Вдова мастера теней - Савенко Валентина. Страница 21

Алистер был не против «лишних сложностей». Ему-то что? Закончит свою «шутку» и думать забудет обо мне. А если не забудет — плохо будет не только мне! Потому что он начнет задавать вопросы. Замечать опасные мелочи.

В худшем случае меня сдадут в специализированное заведение, в лучшем — нам грозит очередной шантаж. От прошлого нас избавило время. Мои способности не вписывались ни в один пункт закона о регистрации магических способностей. Родители это сразу поняли, поэтому регистрировать меня после их пробуждения поехали в настоящую глухомань. Туда, где мастеров теней не утруждали службой в магконтроле, там у них было полно других дел. За сходную цену клерк, наш дальний, очень дальний родственник, сделал запись лишь о моей магии, той части, что подходила под привычное понятие. Родители не говорили, но я подозревала: старик попросту прицепил к моим документам проверку другой девушки. Вот так для закона я стала вполне обычным слабым магом.

Спустя месяц старик прислал нам письмо с просьбой оплатить услуги артели плотников, занимавшихся ремонтом его дома. Потом были поездки на лечебные воды. Он не угрожал. Но мы прекрасно знали: если отец не оплатит очередной счет дальнего родственника, за мной придут.

Закон обязывал всех людей и нелюдей с нестандартными способностями отправляться в специализированные заведения, где их обследовали, изучали и ставили блокирующие магию метки. Словно они были преступниками. Участи лишенки родители мне не желали.

Мы даже привыкли к редким письмам и счетам старика. Семь лет назад он умер от старости. А мы вздохнули спокойно.

— Вы хотели о чем-то поговорить? — ушла от опасной темы, поняв, что молчание затягивается, а супруг не спешит его прерывать, внимательно следя за моими эмоциями.

Перехватив задумчивый и крайне заинтересованный взгляд Витора, я дала мысленный зарок при первой же его попытке расширить наши отношения среагировать в соответствии с ожиданиями покойного и больше не озадачивать мужа неправильной реакцией на его намеки. Так что ждет его как минимум истерика. И плевать на логику. На балу я была настроена на большее. Теперь передумала. Вспомнила о приличиях, так сказать. Женщины вообще создания противоречивые. Семь пятниц на неделе, три утра, десять смен настроения за час. И Витор уже не мальчик, должен об этом знать.

— Поговорить? Скорее допросить вас, — припечатал Алистер.

Удивление и немного растерянности; остальные чувства спрятаны глубоко внутри. Допросить? Меня? Вспомнила о встрече с монстром в парке и с чудовищем на мосту. Вдруг там остались какие-то следы? Нельзя паниковать. Все прошло отлично.

— Мне крайне любопытно, зачем вы храните под подушкой целую обойму магических накопителей?

Соображать пришлось быстро. В нашем плане все было предельно просто. Оказаться рядом с подходящим, не слишком опытным, мастером теней. Незаметно зарядить накопители. Потом вернуться под благовидным предлогом домой. Провести необходимую процедуру.

Но! В плане я не лишалась сознания и вполне благополучно прятала от Витора накопители. Радовало лишь то, что хозяин не может определить, на поглощение чьих сил установлен накопитель. Как он их вообще обнаружил? Они же пассивные. Не фонят совсем, мы проверяли.

Что делать — я не знала. В итоге вышла сплошная импровизация.

— Я коплю магию, — постаралась как можно более смущенно улыбнуться и пожала плечами, — я ведь слабый маг, а иногда хочется сделать что-нибудь посерьезней светлячка.

— Судя по количеству накопителей, вы решили устроить целый фейерверк из светлячков, — насмешливо хмыкнул супруг.

— Нет, всего лишь помочь отцу. В очистительных установках для лаборатории используется магия. — Почти правда. Отцу не нужны мои крохотные силы, чтобы их подзаряжать, для этого есть мама. Она, конечно, недовольна, что ей приходится выполнять работу наемного слуги, но пока мы, согласно плану, разыгрываем нехватку средств, она помогает. Хотя ей наш план совсем не нравится. Как и Эли. Они обе не верят, что у нас получится. А мы с папой верим! И не позволим им сдаться!

