Заложник долга и чести - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой". Страница 60

Она кинула орущего от страха и ужаса дзирда на жертвенник и прокричала.

— Беота! Прими эту жертву, — она вонзила пальцы в грудь жертвы и вырвала из нее трепещущее сердце.

— Вот так я сделаю с тобой, наглый мальчишка! — проговорила в экстазе Беота. — И так тоже! — она той же рукой оскопила мертвое тело, и после этого обрела покой.

Беота вернулась в свой дворец.

— Старшая! — усевшись на трон позвала она старшую жрицу. Ее чувства больше не мешали ей думать. Перед ней появилась, и тут же упала навзничь лицом вниз высокая дзирда.

— Найди мне нового массажиста! — надменно приказала Беота и взмахом руки отправила ту обратно.

В ее руке возник бокал свином. Она сделала глоток.

— Выход должен быть, — задумалась она. — Ведь этот ловкач сумел его найти, значит, сможет и она. А если нет, то договориться с этим червяком она сумеет. Он жаден до чужой благодати, на этом можно и сыграть. Да, так и надо поступить. Зачем тянуть, она его просто купит.

Беота надела на себя все свое обаяние. Ему нравится моя обнаженная красота, так я прибуду к нему такой.

— Вы долго пробудете у нас, Владыка? — спросил Рострум и меня зацепило выражение «у нас».

— Рострум, не забывайся, это ты здесь, в гостях. Это моя гора. А ты даже не гость, ты подрядчик, нанятый мной на производство строительных работ. Если еще раз позволишь себе так выразиться, изгоню из этого рая. Понял?

— Понял, понял, Владыка, не гневайся. Я почему спросил? Надо бы рабочих поменять. И нам отдохнуть, — он заискивающе посмотрел мне в глаза. Даже змеи изобразили на своих мордах раскаяние.

— Отдыхайте. А я подожду нашу Богиню.

— Вы думаете, что она опять вернется?

— Думаю в течение часа ее божественность окажется здесь и во всей своей красе. И будет торговаться.

— Вы думаете? — опять спросил Рострум. — А зачем?

— Думаю, Вальгум. У нашей красавицы другого выхода нет. Но если я ошибаюсь, и она не вернется, то это даже лучше.

Но Беота вернулась. Да еще как, в полупрозрачном искрящемся платье, заряженная волшебным обаянием по самые пятки.

— Значит, будет торговаться, — понял я.

Рострум забрался в сумку и оставил нас одних. Я с улыбкой, полной искусственной радости и восторга от ее возвращения, смотрел на Беоту. Она, очаровывая и томно строя глазки, как слабая беззащитная женщина, смотрела на меня. Началась схватка взглядами, кто кого переборет. Я полным восхищения дурнем пялился на ее красоту, посмеиваясь внутри. Она пыталась выиграть преимущество. То ножку выставит, то грудь покажет и хлопала длинными ресницами. Беота восседала на изящном кресле, находясь чуть повыше меня, и всем своим видом показывала, что она вся в моих сильных мужских руках. И я как половозрелый жеребец должен был заржать и забить копытами от нетерпения.

— Милая Беота, — подчеркнуто фамильярно обратился я к ней — Вы со мной заигрываете? — Она приподняла бровки. — Но я Вам не верю. — Бровки приподнялись еще. Она сложила ладошки вместе. — Я верю, что ваши красивые ручки с радостью вырвут мне сердце. Так зачем эта комедия?

Беоту словно прострелило током. На мгновение она потеряла контроль и ее черты исказила ненависть. Она стала столь уродливой, что я перекрестился.

— Свят, Свят. Чур меня.

Беота быстро взяла себя в руки.

— Ты же назвал меня украшением этого мира, — проворковала она. — Почему же ты меня боишься? Разве моя красота так опасна?

— Я боюсь, божественная, не вашей красоты, а того, что за ней прячется. К тому же Вы пришли с просьбой. А боги просить не любят. — Увидев, как она опять дернулась, продолжил. — Я готов решить Вашу проблему, скажем… за десять процентов накопленной Вами благодати. — Я мило улыбнулся, как можно шире и как можно добрее. С Беоты слетела маска доброй красавицы. Теперь передо мной была разъяренная фурия. Дай ей возможность проникнуть за барьер, она вырвет мне сердце и постарается оскопить. Или сначала оскопит, а потом вырвет сердце.

