Могильщик. Не люди (СИ) - Башунов Геннадий Алексеевич. Страница 10

На следующий день они миновали постоялый двор и последний хутор, заночевав на обочине старого тракта, прямо посреди развороченных дорожных плит. Дальше оставалось минуть лишь старую крепость, сейчас совершенно утерявшую свою стратегическую ценность, от чего её превратили во что-то вроде таверны. В крепости сидел помещик со своей семьёй, и даже пяток солдат при нём (тоже семейных), и пока воины несли службу, их семейства занимались заботой о путниках – содержанием конюшни и таверны, приютившейся за крепостными стенами. Поговаривали, будто разбойников на этой дороге немного только благодаря этому «гарнизону», несмотря на мирное использование форпоста.

Кронле наотрез отказался ночевать в крепости, мотивируя это тем, что рядом с солдатами ему не по себе, поэтому могильщики купили там еды и ушли, намереваясь пройти за остаток вечера как можно большее расстояние. В этот раз ночевали и вовсе в чистом поле. Оставался один дневной переход.

Конечно, достаточное количество еды можно было купить и в крепости-трактире, однако план могильщиков включал в себя обязательное посещение Нового Бергатта. Во-первых, кроме еды им могли понадобиться верёвки и хотя бы пара крюков – всё-таки могильщикам предстояло взбираться на немаленькую гору. В Бергатт, если верить старым картам, вела довоенная дорога, но в каком она состоянии сейчас, можно только гадать. Во-вторых, они надеялись найти в городе других могильщиков, чтобы попытаться выведать о предстоящем походе хоть какую-то информацию. Кронле предположил, будто про Бергатт ничего не слышно, потому что местные братья по цеху последовательно грабят старый город, оставляя деньги в новом. Походили эти предположения скорее на мечты о богатой добыче. Да и Велион заметил, мол, в этом случае их никто из города не выпустит, либо же прихватят с добычей на обратной дороге – слухи о легкодоступных богатствах привлекут туда десятки желающих поживиться, и тогда предполагаемой идиллии конец. Среди обладателей проклятых чёрных перчаток не принято делить сферы влияния (хотя бы из-за того, что большая их часть живёт как перекати-поле), но драки за добычу – обычное дело. В конце концов, кто бы чего ни говорил, могильщики – нормальные (или почти нормальные) люди.

К обеду третьего дня путники миновали дорожную развилку. Для разнообразия практически не тронутый старый тракт уходил на юго-запад, ведя к Полой Горе, заслонившей уже приличную часть горизонта, а новый поворачивал прямо на запад, к Новому Бергатту. Буквально через час заброшенные земли начали меняться прямо на глазах. Первым признаком цивилизации была виселица, на которой болтался свежий труп.

- Не хватает одного большого пальца на правой руке. Выходит, перед нами конокрад, - констатировал Кронле, как следует, рассмотрев труп. – Жизнь давала ему второй шанс, хотя кто им когда пользовался? Вот если бы у него был ещё и третий шанс… но он даётся, должно быть, уже за Туманными Горами.

Буквально сразу за виселицей начинались обрабатываемые поля. За полями виднелись три, расположенные в ряд одна за другой, водяные мельницы. Через полчаса могильщики миновали большое крестьянское поселение – больше трёх десятков домов, но без какой-либо стены.

- Труднодоступные места, - с лёгкой завистью в голосе произнёс бывший жрец, - на востоке свои, на севере и западе кусок Диких Земель, переходящий в Белую Пустыню, на юге Полая Гора. Война трёхлетней давности эти земли не затронула, хотя по прямой до Горлива здесь миль пятьдесят, не больше. Помню, читал про одного из королей Коросса… не помню, как его звали… но правил он тридцать восемь лет назад. Этот король решил пощупать Горлив за мошну и повёл девятнадцать сотен всадников через Дикие Земли, надеясь ударить оттуда, где никто не ждёт, разграбить пару городов и смыться той же дорогой. Кажется, его логика была в том, что коль небольшие отряды разведчиков постоянно пропадают в Диких Землях, то с почти двухтысячной армией ничего случиться не должно. Кажется, он ещё собирался каждый день высылать по гонцу назад, чтобы все знали о его продвижении. Но в Новый Бергатт не пришло ни одного гонца, и про армию никто больше не слышал.

