Заложник долга и чести - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой". Страница 4

К моему удивлению чернокожая красавица, откликнулась сразу. В образовавшемся окне появилось лицо Беоты. Надо признать, она умела держать удар. Женщина смотрела на меня с показным равнодушием. Ничем не выказывая ненависти или обиды. Чтобы не заставлять ее расспрашивать, сразу перешел к делу.

— Божественная, на меня напали и роют мою гору. Но я не вижу вашей помощи. Вы решили игнорировать наш договор?

Вот теперь ее выдержка дала трещину. На несколько мгновений маска равнодушия слетела с ее лица и обнажилась родная натура кровожадного чудовища. Удивительно, как ненависть может искажать прекрасные черты. Если от любви до ненависти один шаг, то от красоты до уродства — всего лишь миг. Но она быстро взяла себя в руки. Посмотрела из окошка на дырки в подножье горы и снова перевела свой взгляд на меня. В ее глазах мелькнуло торжество.

— Нападение? — сделав изумленный вид произнесла она. — Я не вижу никакого нападения. Там только новые пещеры и все.

— Нет, уважаемая, Беота, не все, — ответил я. Хотя понимал, что она не захочет помогать. — Там внутри прогрызают тоннели к моему городу пять Гразекобр.

— И что? — ответ или, лучше сказать, вопрос ее был лаконичен.

— А то, что они скоро доберутся до меня.

Я не злился. Я хотел понять, чем все это закончится. По моему представлению, она будет дожидаться, когда машины пророют тоннели, потом будет делать вид, что помогает мне. Так оно и оказалось.

— Вот когда пророют, человек, тогда и зови.

В слове «человек» было столько ненависти, что я мог ею отравиться. Она закрыла окно со своей стороны и исчезла. Я перекрестился и, сплюнув три раза через левое плечо, протараторил.

— Чур меня! Чур меня.

Потом вслед крикнул, даже не надеясь, что она услышит.

— Я не человек. Я — Дух мщения. Не надо забывать об этом.

— Так, Головадвауха, я готов тебе дать новое имя. Хочешь? — Сам не знаю, почему я это ему сказал. Может, интуиция сработала, или анализ слоев сознания поработал и дал нужный рецепт выстраивания отношений с внеземными цивилизациями, только я попал в точку.

— Хочу, видящий. А какое? — оживился бригадир джедаев.

— Высокое. Ты будешь Ёда, что значит… — я задумался. А что это значит? Во! Пришла ко мне мысль. — Это значит «Говорящий с богами».

— О-О-о! — Протянул сильно удивленный бригадир. Высокое имя, — с большой долей благоговения произнес он, смакуя имя на слух. — Ёда. Его будешь знать только ты, Видящий.

Он с трудом поднялся и поклонился. Я добавил ему сил. Малыш разогнулся и спросил.

— Что я могу для тебя сделать?

— Можешь, бригадир, — каким-то внутренним чутьем, я понял, что называть его теперь этим именем не надо. Раз имя сокровенное, то оно не должно звучать в устах. Малыш пришел в восторг.

— Ты чтишь наши традиции Видящий! Говори, все выполню!

Сначала я хотел эту бригаду копателей отправить к Року. Но после общения с Беотой решил отправить их к ней. Посмотрим, как запоет эта прелестница, когда будут дырявить ее гору. А, с другой стороны, пусть Рок думает, что дырявят мою. Не будет лишний раз ко мне лезть.

Странным делом, я знал, где находится гора Беоты. При этом не знал, где пристанище Рока. А вот, где город его сестры, знал. Может, это потому, что я там был?

— Твоя Гразекобра неисправна. Почини ее и с бригадой перенесешься на новое место добычи. Там этерниума гораздо больше.

Как переправить проходческие машины я знал. Это потребует благодати. Но для хорошего дела мне не жалко.

Через несколько ридок мы были в пещере, где застряла машина Ёды. Тот печально поцокал языком.

— Тут, Владыка, этерниум нужен. Без него никак, — он развел руками.

— Я могу дать, — сразу сообразив, что на этом можно еще и что-то выгадать, ответил малышу. — Но будешь должен.

— Только позови, я отработаю, — не стал кочевряжиться мой новый гость.

Я улыбнулся и передал ему немного благодати. Шланги восстановили свою целостность на глазах. Малыш сноровисто пролез под машиной, достал другой шланг и стал заправлять гидравлическую жидкость в механизм.

