Я тебя, как минимум, люблю (СИ) - Володькина Василиса. Страница 86

— Мы прыгали с парашютом.

Элли от восторга заверещала на всю комнату.

— Ну и как? Страшно было? Боже мой, Адди! Вы же чокнутые! Если об этом узнает Джери, он четвертует Отто. Боже, как же круто! Как ты на это согласилась?

— Не знаю. Да, было очень страшно.

— С какой высоты?

— С четырёх тысяч.

— О Господи!!

— Да — улыбаясь сквозь мокрые глаза, ответила Аделия.

— Расскажи еще…

— Есть вещи, на которые можно смотреть бесконечно. Когда он выпал в люк, моё сердце практически остановилось. Вообще, если честно, то невозможно описать тебе всего того, что я пережила за десять минут полёта. Это может понять только тот, кто уже прыгал. А еще… на небе сказочная тишина.

— А еще, что было?

— Он подарил мне огромную кучу шаров и столько роз, сколько я не видела никогда в жизни.

— Почему ты не привезла всё домой?

— Ага, и столкнулась бы в прихожей с Джери.

— Это да…

— Еще мы плавали на лодке и упали за борт. А еще…

Её щёки вспыхнули, и она замолчала.

— Было!? — воскликнула Элли — Точно! Ну было же! Я-то смотрю, ты изменилась.

— Не хочу об этом.

— Нет, Адди, не отвертишься. Пожалуйста, ну расскажи мне хотя бы какую-нибудь подробность — умоляла подруга.

— Хорошо. Только после этого всего разговоры про Отто закончатся.

— Договорились.

— Было. И это было именно так, как происходило с нами ночами.

— Страшно было? Больно?

— Ты такие глупости спрашиваешь — усмехнувшись, ответила Аделия — Нет. Всё было слишком прекрасно и от этого еще больнее. Я бы всю жизнь отдала, чтобы остаться с ним. Чтобы еще раз повторить такой день. А еще, мы готовили вместе пиццу. Он обнимал меня, когда мы резали помидоры и тёрли сыр. Мы пережили столько, сколько люди иногда за всю жизнь не переживают.

— Мне всё же кажется, что это еще не конец.

— Нет, Элли. Здесь всё иначе. Больше никаких звонков, писем, разговоров. Только я не ожидала, что свадьба будет так скоро.

— Так, Адель!

— Что?

— Без слёз только. Давай что-нибудь придумаем. Скажем, что ты заболела или еще что.

— Элл, ты неисправима.

— Отвлекусь от темы, я собираюсь вещи стирать, может быть, что-то твоё надо закинуть?

— «Горошек» и новое, в котором я приехала.

— Он подарил?

— Да.

— Хорошо — ответила Элли и достала из сумки платье.

— Там что-то упало — произнесла Аделия, не поднимаясь.

— Это какие-то твои письма.

— У меня нет в сумке писем.

Элли открыла конверт.

— Видимо твоё последнее любовное послание. Адди, я не буду читать. Если хочешь, потом прочтёшь мне — сказала подруга и, отдав конверт, пошла в ванную.

Аделия быстро завернулась в плед и достала содержимое конверта.

«Моя Адель…»

Уже на первой строчке слёзы подступили к её глазам. Она закрыла письмо, но желание узнать, что в нём, пересилило боль и принципы.

«Моя Адель… Я не знаю, когда ты найдёшь это письмо и прочтёшь ли ты его. Я не знаю, что дальше будет с нами. Я дал слово, что не буду звонить, появляться и писать. Это последнее, что я оставляю тебе. Я хочу, чтобы ты знала, что, если вдруг тебе когда-нибудь захочется вернуться ко мне, я всегда буду тебя ждать. Ты приедешь, а здесь ничего не изменится. К моей кровати буду привязаны твои шарики, а на столе будет букет цветов. Мы снова будем жить так, как будто у нас не осталось больше времени, как будто этот день последний. Все данные мной обещания я помню. Все сказанные мною слова имеют свой вес, и я ни от чего не отказываюсь. Я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя. Я никогда в жизни не испытывал того, что происходит теперь. Мне тошно не видеть тебя рядом. Знаю, что мужчины так не пишут, но сегодня особенный случай. Прости меня, за это письмо. Не плачь. Я вытираю твои слёзы. У нас всё еще однажды будет. Это письмо я оставляю тебе на тот случай, если тебе однажды захочется вспомнить меня.»

Элли заглянула в комнату, когда Аделия лежала вся в слезах.

