Могильщик. Не люди (СИ) - Башунов Геннадий Алексеевич. Страница 19

Сегодня стена выглядела как никогда плохо, но Хасл отметил про себя, что думает об этом каждую осень. Мокрый камень казался ему куда ненадёжней сухого, а струи воды, сбегающие по неровным щелям и выбоинам, как будто могли увлечь с собой в землю всю стену.

Дорога здесь была почти ровной – там, где устояла стена, гнев древних удержался внутри города, и земля для жизни почти не пострадала. Ноги ступали здесь по зелёной траве, ещё вчера, знойным летом, сероватой от пыли. Хасл хотел остановиться, чтобы сорвать несколько стебельков и, как он это делал всегда, съесть их, но сегодня у них было неотложное дело. Тем более, полуторачасовой путь мимо города практически окончен – полуразрушенная стена уходила всё левее, впереди виднелся лес, а им нужно поворачивать направо, к Шранкту, осторожно огибая границу занятых туманом земель.

Неожиданно Эрли остановился и резко выпрямился, будто и не было того ужаса, что охватывал людей в моменты соседства с Серым Зверем.

- Если ты скажешь, будто видел какой-то дурной знак, ей-богу, я тебя задушу, - прошипел Хасл. Ему не терпелось убраться подальше от тумана.

- Я видел чёрную тень, бредущую между домами, - сказал охотник. – Огромную чёрную тень.

- Мало ли какая хрень может ходить по Бергатту? – буркнул Жерев. Лесоруб прошёл уже десятка три шагов вверх по склону, и всё же пока не чувствовал себя в безопасности.

- Это был человек. Или кто-то очень похожий.

- Чушь, - фыркнул Хасл, - в город люди не ходят. Скажи ещё, это был вчерашний чужак из бредней Хории.

- Это не бредни, - жестко проговорил лесоруб, злобно кривя лицо. – И если это действительно он убил Керага, от меня ему не скрыться даже в Бергатте.

- Так это не обычные россказни Керага? – удивился молодой охотник.

- Нет. Я видел чужака своими глазами. И, ради всех богов, поднимайтесь уже скорей от Зверя, мне кажется, он зашевелился.

Охотников будто кнутом стегануло. Они взлетели на склон по скользким камням, догнав Жерева, и, обеспокоенно озираясь, зашагали к хутору. На дороге громоздились насыпи мелких камней, кое-где виднелись чахлые кусты. Полмили вверх, и перед охотниками и лесорубом открылась ровная, как стол, каменистая поверхность. Здесь дед Викле и поставил хутор, часть стены сделав из дерева, а часть из камня древнего храма, чьи развалины виднелись в нескольких сотнях шагов дальше. За храмом рельеф вновь начинал повышаться, а ещё через две мили из-под земли росли руины старой крепости, постепенно переходящие в Шранкт.

Отец как-то говорил Хаслу: дед Викле считал себя лучше других, потому и возвёл хутор именно в этом месте, выше города, где жили остальные люди. Возможно, так оно и было – справа туман, слева лес, позади Бергатт, впереди Шранкт. И, конечно, чуть впереди и правее, по другую сторону вотчины Серого Зверя, Серые поля, благодаря которым у Викле на столе почти каждую неделю бывал хлеб.

Уже отсюда они услышали бабский вой. Видать, поминают Керага, хотя он никакой не хуторянин, а из города. Смерть – общая беда. А уж если это действительно сделал чужак… Молодой охотник почувствовал, как его кулаки непроизвольно сжимаются. Идущий рядом Эрли скрипел зубами. Да, Жерев был прав: здесь не место для чужака, и если в смерти лесоруба виноват он, его достанут отовсюду – и из развалин, и с Серых полей, и даже из тумана, приди ему в голову забраться туда.

Обиталище Викле было настоящей крепостью. Четыре набитых камнями и землёй деревянных сруба, расположенных по углам, соединял облицованный камнем частокол. Когда они подошли к стенам хутора, им скинули крепкую и сухую лестницу – ворот строители не предусмотрели, опасаясь всяческих напастей. По ту сторону сруба их тоже ждала лестница. Внутри стен – две полуземлянки сыновей Викле и хозяйский дом. Перед домом утоптанная площадка, где обычно собирались все хуторяне на праздники. Сегодня же там поставили низкий стол, около которого собрались все женщины. Бабы выли и стенали, оплакивая погибшего лесоруба. Все мужики, кроме двух стражников и по совместительству горожан-батраков, видимо, собрались в доме – наверняка обсуждали, что делать с чужаком.

