в своей бредовости зрелище.

На поляне перед общежитием лежала крупная, золотисто-рыжая лиса и задумчиво жрала одуванчики. Притом делала это с совершенно непередоваемым выражением морды, где сменяли друг друга разные эмоции. Сначала легкое отвращение, показывающее, что честная лисица сама не в восторге от происходящего, но голод, как известно, не тетка. После на выразительной мордочке появился интерес, и челюсти стали двигаться активнее, и наконец острые ушки встали торчком от восторга.

— Блеск! — воодушевленно мотнув хвостом проговорила лиса и щелкнула зубами, срывая еще один одуван.

Рядом с животным на траве сидел домовой и пялился на нее с лицом, достойным увековечения на картине под названием “Крайняя степень удивления”.

Заметив меня, он махнул рукой, подзывая ближе и когда я подошла, прошептал:

— Нет, ты видела? ЛИСА! Сидит и ест одуванчики!

— Во-первых — лежит, — откорректировала его слова лисичка, и сорвала еще один цветок. — А во вторых, что в этом такого?

Мы с домовым переглянулись и синхронно пожали плечами. В этом мире каждый волен сходить с ума по своему. Даже если ты говорящая лиса. Даже если ты жрешь одуванчики на полянке перед ведьминским общежитием, в компании с домовым.

В этот момент дух дома вскочил на ноги и, махнув рукой, стянул с себя шапку, проговорив:

— Что ж это деется-то, Ведушка? Звери без причины говорящие!

— Ну, словно в первый раз видишь. А фамильяры?

— Так это специально выращенные в местах силы животные. Их готовят для ведьм с рождения, а тут вот… непонятно кто и болтает. Не дело так, не по правилам.

При упоминании фамильяров я мечтательно вздохнула. Ведьма получала свое животное после выпуска из высшего учебного заведения, и оно становилось верным спутником, советчиком и помощником. Это значило, что мы никогда не будем одни. Самая большая драгоценность в этом мире. Доставались фамильяры не всем, но это не мешало мечтать о своей зверушке любой ведьмочке, начиная с колыбели.

— А может она чья-то? — риторически спросила я, уже догадываясь, что судя по реакции домового — лиса и правда аномальная.

— Нитей привязки нет, — авторитетно ответил домовик, с прищуром разглядывая флегматичную живность, которая попробовала было жевать не только цветы, но и листья и сейчас всеми силами отплевывалась от такого своеобразного “салатика”.

— Га-а-адость, редкостная, невкусная га-а-адость. Тьфу! — бормотала она, с интересом посматривая на меня краем глаза.

Домовик внезапно вскочил, и я опустилась на колени, так как росточку он был маленького и говорить свысока было просто не культурно.

— Вот что Ведушка, присмотри ты за этой тварью непонятной, а я сейчас вернусь!

И не дождавшись ответа домовик нырнул в подпространство. Уши лисы заинтересованно встали торчком, и она подалась вперед, обнюхивая то место, где только что был дедушка.

— Хм, пропал. Прямо как мы…

— Кто это вы? — осторожно уточнила я, присаживаясь на траву и с опаской глядя на лисицу.

— Не помню, — смешно сморщила нос рыжуля, и вновь вернулась к поеданию цветов. — Слушай, а вкусно. Это что?

Надо признать, что этот вопрос окончательно поставил меня в тупик.

Лиса была странная. Очень странная. Ужасно странная!

— Ты откуда взялась?

— Не знаю, — немного подумав ответила она, вновь махнув пушистым хвостом. — Но я кого-то искала. Может тебя?

— Нет! — сразу открестилась я, у которой в круге знакомых таких вот существ точно не водилось.

При первом же взгляде на нее, становилось понятно, что животина — не от мира сего.

Очень уж красивая.

Шерсть мягко искрилась на солнце, словно золотая, а на кончиках отливала красным. Глазки-бусинки. Спокойные, доброжелательные и любопытные глядели со сдержанным интересом на меня и с огромной нежностью на одуваны.

А еще, меня почему-то тянуло ее потрогать. Аж пальцы зудели как хотелось провести по пушистой шубке, коснуться влажного черного носа и потянуть за кисточки на подвижных ушах.

— Как тебя зовут? — неожиданно поинтересовалась лисичка, и вдруг бухнулась на бок, а после перекатилась по траве, подставляя солнцу животик.

— Ведана, — я не сдержала улыбки, но сцепила пальцы так сильно, как могла, так как руки сами тянулись к мягкому пузу.

— Чу-у-удненько, — протянула хвостатая, и внезапно заявила. — Может ты уже меня погладишь? Я же намекаю!

Мне еще в детстве мама говорила, что нельзя тянуть ручки к диким животным. И ко всему незнакомому тоже их тянуть нельзя. Да что там говорить, даже к давно известному их лучше протягивать с осторожностью!

А еще ведьминская интуиция робко говорила, что дело нечисто. На фамилиара лисица не похожа, потому как говорить они начинают только после привязки и то далеко не сразу. А у этой хозяйки точно нет, по словам домового. Эх, как жаль, что я не вижу энергетические потоки тел!

С другой стороны, кроме здравого смысла во мне, как и в любой женщине, жила тяга к меху и ко всему миленькому. А уж если это миленький мех, то вообще пиши пропало.

“Мех” смотрел на меня умильными глазами-бусинками и морщил мордочку.

— Ску-у-у-учная ты, ведьма Ведана, — наконец протянула лисица и еще раз перекатилась по траве, на сей раз оказавшись почти вплотную ко мне. — Ску-у-учная, и без духа авантюризма. Разве можно так жить?

Я бы могла ответить, что жить можно, причем спокойно и благополучно, но вопрос был явно риторическим.

По рыжему боку хвостатой искусительницы плясали солнечные блики, действуя на меня гипнотически. Красивая-то какая… мягкая, близкая, хорошая. Только руки протяни…

И я протянула. Совершенно не отдавая себе отчета в действиях, я коснулась шерсти лиски, и та выгнулась под рукой, принимая ласку.

По пальцам словно ток пробежал, а искры со шкурки лисицы перетекли на мои пальцы и метнулись выше по руке, пока не достигли волос. Такое ощущение, словно они у меня единовременно встали дыбом! Аж тряхнуло.

Я с ужасом уставилась на подлое животное, в глазах которого было торжество и удовлетворение!

— Ты что натворила?!

— Я? — искренне удивилась лисица, нагло залезая ко мне на колени и пытаясь свернуться клубком. Не особо получалось, так как она была раза в два крупнее необходимого. — Ух, какая ты неудобная, а? На мужчинах лежится лучше…

— Так! — я, уже не стесняясь, схватила ее за оба уха и развернула пискнувшую мерзавку мордой к себе. — Что сейчас произошло?