- Короля звали Клевис Первый, - сказал Велион. – А после его смерти была пятилетняя усобица, во время которой часть северных земель ушла Горливу, а на трон сел Клевис Второй, дядька Первого. Сын Клевиса, Хоронге, дважды пытался вернуть утерянные земли, но в первый раз только разграбил их. Во второй свой поход он смог закрепиться там, но через полгода ему пришлось вернуть все завоевания, хотя за это он выбил из Горлива какие-то деньги. Говорят, его вместе с женой и детьми пришили горливские шпионы с подачи нашего прошлого короля по совместительству младшего брата Хоронге, Шератли. СамШератли развязал войну, в очередной раз намереваясь вернуть северные провинции, а по факту едва не просрал всё королевство.

Шрам слушал товарищей, развесив уши. По своему опыту он знал: если между соседями неприязнь, то она будет продолжаться поколениями. Но короли, избранники богов, оказывается, вели себя так же, как и обычные люди, разве что спорили не за малинник или кусок хорошей земли, а в куда больших масштабах.

- Иногда меня поражают твои познания, дружище, - с лёгким удивлением произнёс Кронле. – Неужели ты тоже в прошлом был жрецом? Или служил при дворе? Мне при первой нашей встрече показалось, что ты благородных кровей.

- Нет, - сухо ответил Велион и замолчал на следующие три часа.

Лишь когда могильщики вошли в город, он констатировал:

- Дерьмом пахнет похуже, чем в Ариланте.

Новый Бергатт представлял из себя череду посадов, разделённых надвое рекой. Восточная часть города была раза в два больше западной, там же располагалась наспех возведённая семьдесят лет назад крепость. Над западной, где между двумя жилыми кварталами втискивались ремесленный и торговые ряды, возвышалась башня магов, которую венчала восьмиконечная звезда.

- Некого им тут бояться, - хмыкнул Велион, - у них тут маги под боком.

- В таком мелком городишке такая большая башня – удивительно, - покачал головой Кронле.

А Краг сплюнул на дорогу и буркнул:

- Сраное колдуньё.

- Странный ты, друг Шрам. Откуда такая ненависть к нашим благодетелям, повелителям стихий, растений, животных и людей, собирателям мудрости и обладателям Дара?

Могильщик помолчал пару секунд, но потом всё же ответил:

- Братишку они у меня забрали, мне тогда пятнадцать было, а ему двенадцать. Говорили, Дар у него есть. Через полгода матери пришло письмо, мол, погиб при обучении, а с письмом три серебряных гроша. Эти суки нам даже его тело не вернули, чтобы мы его похоронили по-человечески.

- Сочувствую. Говорят, обучение магии связано с большими опасностями для жизни.

- Хрена лысого. Говорят, что им люди для опытов нужны, вот об этом да, говорят. Замучили они Вагра, ублюдки, как пить дать замучили. – Краг ещё раз зло сплюнул.

- А ты, Велион, что думаешь о магах? Какие-то личные мотивы? Ты, конечно, как и подобает простому смертному, подобострастно молчалив, когда рассматриваешь башню, но во взгляде твоём читается что-то недоброе.

- Мотивы у меня исключительно меркантильные. А думаю я о том, что с колдунами нужно иметь как можно меньше дел, и то если больше не с кем торговать. Но придётся идти через мост – торговые ряды там, так что встречи с владельцами Дара нам не избежать.

- Думаю, маги, как и полагается, сидят сейчас в своей башне и познают своё искусство или муштруют толстые магические свитки.

- Налево посмотри.

Слева медленно прогуливалась ничем не примечательная на первый взгляд парочка – мужчина лет двадцати и девушка чуть старше шестнадцати. На первый взгляд от обычных горожан их отличала разве что повышенная чистота и не поношенная одежда. Но если всмотреться внимательней, можно заметить – эта пара держалась совсем по-другому, в их отстранённых взглядах отсутствовала хоть какая-то цель, а лица ничего не выражали. И, конечно же, с их шей свисали тонкие железные цепочки с подвешенными восьмиконечными звёздами.