— Запас всегда нужен, — сообщил он мне мудрость всех водителей во всех вселенных. — Пошли, посмотрим, как идут дела у братьев, — предложил он.

Я только пожал плечами и перенес нас к ближайшей дыре. Мы прошли по проделанному коридору, утопающего в клубах дыма и приблизились к Гразекобре. Комбайн чихал, стонал, вращал всеми механизмами и… и стоял на месте. С места оператора раздавалась отборная ругань.

— Да чтоб ты сдохла! Э-э-э! А ну пошла!

Водила выключил машину, соскочил со своего места и полез под комбайн.

— Да что же это такое, Гразекобра тебя трахни. Чего ты стоишь на месте? — Весь перемазанный машинным маслом и пылью близнец Ёды выбрался из-под машины. — Привет, брат, — мимоходом поздоровался он, мельком глянул на меня, и полез снова на свое место. Он завел свой трактор. Тот попыхтел. Попыхтел и заглох. Еще бы, грунта для загрузки бункера нет, а Лиан впитывает в себя энергию и впитывает. Куда только ее девает? Я не чувствую переполнение.

— Будь проклят тот день, когда эта Крячкодрышь досталась мне в наследство! — заорал механик и, вскочив, стал пинать свою машину. Затем выскочил, пробежал довольно ловко между шлангов, нырнул под кольцо и спрыгнул к нам.

— Вот видишь, брат, наш отец был сволочь. Не мог перед смертью купить новые агрегаты. Жмот старый. Подсунул мне старье, а я должен мучиться. Чтоб он паленой эртениумкой упился! Чтоб ему самая старая фейри не дала, — близнец сплюнул и только тогда посмотрел на меня. — Это кто? — спросил он.

— Это, брат, Видящий сокровенное. Ты будь поосторожней с ним. Он имена меняет, — близнец смешно потряс ушами и во все глаза уставился на меня.

— Правда, что ли? — не поверил он.

— Правда-правда, — подтвердил Ёда, — посмотри на меня у меня новое имя.

— О — оо-о, — пораженно протянул второй джедай.

Как уж они видели изменения, я не знал. Я ничего особенного в бригадире не видел. Каким был джедай, таким и остался. Братишка оживился.

— Видящий, может ты знаешь, что надо делать? У меня моя старушка заглохла. Бьюсь, бьюсь второй час, и все без толку, — он с надеждой посмотрел мне в мои честные глаза.

— Знаю, Короткоухий, — важно ответил я. У брата Ёды уши были значительно короче. Тот схватился за сердце. Тоже стал серый как пыльный асфальт в сухую погоду и закатил глаза. — Я погиб! — прошептал он. — Теперь всем будет известно мое сокровенное имя.

С интересом разглядывая малыша в замусоленном комбинезоне, я внутренне усмехнулся. Святая простота. Их родитель тоже не мудрил с именами. У кого голова была большой, назвал Головадвауха. У этого уши короткие назвал Короткоухий. Замечательно!

— Не бойся, я никому ничего не расскажу, — поспешил я успокоить водилу.

— Правда? — тот как-то быстро пришел в себя, даже удивительно только, что он, как Гамлет драматично хватался за голову, декламируя «быть или не быть», и вот уже настроение его заметно улучшилось. Смешные ребята, верят всему. Надо будет это учесть. Видимо, у них дома не врут. Интересно, как же они там выживают? — подумал я, с еще большим интересом разглядывая малышей.

— Говори, что надо сделать? — вспомнил Короткоухий наш прежний разговор. Его мордочка прямо вытянулась, чтобы лучше услышать откровение из уст самого Видящего.

Я кашлянул в кулак. — Ишь, какой быстрый. — ответил я. Задумчиво почесал щеку, словно размышляя, говорить или нет. Малыш от нетерпения стал притоптывать. — Ты знаешь, что за информацию надо платить? — спросил я, уже зная, что ему скажу. Осталось только не заржать, когда он услышит мои советы.

— Конечно, знаю, — спокойно ответил малыш и весь обратился вслух.

— Тогда ты мне отработаешь, когда я тебя позову. — Я испытующе уставился на джедая. — Согласен?

— Конечно, согласен, говори! — решительно заявил мой собеседник и приготовился слушать. Лапки сложил у груди, склонил головку на бок и замер, внимая.