ZEUS. Синдром защитника (СИ) - Кельт Владимир. Страница 62

– Приветствую, Лиса, – четко сказал он, чтобы не выдать сонливости.

– Рэйн, – улыбнулась девушка.

Непривычно было видеть ее здесь, в каюте. Непривычно было видеть ее такой. Испуганная замарашка из грота Арияны бесследно исчезла, теперь Рэйн наблюдал уверенную в себе девушку. Загар до сих пор не сошел с лица, но синяки под глазами и впалость щек исчезли. Собранные в хвост волосы блестели расплавленной медью. Облегающий синий комбинезон подчеркивал тонкую талию, а вот цвет ей абсолютно не шел ‒ настолько, что хотелось переодеть. Красавицей Лиса не была, она была магнитом. С виду ‒ ледяная скульптура, древняя богиня холодных земель, а внутри бушевало пламя. И Рэйн знал, что на огонь можно смотреть бесконечно. Сам того не замечая пожирал ее глазами. Пришлось глотнуть виски, чтобы вытравить наваждение.

– Наш трюк удался? – спросил Рэйн.

Лиса молчала, теребя браслет хэндкома, даже проекция мигнула, стремясь передать ее волнение. Вкрадчивым взглядом и мягкостью в голосе девушка попыталась скрасить неприятные известия.

- К сожалению, удался. Рэйн, я бы хотела, чтобы догадки не оправдались, но…

- Сам бы хотел. Но на корабле что-то сдохло. Кажется, это были остатки моего доверия людям. Ну что? Который объект из четырех?

– Это «Хол». Час назад туда прибыл рейдер Инквизиции. Перевернули несчастную орбитальную станцию вверх дном. Конечно, там никого не было. Объект старый, даже двигатели не работают, его забросили лет пять назад...

Лиса говорила и говорила, вываливая миллион лишних подробностей. Рэйн не слушал рассказа, он слушал ее голос. Приятный певучий тембр успокаивал накаленные нервы, а выводы он уже сделал. «Хол» - все ясно.

- Рэйн, что теперь?

– Не знаю. Но в любом случае разберусь. Спасибо за помощь. Еще сочтемся. Конец связи.

Виновато улыбнувшись, Лиса отключила хэндком.

Хол…

В каюте стало темно и пусто, словно черная дыра раскрыла пасть, обнажив далекое ничего. В душе было так же.

***

Виски обжег горло, вкус показался желчным. Обычно Рэйн смаковал горький напиток и наслаждался одиночеством, но сейчас просто пил. Вливал стакан за стаканом, погрузившись в мерзкую трясину размышлений, и не заметил, как от бутылки осталось меньше половины. Хол… неожиданно. Чертовски неожиданно.

В стакане снова забулькало. Нырнув рукой в ведерко для льда, Рэйн обнаружил там лишь жижу. Пришлось встать с дивана и поплестись к холодильнику. Ноги сделались ватными, только виски ни при чем. Хол… Не верилось. Но зачем Лисе врать? Незачем. А вот он был готов к самообману. А надо ли?

Лед закончился, зато в шкафу нашлась пачка сигарет, купленная черт знает когда. Рэйн уселся на диван и закурил. Ароматный дым ворвался в легкие, очистив мысли. Самозабвенно, затяжка за затяжкой, он приговаривал сигарету, жалея, что не распечатал отраву раньше. Давно забытый вкус никотина подобно некроманту воскресил болезненные воспоминания. К предательству можно относиться по-разному, но после случая на Кавире Рэйн придерживался одного единственного принципа: предателю – пуля в лоб.

Принципы измены не терпят, и он отправил сообщение Максу с просьбой зайти.

Когда в двери постучали, Рэйн подкуривал вторую. Струйка белого дыма поднималась кверху, исчезая в вентиляции, вместе с дымом исчезали сомнения.

- Что за повод? - спросил Макс, усевшись в кресло напротив. Завидев сигарету, скривился. - Эй! Ты же не куришь.

– Я не курю, я думаю, – монотонно ответил Рэйн, стряхивая пепел в остатки льда.

- Зря начал, - буркнул Макс, но читать нотаций не стал. Вместо этого кивнул на бутылку: - Нальешь?

- Самообслуживание.

Стукнула створка бара, зазвенели стаканы. Макс не поленился и захватил рюмку под пепельницу.

- Что стряслось? - спросил Фрей, наливая виски.

Рэйн покосился на вновь наполненный стакан, будто там яду накапано, и мокнул в виски окурок. Хлопья пепла закружились в золотистом янтаре, мокрое пятно поползло к фильтру. Покрутив потухший окурок, Рэйн сунул его в пустую рюмку.

