Паладин (СИ) - "May Catelyn". Страница 10

— Я думаю, малютке Аерин не найти более достойного мужа, чем наследник графа де Клера. Завтра же я отправлюсь на ее поиски вместе с нашими дорогими ирландскими гостями!

      Хищно улыбнувшись, он не без сладкой дрожи подумал, как часто представлял Аерин в своих руках. Теперь это должно было стать явью.

Клеветник

    Еще вчера она была просто Аерин, сирота из Хартфорда, которая жила под крышей замка де Клеров и прислуживала старой графине Беатрис. Даже в самых радужных снах девушка не могла представить, что окажется при дворе королевы Англии, а всего через несколько недель станет невестой благородного рыцаря.

      Но вместо восторга и радости она чувствовала лишь тоску, потому что со дня помолвки Уильям Мелбри по-прежнему избегал ее. Они сидели рядом на приемах, жених был учтив и внимателен, но, проводив до покоев, всегда поспешно скрывался. Ей не удавалось поговорить с ним наедине, он не искал с нею встречи, вокруг них всегда были посторонние. Поведение крестоносца было загадкой, ведь вступившись за нее перед де Бетюном, чуть не убив француза, он показал, что она ему не безразлична. Это не было лишь проявлением рыцарской доблести, и Аерин хорошо это поняла. Сидя в утренний час в кругу придворных дам, пытаясь не пришить себе палец золотой нитью, она почему-то не могла отогнать навязчивые мысли о том, какие на ощупь его смоляные, чуть задетые серебром волосы. Девушка почувствовала, что ей не хватает воздуха, почти выбежав из душных покоев.

— Невесты всегда так волнуются перед свадьбой! Можно подумать, их отдают на съедение дракону, — сказала ей в след одна из дам, звонко рассмеявшись.

— Даже если бы Мелбри был драконом, я бы не пожелала лучшей участи! — задорно отозвалась другая.

      Старшая фрейлина, посмотрев на них испепеляющим взглядом, быстро привела в чувство развеселившуюся компанию.

      Оказавшись в одиночестве, Аерин, наконец-то, почувствовала себя спокойнее. Под любопытными взглядами придворных дам ей становилось не по себе. Слушать их советы, шутки, бесконечные сплетни было уже невыносимо. Она бы все отдала за возможность прогуляться верхом по весеннему пробуждающемуся лесу.       Внезапно в ее голове созрел безумный и почти безнадежный план — разыскать Уильяма и попросить его сопроводить ее. Нужно было, наконец-то, поговорить с ним, отставив в сторону свой страх. Ведь их жизни скоро будут связаны перед богом.

      Обман — это большой грех, но священник, у которого она исповедалась, сказал, что чистые помыслы и праведные дела со временем смоют его. А что же может быть более праведным, чем искренняя любовь, которую она собиралась подарить своему будущему мужу?

      Аерин вспомнила, как в первый раз увидела его из своего окна, въезжающим в замковые ворота. Тогда он показался ей немного угрюмым и мрачным. Но как только она разглядела его большие глаза, наполненные нежной светлой зеленью, то поняла, что этот человек не может быть плохим.

      Посмотрев по сторонам и не заметив свидетелей, девушка направилась к тому самому залу, где Уильям проводил по несколько часов в день, отрабатывая с принцами искусные приемы владения мечом. Слава Богу, сегодня здесь было не многолюдно. Устроившись на галерее менестрелей, Аерин с восхищением наблюдала из своего укромного уголка за выверенными движениями рыцаря, его умелыми руками, которые виртуозно выписывали мечом самые замысловатые фигуры. Ей безумно хотелось к ним присоединиться, но это было невозможно.       Оставалось лишь смотреть и представлять себя на месте учеников. Вот этот выпад она сделала бы гораздо лучше Генриха, а Годфри мог бы быть порасторопнее, Ричард же выше всяких похвал. В скором времени ему наверняка не будет равных.

      Закончив урок, Уильям отпустил своих подопечных. Услышав в наступившей тишине какой-то шорох, он поднял глаза и увидел девушку, которая все это время наблюдала за ним.

— Спускайтесь! — приказным тоном сказал рыцарь.

Через минуту лазутчик уже был внизу.

— Разве в этот час вам не положено находиться в покоях королевы вместе с фрейлинами? — чуть нахмурив брови, спросил Мелбри. — Или вы продолжаете своевольничать, как всегда?

      Девушка подумала, что переоценила свои силы, когда пообещала не краснеть от его прямых вопросов и внимательного взгляда. Стоя перед ним, она теперь страшно смущалась, не в пример тому времени, когда прикидывалась мальчишкой-пажом. Но ведь она не привыкла отступать, что-то бунтарское в ее натуре никогда не позволяло поворачивать назад.

— Милорд, я хотела просить Вас об одолжении, — увидев, как он внимательно слушает, чуть наклонив голову, Аерин уже окончательно осмелела, — Сопроводить меня на прогулку. Я не привыкла так долго сидеть в четырех стенах. Но если вы откажете, я пойму, — со вздохом добавила девушка, посмотрев на рыцаря печальными глазами.

      Уильям смотрел на нее и думал, как она похорошела за последние недели. Ее чрезмерная худоба, вызванная лишениями и скитаниями, ушла, лицо приобрело здоровый румянец, глаза отливали васильковыми россыпями, теплотой и юностью, волосы немного подросли, и теперь эти шелковые пряди так и хотелось пропустить между пальцами. Она словно пробуждалась вместе с природой, сбрасывая гнет зимних тревог и испытаний.

      После некоторых раздумий он отложил в сторону оружие и, взяв ее за руку, направился к королевским конюшням.

      Весенний лес пах божественно — хвоей, мокрой землей, свежестью зарождающейся листвы. На склонах небольших холмов уже пробивались первоцветы, по кустам слышалась возня и оживленное щебетание птиц, а на высоких деревьях то и дело мелькали темные спинки юрких суетливых белок. Бланкарт вышагивал среди этого великолепия словно горделивый король, поднимая копытами рыхлую почву, нетерпеливо встряхивая головой, исполненный желания пуститься в галоп. Но сильная рука хозяина надежно держала поводья, не давая ретивому животному осуществить желаемое.

      Аерин сидела впереди, приникнув спиной к широкой груди Мелбри, который укрыл их обоих меховым плащом. Сквозь плотную ткань котта, она хорошо чувствовала каждый удар его сердца, каждый глубокий вздох. Эта неожиданная близость словно была мостом, который проводил их через сомнения и страхи.

      Невидимая преграда, выстроенная Уильямом в воспитательных целях, рушилась от звонких вспышек девичьего смеха, который звучал, дополняя весеннее лесное разноголосье, каждый раз, когда они давали Бланкарту возможность ускорить бег или видели удирающего с дороги зайца.

— Почему же ты сразу не призналась мне? Я бы не дал тебя в обиду, — спросил он уже совсем потеплевшим голосом.

— Я привыкла, что никому не было дело до того, что творит Роджер, поэтому решила действовать сама. Простите меня за обман, клянусь Святой Девой, больше никогда не посмею солгать вам.

      Крестоносец слушал ее извинения, произносимые кротким голоском, вспоминая своего талантливого ученика-пажа, который со свирепым видом сжимал гарду меча, бросаясь в атаку, и на лице сама собой появлялась улыбка. Он понимал, что больше не сердится на нее, поддаваясь той нежности, которая вспыхнула в нем, как огонь на сторожевой башне, и теперь разбегалась по венам горячим стремительным потоком.