Мужчина моей судьбы (СИ) - Ардова Алиса. Страница 59

— Сейчас придут твои люди… Вильм…

— Придут… Не сейчас…

Не сейчас? А когда? Впрочем, Птарх с ними… Пусть хоть все являются, включая его величество и делегацию иноземных гостей в полном составе. Мне уже все равно.

Я сдалась на милость победителя. И не было ничего слаще этого плена…

Глава 24

— Ты выйдешь за меня замуж. И это не обсуждается.

Хорошенькое начало беседы.

Лениво приоткрыла глаза, вглядываясь в сосредоточенное лицо нависшего надо мной герцога. Вот и наступило наше «потом», а вместе с ним и неизбежное объяснение. Только вот говорить теперь совсем не хотелось.

Может, это такая хитрая тактика опытного контрразведчика — дезориентировать противника, чтобы он, обессилев, согласился со всем, что ему предложат? Или действие вчерашнего отвара?

Случившееся накануне, сегодня воспринималось как-то смазано, отстраненно. Приступов паники больше не было, даже, когда я вспоминала о том, что пережила. Хотелось просто лежать, прижавшись к Саллеру, в надежном кольце его рук. А еще хотелось, чтобы это кольцо никогда не размыкалось.

Ласково погладила мужчину по щеке, провела рукой по волосам.

— Рэм, послушай…

— Нет, это ты меня послушай... — Ну вот, опять перебивает. — Я знаю, вы с Трэем много пережили вместе, он тебе дорог, но ты его не любишь. Жалеешь — может быть. Беспокоишься о его судьбе — скорее всего. Но не любишь. И не пытайся убедить меня, что это не так.

— Я не пытаюсь…

— Вот и хорошо, — Рэм резко выдохнул и заметно расслабился, словно подспудно все равно ждал, что я начну спорить. Ждал и боялся этого. — Один раз вам удалось обмануть меня, но больше в ваше великое чувство я не поверю.

— Никто тебя не обманывал, — отозвалась возмущенно. — Ты сам ушел из Хауддана, ни о чем не спросил, даже не попрощался со мною.

— Ты тогда так оживленно бросилась навстречу Трэю. Обнимала его, целовала, плакала от счастья. Что я должен был думать?

— Что я радуюсь его спасению.

— Ты сбежала от меня к кузену, поставив под угрозу свою репутацию. Вышла за него замуж вопреки воле родителей. Горевала после его смерти, ликовала, когда выяснилось, что он жив. Я был уверен, что тебе, кроме него, никто не нужен.

— А поинтересоваться моим мнением в голову не пришло? Вдруг мы с графом просто заблуждались? Приняли симпатию за серьезное чувство, а теперь сожалеем и не представляем, как выпутаться из этой ситуации? — перешла я в атаку. — Трэя могли убить из-за того, что я хэленни, ведь он тянул и не подтверждал брак. Вот Йор и подстраховал, «нарисовал» нам змей Зарока… На самом деле, мы так и не стали по-настоящему мужем и женой. Трэй мой… мне…

Хотела сказать: «брат», но ничего не получилось. Горло сдавило привычным спазмом, как всегда в таких случаях, и я закашлялась, с трудом избавляясь от удушья. Да что же это такое? Почему?

Сколько раз я представляла себе нашу встречу, разговор, объяснение. Искала слова, советовалась с братом — вместе с ним мы снова и снова пытались обойти запрет. Бесполезно. Никаких сравнений, иносказаний, завуалированных признаний, ни малейшего намека, даже самого туманного и неясного, — заклятие не пропускало ничего. Лишь заставляло опять мучиться от тошноты и недостатка воздуха, пугая слуг, на которых, мы, в основном, и тренировались. Оставалась одна надежда — что каким-то образом сработает условие отмены.

Увы…

— После того, как Ольес пришел в себя, там, в Эрменлейве, он относился ко мне как к сестре. А я к нему — как к брату, — выдавила наконец и всхлипнула от жалости к самой себе. — Мы ведь писали тебе, добивались встречи… А ты… ты… Не обращал на наши просьбы никакого внимания. Общался с этой своей… жемчужиной…

Сердито стукнула по его плечу кулаком, и Рэм тут же схватил меня в охапку, крепко прижимая к себе.