Хасл постарался не искать глазами Миреку – свою предполагаемую невесту – но всё же нашёл. Она сидела у головы Керага, спрятав лицо в ладошки. Молодой охотник немного занервничал, как делал это каждый раз при виде любимой, но почти сразу его мысли ушли совсем в другую сторону.

- Кто мог сделать такое?.. – пробормотал Эрли. – Дурной знак. Дурной.

Хасл не стал спорить с товарищем. Это действительно был дурной знак – найти такой труп на следующий день после встречи с незнакомцем.

И без того обычно потрёпанная одежда лесоруба была сильно изорвана. Живот и грудная клетка вскрыты от самого паха до шеи, кадык вырезан, глазницы превращены в две кровавые ямы, обрезана та часть правой щеки, где была метка, указывающая на принадлежность Керага к лесорубам. Во внутренностях своей жертвы убийца тоже порядком покопался, выдрав часть кишок и желудок.

- Ещё ему вырезали язык, - прошептал Жерев. – А в затылке дыра, и череп совсем пустой.

- Это не зверь сделал, - сдавленно пробормотал Эрли.

- Это уж точно.

- Пошли. Я привёл вас сюда не для скорби, а для мести.

Они вошли в дом Викле. Обширное помещение занимала одна комната, лишь скот – бараны да поросята – ютился за перегородкой. За столом сидело семь мужчин – Викле, младший брат хозяина Кралт, двое его сыновей, племянник и два лесоруба. Детей, видимо, отправили в землянки, чтобы не путались под ногами ни у обсуждающих проблему мужчин, ни у скорбящих женщин.

- Это всё? – спросил Викле вместо приветствия. – Только двое?

- Остальные на работе, - ответил Хасл. – А Микке остался охранять трактирщика с дочерью. Вечером придут ещё люди.

- Пиво он остался охранять, - буркнул старший сын Викле – Зерв.

- Заткнись, - оборвал его отец. – Что ж, до вечера мы ждать не можем, придётся довольствоваться тем, кто есть. Мы уже всё обсудили. Вы трое пойдёте с Некпре к Серым полям. Мы с племянником и лесорубами прочешем лес и окраину Бергатта, остальные будут охранять женщин и детей. Я дам вам арбалет, копьё и два меча, а то, как погляжу, ума взять с собой оружие у вас не хватило.

На самом деле у охотников на поясах висели ножи, а их охотничьи луки годились для убийства человека не хуже, чем зверя, но Хасл не стал спорить. Возможно, пришелец вовсе и не человек, а арбалет бьёт куда мощнее лука, не говоря уж о том, что с копьём и двумя мечами можно будет одолеть любого противника.

Они вышли, едва проведя в тёплом помещении четверть часа и успев выпить по кружке горячего травяного отвара с каплей креплёной настойки, да собрать скудный обед, состоящий из горсти съедобных корней и двух лоскутов вяленого мяса. Викле не собирался кормить нахлебников, пусть даже они охотятся на завёдшегося у его дома убийцу. Впрочем, его младший сын получил не больше.

- Это не настоящая облава, - сказал Некпре, когда они выбрались из-за стены. – Настоящая будет вечером, когда здесь соберётся человек двадцать. Пока же отец хочет его напугать.

- Его – это чужака? – спросил Хасл, возводя арбалет. – И вообще, я ни черта не понимаю – что за чужак, как он убил Керага?

Про убийство начинал рассказывать Жерев, но ещё в таверне, плача и сбиваясь через слово. В дороге же они почти не разговаривали – ужас, внушаемый Серым Зверем, не слишком-то располагал к беседе. Да и, честно говоря, Жерев – тот ещё рассказчик, он обычно только поддакивал Керагу.

- Чужак появился вчера вечером, - сказал Некпре, подумав. – В самую жару пришёл. Подошёл к стене и начал звать людей. Хотел купить еды. Но он был такой странный и страшный, что мы прогнали его, забросав камнями. Я его толком и не рассмотрел.

- Надо было его сразу убить, - буркнул лесоруб. – Мы отдыхали рядом, и я видел его – высокий, уродливый, весь в чёрном. Точно сама смерть.

- И это всё?

- Да.

- А как он убил Керага?

- Не знаю, - пожал плечами Жерев. – Мы остались ночевать у стены, иначе Викле потребовал бы с нас ещё дерева за ночёвку. Когда я проснулся, нашёл выпотрошенного Керага… - По лицу лесоруба заходили желваки.