Замуж за принца любой ценой (СИ) - Бакулина Екатерина. Страница 48

— Зачем? — спрашивает она тихо.

Он собирается что-то ответить, но ревут трубы.

Второй раз.

О, Небо! Нет! Почему он тянет?! Если герольды протрубят в третий раз, и Йоан не выйдет, то ему зачтут поражение. И Адель тоже. Ее признают виновной, и это будет такой позор! Лучше бы уж сразу, тихо… Было бы куда проще просто признаться. Только не сейчас… Она не переживет. Это хуже смерти.

Она ведь верит ему?

— Почему бы и нет? — Йоан беззаботно ухмыляется, но его глаза… В глазах, где-то на самом дне — отчаянье, Адель только сейчас понимает это.

Что это за игры?

Если он знает что-то важное? Что если для победы Адель должна поцеловать его?

Тогда почему он молчит?

Если бы знать наверняка!

Нужно собраться… Только времени нет.

Йоан стоит перед ней… Еще мгновение…

Сейчас герольд поднимет трубу…

Если бы он только сказал…

Что ей делать?

Как можно тянуть до последнего?

Нет…

У Адель дрожат руки.

Решиться?

Но тут Йоан вскакивает на ноги.

— Мы победим, не бойся, — бросает ей.

И со всех ног бежит на поле в Круг.

И успевает.

Трубы ревут в третий раз, но он уже стоит там.

— Я, Йоан Харалт из Андруса, тан Терсо, — громко говорит он, — утверждаю, что эта девушка невиновна и беру ее под свою защиту!

Небо темное, тяжелое, осенние тучи застилают солнце.

Страшно.

Холодно. Холод пробирает до костей. И отчаянно мерзнут ноги.

Они кружат. Вернее, Йоан стоит, а Доунан Локхарт кружит, словно пытаясь обойти Йоана кругом. На безопасном расстоянии пока, не пытаясь приблизится, присматриваясь.

Дон выше на голову и вдвое шире. Словно огромный медведь. Воин. Он тоже неизменно уверен в себе. Ухмыляется, небрежно поворачивает восьмеркой тяжелый меч в ладони, будто легкую тросточку. И снова. Красуется. Словно это игра.

Дон не сомневается в своей правоте. Он желает возмездия.

Йоан спокоен и осторожен. Очень собран. Ничего лишнего. Его движения скупы, только самое необходимое, никаких танцев, никакой красоты. Он всего лишь поворачивается на месте, стараясь не оказаться к Дону спиной. Долго. Плечи расслаблены. Колени чуть согнуты. Он медленно перекатывает с пятки на носок, чуть приподнимаясь, и обратно. Не спеша переносит вес с одной ноги на другую.

По правилам они сражаются без доспехов, никакой защиты.

— Ты уже боишься? — смеется Дон, его дыхание поднимается облачком пара.

Йоан молчит. Словно не слышит вовсе, смотрит Дону в глаза и молчит. Равнодушно.

И это равнодушие злит Дона. Раздражает.

— Боишься, да?

Замах, ложный выпад, и острие меча проходит буквально на ладонь от лица Йоана. Тот даже не вздрагивает, не моргает. Смотрит в глаза, словно этот меч, сверкнувший рядом, всего лишь призрак. Сквозь него.

Дон страшно рычит.

И следующий удар уже настоящий. Но Йоан только плавно делает шаг назад и в сторону, и удар проходит мимо.

— Давай! Дерись! — рычит Дон. Совсем как Роналд на турнире.

Рубит, что есть силы. Удары сыпятся один за другим, нечеловечески быстро. Но Йоан только уклоняется, ни разу не отвечая, даже не поднимая оружия. Острие клинка смотрит в землю.

— Дерись!

Дон наступает. Меч сверкает в его руках. Он гонит Йоана к границе каменного Круга. Если Йоан заступит за край — он проиграет, это равносильно бегству. И деваться уже почти некуда. Дон не дает ему даже перевести дыхание. Еще немного, уже некуда отступать… И, словно чувствуя скорый финал, Дон с чудовищным ревом рубит со всей силы, обеими руками.

И только теперь Йоан впервые принимает удар. Блокируя. И вся мощь, вся сила, вся тяжесть этого огромного медведя разом обрушивается на него.

Разбиваясь. Словно волна о скалу.

На мгновение все замирает.

Захватывает дух.

Дон еще пытается навалиться и продавить, но Йоан держит. Спокойно. Только чуть подавшись вперед, отставив ногу для устойчивости. Держит одной рукой. Сдерживает. Но, кажется, сейчас не выдержит сталь и сломается клинок.

