Опьянение (СИ) - Кошкина Татьяна. Страница 5

— Нет, пустите! Я должен пройти! — какого-то старика в поношенном спортивном костюме отбросили прочь от входа. Он упал на землю, в воздух поднялась желтая, неприятная пыль и начала медленно оседать на волосах и темной ткани костюма. Мужчина попытался поднять. — Там моя дочь!

— Твоя дочь в борделе за углом. Иди, посмотри сам! — зло бросил ему вслед охранник, но поймав наполненный слезами взгляд, смягчился и пояснил. — Ворон всех смазливых на днях туда привез. Если ей повезло, найдешь. Если нет, то забудь. Свора пустила её на мясо.

Старик ничего не ответил, просто молча встал и медленно поплелся вдоль забора, так и не отряхнув штаны.

На территории, прилегающей к границе, располагались бордели — золотая жила ТогоСамого города. Попасть туда, в отличие от центра, мог любой желающий. Разумеется, если у него есть деньги.

Молодожены дождались своей очереди и прошли в центральный округ свободно. Охранник вежливо улыбнулся, пожелал им удачи и сладкого медового месяца, сочувственно поглядев на парня.

Наблюдатель устал сидеть внутри женщины и переместился в её новоиспеченного мужа. Для женщин-людей свадьба и медовый месяц после всегда были невероятным счастьем, мечтой детства — это Наблюдателю известно. Но что чувствуют мужчины? Так ли они счастливы?

Карл медленно вел свою жену вдоль набережной. Её маленькая, прохладная рука клещом прицепилась к его ладони, даже пальцы затекли. Полчаса назад они вышли из ресторана «Золотая долина». Элитного и очень дорогого. Клара мечтала о нем. О том обществе, которое ужинает там каждый день, о роскоши.

Для него же главным достоинством этого ресторана стали кабинки. Между столиками были натянуты плотные портьеры с выбитым на них золотым рисунком. При желании, можно было закрыть её совсем, отделиться от всего мира и заниматься своими делами. Именно за этими портьерами обсуждались важные дипломатические дела и плелись заговоры. Они с женой придумали им более интересное применение. Но, судя по спокойному лицу официанта, вошедшего в самый «подходящий» момент, не оригинальное.

Два часа. Два часа прогулок по набережной. А все почему? Потому что его дорогая Клара мечтает увидеть солнце. Ну не идиот ли? Сезон почти закончился, а оно и в самый пик показывается раз в несколько недель. Мужчина нетерпеливо смотрел на часы. Судя по времени, где-то там должен быть закат. Да и белое покрывало облаков несколько меркло. Сегодня точно ничего не будет. Он проводил взглядом девушку в вызывающе короткой юбке.

Клара была счастлива. Они поели в жутко дорогом ресторане, выпили в жутко дорогом ресторане и сделали еще кое-что в жутко дорогом ресторане. Внизу до сих пор слегка саднило. Слишком быстро. Слишком грубо. Слишком прекрасно. Если они еще и увидят солнце — будет идеальный медовый месяц. Она, муж, который так любит её, и солнце.

— Я уверена, сегодня увидим! — воодушевленно шептала девушка, глядя на небо.

— Уже закат. Нам пора. Ночью везде территория банд, — напрягся Карл, стараясь увлечь жену за собой. Он ненавидел посещать ТотСамый город вместе с кем-то. Сюда нужно приезжать одному, ходить в бары и бордели, тратить деньги и силы на секс. А он здесь с женой и смотрит в небо. Ну не идиот ли? Но ему нужны её деньги, чтобы отдать хотя бы часть долга. В противном случае — смерть.

Наблюдатель заскучал, прыгая между ними, совершенно забыв об энергии, которая, увы, не бесконечна. Они вели себя, как и все остальные. Погрязшие в темноте. Опьяненные и наслаждающиеся этим. Ложью, лицемерием, похотью.

Свет. Солнечный свет. Наблюдатель забыл, как дышать, но тут же понял — ошибся. Не солнечный. Мягкое свечение исходило от берега реки. Он некоторое время отдыхал внутри Карла и теперь слепо щурился, пытаясь разглядеть, что же там такое? Утащить Клару туда. Посмотреть поближе.

— Смотри, кажется, что-то мелькнуло вон там! — Карл схватил жену за руку и сорвался с места. Они пробежали несколько метров по набережной, в надежде поближе рассмотреть на миг появившийся луч.