— Вот чёрт! — сразу закричала она — Я убью твоего Отто! Что же это такое!? Сколько можно друг друга мучать. Адель, если ты не прекратишь, я позвоню Джери, и он убьёт его.

— Элли… я не выдержу этой свадьбы.

Подруга крепко обняла её.

— Извини, что я кричу. Просто я не могу смотреть на то, как ты постоянно плачешь. Тебе так хорошо, ты так счастлива, но, потом он уходит, и ты остаёшься с иллюзиями о будущем, которого не будет. Хотя, может быть, так нужно. И тебе просто нужно выплакаться. Я оставлю тебе.

Не дождавшись ответа, Элли вышла из комнаты. Аделия проплакала весь вечер.

Отто вернулся домой ближе к ночи. Он долго не решался на то, чтобы вернуться в квартиру, где еще сегодня раздавался её сумасшедший смех. Усилием воли, он повернул ключ в двери и, скинув туфли, вошёл в спальню. В глаза сразу бросилась его рубашка и штаны, разбросанные на кровати, после того, как Аделия переодела платье. Шарики, которые тут же напомнили ему, как она кружилась в лодке, отпуская их на волю. Его банный халат, брошенный на спинку стула. Здесь сегодня всё было иначе.

Он зашёл на кухню. Аромат роз тут же ударил его по носу. Нож и разделочная доска напомнили о пицце. Стол, на котором он целовал её сразу напомнил о её руках в его волосах. Отто нигде не мог найти себе пристанище. Открыв новую пачку сигарет, он вышел на балкон. Выкуривая одну за другой, он постоянно думал о ней. Он знал, что ей сейчас больно, что она, возможно, всё еще плачет, обнимая подушку. Но он ничего не мог сделать.

Раздался телефонный звонок. Не глядя на то, кто это звонит, он сразу поднял трубку в надежде, что услышит родной голос.

— Отто?

— Да, Джери, привет.

— У меня для тебя радостная новость.

— Какая? — равнодушно спросил он.

— Готовь свадебный костюм.

— В каком смысле?

— Нашу свадьбу перенесли. Она будет через неделю.

Отто застыл с телефоном в руке, не произнося ни слова.

— Эй, брат, ты тут?

— Да…

— Тебе нужно будет приехать ко мне хотя бы за день, чтобы помочь по мелочи.

— Конечно. А Аделия уже знает?

— Да. Только реакция была странной.

— Почему?

— Она расплакалась так, что я совершенно не был к этому готов. Сказала, что это из-за смены погоды и предпраздничной суеты. Вроде как всё хорошо.

— Понятно.

— А ты почему такой кислый? Или на вас всех сегодня погода влияет?

— Ничего. Джери, я….

Отто замолчал.

— Ты пропадаешь. Или молчишь. Отто, ты тут?

— Да — осмелев, ответил он — Я давно хочу тебе кое-что сказать. Дело в том, что Адель… Адель, она…

— Что случилось? — встревоженно спросил он.

— Адель… мы с ней.

— Я не понимаю.

— Я говорил с ней о тебе. Она тебя любит и все её слёзы, это не то, что ты можешь себе надумать.

— Я тоже об этом думал.

— На самом деле это не то, что я хотел тебе сказать — окончательно взяв себя в руки, сказал Отто — я хочу сказать тебе, что я очень…

— Ой, Отто — прервал его Джери и, улыбаясь, добавил — родители зовут. Потом договорим. Гладь носки и готовься.

— Пока.

Отто стоял на балконе до двенадцати ночи, выкуривая одну сигарету за другой, пока в пачке их не осталось меньше половины. Его голова разболелась, и он решил лечь спать. Поправляя подушку, он наткнулся на лист бумаги и сел на край кровати.

«Мой Отти… Я знаю, что ты прочтёшь это тогда, когда, думая обо мне, захочешь лечь спать. Я последний раз хочу сказать тебе, что люблю. Люблю тебя такого, какой ты есть. Иногда мне кажется, что я бы даже смерилась со всеми твоими дурными привычками и сигаретами, если бы только у меня была хоть одна возможность еще раз видеть тебя рядом, чувствовать тебя. Хочу, чтобы ты оставил эту маленькую записку себе на тот случай, если тебе вдруг захочется вспомнить меня. А пока… отпусти мои шарики на волю, выброси цветы. Постирай рубашку и свой халат, чтобы в твоей квартире тебе ночью легче спалось, и мой запах не бродил по твоей коже, будоража сердце. Мне хочется сказать тебе — забудь всё. Но знаешь… если однажды ты решишь украсть меня, я навсегда уйду за тобой».