С неба степенно спускаются первые снежинки.

Слышно, как Дон хрипло дышит в тишине, он устал.

Скрежет.

И Йоан, вдруг, отскакивает в сторону, сбрасывая клинок Дона со своего. Разворачиваясь. И с широким размахом бьет…

Удар приходится сзади, у основания шеи, и на мгновение кажется, сейчас голова слетит с плеч.

Сейчас…

Плашмя.

Удар приходится плашмя, не острием, обозначая, сбивая с ног, но не нанося реального вреда. И Дон падает. На колени.

Его руки за границей круга, его ноги… Ноги — нет. Еще бы чуть-чуть, полшага, даже меньше, и Йоану можно было бы засчитать победу. Это было бы так просто… Дон перешел бы черту, и все бы закончилось. Но сейчас нет.

Есть время ударить снова.

Бесконечная бездна времени.

Но Йоан медленно отходит назад. В центр круга.

Дон стоит на коленях, тяжело дышит. Долго. Приходя в себя и собираясь с силами. Трет пятерней шею, смотрит на пальцы… крови нет.

Пытается осознать.

Трибуны сначала замирают, затихают, повисает густая, невозможная тишина.

Потом взрываются ревом. «Локхарт! Медведь! Убей! Убей его! Пусть он умрет!»

Замирает сердце.

Совсем. Останавливается.

Невозможно.

Адель сидит на своем месте, и, кажется, она сама уже умерла.

«Мы победим», — Йоан уверен, несмотря ни на что. Он ведь знает, что делает.

Он обещал победу!

Но какой ценой?

У границы круга Дон Локхарт поднимается на ноги.

А потом — слово что-то идет не так.

Йоан стоит в центре, не двигаясь. И Дон идет на него, меч в его руках — словно лопасти бешенной ветряной мельницы. Ближе… Снова Йоан не делает даже попытки закрыться или уйти в сторону. Только отклоняется назад в самый последний момент. Кажется, ничего…

Кровь.

Острие клинка, самым концом, успевает прочертить алую полосу — через лоб, переносицу и щеку, наискосок.

Адель вскрикивает.

Йоан стоит на ногах. Алая струйка бежит по его лицу. С подбородка на землю… на камни священного Круга. И руны под ногами тускло вспыхивают.

Кровь пролилась.

Жертва принята. Но не достаточна.

Только бегство из круга или смерть — могут решить исход.

Одно мгновение, и меч Йоана упирается Дону в горло, под кадык, настойчиво заставляя сделать шаг назад, но пока не причиняя вреда. И еще шаг. Назад, ближе к границе.

Дон вдруг широко ухмыляется.

— Ты не убьешь меня! — он хохочет. — Я понял! Ты не можешь! Не можешь пролить мою кровь! Ты же виновен сам!

Он хватает меч Йоана ладонью прямо за лезвие, резко отводит в сторону, выворачивая из рук, и капля крови проступает на его ладони… Йоан отпускает. И Дон рывком отбрасывает в сторону. Делает широкий шаг вперед, и правой, навершием рукояти, бьет Йоана в лицо.

Йоан падает.

Все так быстро.

Перекатывается в сторону.

Его меч совсем рядом на земле, лишь протянуть…

— Хватит! — ревет Доунан.

И с размаху, тяжелым, подбитым железом сапогом, наступает Йоану на руку… на запястье… со всей силы, всем своим весом, так, что слышно хруст крошащихся костей. Тело Йоана выгибается от боли.

— Сейчас я выкину тебя из Круга, — Дону кажется, он уже победил. — И закончим на этом!

Наклоняется, кажется, пытаясь схватить Йоана за шкирку. Но тот выворачивается, совершенно невероятно, схватив свой меч левой рукой, и попутно сбивая Дона с ног.

Дон падает.

Подставленный, зажатый в руке Йоана клинок пронзает его сердце.

Дон падает на меч.

Безумие.

Этот безумие, а не поединок. Так не бывает! Так не может быть.

В наступившей тишине слышно, как от ужаса кричит Исбел.

Круг вспыхивает светом. Сначала слабо, потом ярче. Кровь Дона просачивается между камней.

Йоан кое-как сваливает тело в сторону, переворачивая его на спину, выползая из-под него. Встает сначала на колени… опираясь на левую руку… пытается встать. Ему удается только с третьего раза. Едва-едва… спотыкается. И, наконец, встает. С усилием выдергивает свой меч из груди Дона. Покачнувшись, но устояв… поднимает над головой. Рука дрожит. По его лицу течет кровь. Все лицо в крови, что страшно смотреть…