— Ты перешел всякую грань приличия, человек. Думай, что просишь! — Она сверкала глазами. Посопела и выдала: — пол процента тебе хватит с головой.

— Не спорю, Ваша божественность. Я человек маленький и привык обходиться малым. Но что будете делать Вы, когда гразекрабы пробурят вашу гору и будут откачивать эртениум, не меряя ложкой? Поэтому, только учитывая, что Вы женщина и женщина красивая, я согласен на девять процентов. Поверьте, это очень выгодное предложение. Представьте, сколько запросит Ваш брат Рок. У меня даже не хватает фантазии представить, сколько это может быть.

— Ты, человек, не на базаре, — презрительно скривившись, отозвалась Беота. — Три процента и закроем этот разговор.

— Беота, поверьте мне на слово. Такого выгодного предложения на этом рынке услуг вам не даст никто. Вы знаете, моя бабушка торговала на колхозном рынке жаренными семечками. Как она торговала! Как она торговала! — я сложил руки на груди и закатил глаза. При этом я сознательно назвал ее просто Беота.

Беота подозрительно на меня посмотрела.

— Зачем ты мне все это рассказываешь? У Вас что, у нехейцев аристократки торгуют семечками?

— Так о том и речь, что я не отсюда. Понимаете?

Беота оценивающе прищурилась.

— И как ты сюда попал?

— А Вы не догадываетесь? Странно. — Я кинул на нее взгляд, полный разочарования в ее умственных способностях. Но она только дернула плечиком, словно таким образом скидывала с себя мой взгляд. И странным образом он скатился с нее, как сброшенная шаль. — Умеет чертовка! — позавидовал я. Ничего не сказала, а понять дала, что я не дорос до нее.

— Меня забросил сюда Рок, — пояснил я, — и включил в свои планы. А потом сказал, что якобы я ему стал мешать и перестал со мной общаться.

Беота замерла. Она видела, что я говорю правду, и что-то прокручивала у себя в мозгах. Она пришла к каким-то выводам и поджала губы.

— Узнаю Рока, — произнесла она и покачала головой. — А ты не дурак. Как ловко воспользовался его собственной игрой. Вышел в удобный момент из-под его контроля и заручился моей поддержкой. — Она по-новому посмотрела на меня. — Сколько ты хочешь за свои услуги?

Из сумки показалась голова Рострума и зашептала.

— Владыка, половину, просите половину.

— Рострум, за половину благодати нас легче пришибить, чем дать. Заткнись!

— Шесть процентов, божественная.

— Пять!

— Хорошо, пять, — согласился я, — и вы за свой счет отправляете этих молодцов к Року. Он их позвал, пусть с ними и разбирается, — Беота согласно кивнула.

— Только пройдоха, ты, — уже не скрывая злости, произнесла она, — первым произнесешь форму договора. Я тебе не верю.

— Да ради бога. Слушайте. Я Худжгарх Дух мщения, даю обещание Беоте богине этого мира, помочь ей избавиться от гразекраб. За это она отдает мне пять процентов накопленной благодати, сразу, как только они покинут свои туннели, чтобы отправиться с ней по указанному ей направлением. Если Беота в своих словах изменит суть договора, он считается недействительным. Я все сказал.

С неба раздался голос.

— Принято.

Беота по мере того, как я говорил, недовольно морщилась. Видно было, что искала возможности надуть меня.

— Хорошо, недостойный, — недовольно и с угрозой произнесла Беота, — ты еще пожалеешь, что не оказал мне услугу просто из благоговения. Я, Беота богиня этого мира согласна заключить договор с Худжгархом Духом мщения на его условиях. Если он не выполнит свои обязательства, то прежний договор о союзе будет считаться расторгнутым. Я все сказала. С неба не раздалось ни слова. — Она усмехнулась, — ты должен согласиться на дополнительные условия, Худжгарх.

Я пожал плечами.

— Ничего не имею против. Пусть будет так. Я согласен, — произнес я.

— Принято! — Прозвучало с небес, и наш договор вступил в силу. Интересную систему придумал Творец. Кто-то утверждает заключенные договора высоких и наказывает нарушителей. Судя по поведению Беоты, она столкнулась с этим впервые.