— Где? Я не вижу, — Клара запыхалась и смерила мужа негодующим взглядом. Он, словно зачарованный, смотрел далеко не на небо.

Девушка сидела и о чем-то тихо шепталась с водой, выплескивающейся на берег. Мелкими мазками она рисовала реку и будто советовалась с ней, какой тон лучше взять для третьей волны, а какой для четвертой. Но привлекло Карла в ней далеко не это и даже не Наблюдатель, смотревший во все глаза, как завороженный. Её одежда.

Золотистые кудрявые волосы спрятаны в странное подобие чалмы, только несколько одиноких кудряшек болтается на свободе. Длинная юбка ярко-желтого цвета, цвета солнца. И, что самое странно, белая кофта с открытыми плечами. Никто уже много десятилетий не рисковал так сильно открывать кожу и носить белое. Откуда вообще взялась эта ткань? Завершало странный вид полное отсутствие видимых ожогов. Все знали, что лицо и плечи — самые уязвимые для черного дождя зоны. На земле почти не осталось людей «без метки».

Чистый свет. Вокруг нее. Наблюдатель покинул тело Карла и полетел к девушке, но его отбросило обратно, как надоедливую муху. Наблюдатель несколько раз крутанулся в воздухе и влетел обратно в Карла. Что это было?

— София! — спотыкаясь на мостовой, к девушке то ли бежал, то ли летел парень с букетом белых роз. Он положил их у её ног и принялся что-то шептать. Наблюдатель не мог расслышать, что именно.

— Карл, почему ты на нее пялишься? — возмутилась Клара, больно стукнув мужа под ребра.

Боль заставила Наблюдателя перенестись в Клару, как же он ненавидел боль.

Он несколько минут, не смущаясь, пускал слюни на эту девку. Что такого? Сидит, малюет что-то. Одета, как ни пойми кто. Кем она себя считает? Даже сапоги не надела, на ногах какие-то домашние тапочки.

Художница, что ль. Кому это нужно? Сейчас творчество не продается. Люди перестали ценить картины, поэзию, прозу и музыку. Давным-давно. Сейчас их интересует картина, только если её нарисовал модный автор. Поэзия и проза — если она про секс. Музыка — если она отлично подходит для развратных танцев в борделе или клубе. Больше ничего.

— Извини, дорогая. Показалось, что это старая знакомая, — нашелся мужчина, уводя женщину прочь.

Наблюдатель пытался вырваться и вселиться в спутника Софии, но не смог. Силы испарились. Слабость. Сонливость. Как же так? Нужно было сразу сообразить и спрятаться в её спутнике, но хорошая мысля приходит опосля, даже к посланникам Создателя. Правило непреложно для всех мыслящих существо, а он хоть и странный, но умеет думать, рассуждать, оценивать. Чего в последнее время не скажешь о людях. Темнота.

Наблюдатель очнулся, когда на город опустилась ночь.

Тонкие нити фонарей. Полупустые улицы. Карл и Клара возвращались в гостиницу, когда тьму пронзил яркий свет фар. Улица наполнилась шумом мотоциклов, казалось, что они повсюду. Десять черных стальных коней окружили пару. Всадники дико смеялись, наслаждаясь испугом случайных жертв или не случайных?

— А ну тихо! — внезапно движение закончилось.

Мотоциклисты замерли на месте. Один из них снял шлем и пружинистой походкой подошел к Карлу и Кларе. Когда его осветил фонарь, девушки вскрикнула от ужаса. Всё лицо мужчины было обожжено черным дождем. Правый глаз заплыл, линия рта искривилась.

— Не кричи, малышка. Еще успеешь, — почти проворковал он. — Привет, Карл! Не ожидал, что я найду тебя здесь.

— Кваз, я все выплачу, — пролепетал Карл, отлично понимая, что пока у него нет никакой возможности расплатиться с долгом. — Вернусь домой и отдам деньги. До последней медяшки.

— Твой срок вышел три месяца назад. Больше отсрочки не будет, — рука, коснувшаяся лица Клары тоже была обожженной. Девушка дернулась, но её грубо удержали за подбородок. — Красивая. Жена?

— Не трогай её, — он попытался вырвать девушку из рук мужчины, но ничего не вышло. Его ударили под дых и отбросили в сторону, как старую тканевую куклу — жалкое подобие человека.