- Макс, как относишься к предательству?

– Предательство – дурно пахнущее дерьмо, это я давно усвоил, еще на Кавире. Чертовых предателей отстреливать надо, – Фрей махом осушил стакан. – Вот как отношусь, и в этом мы солидарны. А к чему клонишь?

– К тому, что меня предали.

Белобрысые брови нелепо дернулись кверху, изобразив удивление.

– Кто? Кому это нужно?

– Вот и помоги разобраться. Как лучший друг, как верный соратник, расскажи, чем я заслужил нож в спину. Кому перешел дорогу, а вернее, когда именно? Нет, конечно, понимаю «когда», вот только не могу смекнуть разницу между прощением и отмщением.

– У-у-у… да кто-то набрался…

Усмехнувшись сквозь горечь, Рэйн глотнул виски. На зубах прилип пепел, пришлось сделать еще глоток, чтобы прополоскать рот.

- Макс, не смеши. Прекрасно знаешь, что это не мой литраж. Нефиг на пьянку ссылаться.

- А с чего вдруг такие разговоры?

– Меня предают не в первый раз, я хорошо знаю что это такое.

– По этому поводу «праздник»? - Фрей покосился на бутылку.

– Праздник тот еще! Я никому об этом не рассказывал… Но ты должен знать. Эпизод с судом и казнью не был случайностью.

Фрей понимающе закивал, а Рэйн потянулся к пачке «Клэмбера». Щелкнул зажигалкой и продолжил:

- Меня осудили на смертную казнь не потому, что попался, нет. В конце концов, я ж не дебил. Не так просто было меня взять, а знаешь, где прокололся?

- Перешел дорогу кому не надо?

- Не-а. Меня сдали, - Рэйн выпустил клуб дыма, и стал наблюдать, как тот завертелся вензелями у вентиляционной решетки. - СГБ за мою голову хорошую цену назначило, и одна тварь меня продала.

– Вот тебе на… Выяснил, кто это был?

Ответил Рэйн молчанием. Делал вид, будто поглощен мыслями, а сам попросту оттягивал неминуемое. Не хотел, сопротивлялся, раздумывал. Тишина стала вязкой, почти осязаемой, и пришлось объяснять.

– Выяснил. Однажды в камеру приперся следователь, Ной Чавес, и любезно поделился информацией. Правда я уже носил оранжевую робу и стальные браслеты, так что сдавший меня урод до сих пор атмосферу загаживает.

- Что за хер?

- Квентин Джонс, по прозвищу «Малина». Мой старпом с «Черной Бэтси».

Фрей присвистнул.

– Вот так дела... Брат, хуже и быть не могло. Хочешь, достанем его? - оживился Макс, энтузиазм не пойми откуда нахлынул. - Выследим, морду расквасим! Пустишь в лоб предателя обещанную пулю. Давай помогу, а?

- Пулю, говоришь? Ну-ну… ‒ Рэйн горестно усмехнулся. ‒ А теперь скажи, за сколько ты продал меня Балатье?

От неожиданности Макс поперхнулся.

– Ты че несешь? Точно перебрал!

Со спокойствием смертника, которому предложили страховку, Рэйн глотнул виски и проговорил:

– Сегодня Василису де Воль искали на Хол. Тебе это ни о чем не говорит?

– Ты чего, дружище? Думаешь…

Макс не успел договорить. Рэйн стукнул стаканом по столу, да так, что тот разбился. Разлетелось стекло, виски смешался с кровью и потек по столешнице. Пореза Рэйн не заметил, злостно смел осколки на пол и выкрикнул:

– Отвечай! Сколько ты получил от Балатье?!

Побледневший Макс вжался в кресло.

- Не понимаю… О чем ты?

Отказ признать вину окончательно вывел. Подогреваемая алкоголем злоба выплеснулась наружу, будто рванула взрывчатка в сотню тротил. Глаза застелила пелена гнева, и Рэйн бросился на Макса. С размаху заехал в челюсть. Под кулаком хрустнуло, кресло опрокинулось, и Фрей завалился на пол. В секунду Рэйн оказался рядом, прижал его коленом и схватил за грудки.

– Что здесь непонятного?! Хол! – выкрикнул он. – Только ты знал, что Лиса отправилась на Ориваль, а оттуда на Хол! Только ты, Макс! Только ты! Я считал тебя другом, я верил тебе! А ты слил информацию! Предал меня!

– Это не я… – прохрипел Фрей, пытаясь высвободится.

Отвратно было слушать ложь, и не хотелось марать руки. Рэйн отпустил его, встал и брезгливо отряхнулся, будто в грязи только что извозился. Отступил назад, наблюдая, как Макс поднимается.