— Вчера вашему отцу поступила кругленькая сумма; думаю, в этом, — Витор показал на подушку, — больше нет необходимости. Если только действительно не хотите устроить фейерверк.

— Хочу! — твердо заявила я.

Витор подавился смешком.

— Только не на моих поминках!

— Нет, ну что вы! — ужаснулась я, представив яркий фейерверк и радостно вытанцовывающих у фамильного склепа Алистеров гостей. Бр-р!

После эксцентричных похорон тетушки я вообще старалась не посещать подобные мероприятия. Мамина сестра всю жизнь была крайне примерной особой. Но после ее смерти нам огласили весьма и весьма странное завещание. Мало того что она запрещала проводить вскрытие тела, так еще и выдвинула ряд требований. В итоге: никаких траурных нарядов, занавешенных тканью зеркал, венков, слез и скорбеть нам надлежало не год, а шесть месяцев. Похороны тетушки больше напоминали светский раут. Жутко, честно говоря.

Дядя, кстати, все же нарушил пожелание супруги и надел траурный камзол. За что и получил выговор от деда, решившего соблюсти все пожелания погибшей дочери. Об этом мы узнали от самого дяди.

— Второй вопрос: как часто вам нужны прогулки? — Витор посчитал вопрос накопителей исчерпанным и переключился на тему, интересующую его больше детского желания женушки повеселить народ магическими петардами собственного изготовления.

— Примерно раз в сутки… — Сказать, что мне нужно покидать «закрытые» места, или повременить? Повременить. Пока события на мосту не забудутся.

— Вам нужно выходить из помещения или из магического контура?

О, повременить не получится. Жаль.

— За пределы… доктора нашли у меня аллергию на защитную магию. — Что-то вроде этого и было написано в моей медицинской карте. Если просто: чужеродная защита меня угнетает. Редкая аномалия. Большего Витору знать не нужно.

— Сегодня вам нужно пройтись? — Я ждала, что меня спросят, далеко ли ходила прошлой ночью, не видела ли чего необычного, но ничего подобного. — Габи?

Прислушалась к своим ощущениям. Терпимо. Вполне могу совершить променад рано утром.

— И? — Витор спросил о моем самочувствии явно не для поддержания беседы. Он определенно в курсе нападения на девушку из деревни. Вряд ли моя прогулка в его голове сопоставилась с этим событием — но что, если это так? Тогда меня проверяют. Придется идти гулять прямо сейчас.

— Терпимо. До утра вполне могу подождать, — уклончиво ответила я.

— Переодевайтесь в ваш прогулочный мундир, мы идем вас выгуливать.

Палку принести, чтобы было, что мне бросать? Или мячик? И поводок не забудьте с намордником, а то так и тянет покусать одного не в меру активного покойного мужа, решившего мне отомстить за отказ.

Вслух я ничего не сказала.

Пока переодевалась, убирала волосы, чтобы не мешали, и гасила ночник, Витор где-то пропадал. Появился, когда я, открыв окно, сидела на подоконнике.

Но первой возникла боль.

Не просто боль, а та самая псина, которую я недавно развоплотила!

С подобным я столкнулась впервые. Никогда прежде воплощенные эмоции не возвращались. Чисто технически это было невозможно. Человек или нелюдь не может испытывать одинаковые эмоции — значит, псины будут разные.

Я засмотрелась на серую аномалию и не заметила, что Витор, вышедший из тени до состояния, собственно, объемной студенистой фигуры, которую с улицы в темноте комнаты никто не увидит, что-то мне говорит. Беседовать сам с собой он, видимо, не любил.

— Ай! Что вы делаете? — Я возмущенно засопела, потирая кончик носа, по которому меня щелкнул недопокойный муж.

— Привожу вас в сознание.

— Кто вас учил? Девушек нежно похлопывают по щекам, а не бьют по носу!

— Да? — И меня с самым деловым видом похлопали по щекам. — Действительно, очень эффективно, запомню. — Все это абсолютно серьезным тоном. — Пока вы опять не решили задуматься. Я предлагал вам воспользоваться вместо окна лестницей. Все спят.