— Все… все… Прости, был не прав.

Я потрясенно замерла. Неужели признал? Извиняется?

Уткнулась в широкую грудь, благодарно потерлась щекой. Немного кружилась голова, не понятно от чего: от слабости, волнения или чистого, такого вкусного запаха его кожи. Но я все же постаралась собраться с мыслями — недаром столько раз репетировала эту речь наедине с собой и перед Петькой — и начала говорить.

О том, что мы с графом уважаем и ценим друг друга, но еще в Эрменлейве поняли, что наше супружество — ошибка и нет смысла его сохранять. Что решение венчаться в Обители Танбора было поспешным и опрометчивым. Что мы сожалели о нерасторжимости нашего союза и очень обрадовались, когда узнали, что у меня есть право на развод. Что не собирались активировать змей Зарока, но боялись за жизнь Трэя, да и Йор не спращивал нашего мнения, просто взял — и помог. Что давно расторгли бы брак, но это можно сделать только после того, как хэленни выберет себе другого мужа. Что король настаивал, принцы-наследники совсем замучили своими ухаживаниями и навязчивым вниманием, а сам Саллер держался подчеркнуто холодно, отстраненно, несмотря на все наши попытки.

В общем, выложила все… что удалось. К сожалению, заклятие так и не позволило сказать самого главного, хотя я очень на это надеялась.

Его светлость слушал внимательно, почти не перебивая, лишь иногда задавал вопросы, а когда я закончила, в комнате на мгновение повисла сосредоточенная тишина. Герцог словно окаменел, лишь все сильнее и сильнее вдавливал меня в напряженное тело. Судорожно, до боли.

— Сколько же я времени потерял… болван, — выдохнул он, наконец.

Очень самокритично. Но… не стану спорить.

— Ты разведешься и снова выйдешь замуж. За меня, — он чуть ослабил объятия, отстранился, ловя мой взгляд. — Если волнуешься о Трэе, то не стоит, я готов ему во всем помогать. И… он еще встретит свою женщину.

Эх… боюсь, уже встретил. Да и постоянная опека Петьке не нужна. Она его только раздражает.

— Ты слышишь, Мири? Даже не надейся, что тебе удастся выбрать кого-то кроме меня. Два раза ты уже сбегала, третьего не будет. Брату я еще мог уступить, хотя с трудом сдержался, чтобы не убить его, когда увидел ваши брачные татуировки. — Невеселая усмешка. — Другого соперника я уничтожу, не задумываясь. Ты моя.

После этого заявления, меня жадно поцеловали, окинули собственническим взглядом и еще раз убежденно повторили:

— Моя!

Твоя, конечно, что уж теперь. Вот только… Я так ничего и не услышала о чувствах.

— Рэм, а почему ты собираешься на мне жениться? Из чувства долга или из-за того, что я хэленни? Только не говори, что снова воспользовался моей растерянностью, болезненным состоянием и теперь, как честный человек, обязан… Если скажешь, я… Я тебя покусаю. Честное слово.

— Страшная угроза, — в низком голосе слышался затаенный смех. — Просто-таки смертельная. И какой удар по самолюбию. Я-то пребывал в полной уверенности, что воспользовался и соблазнил…

— Это кто еще кого соблазнил! — вскинулась запальчиво.

— Что ж… — сокрушенно покачал головой Саллер. Вид он при этом имел самый что ни на есть озабоченный, только на дне глаз вспыхивали веселые искры. — Значит, теперь ты, как честная женщина, просто обязана взять в мужья несчастного, которого бессовестно совратила... Причем, два раза.

И он, не выдержав, расхохотался. Наклонился к самому моему рту и произнес, опаляя губы горячим дыханием:

— Хоть так, хоть этак, итог один — мы обвенчаемся.

Поцеловал и добавил уже серьезно:

— С недавних пор я хочу видеть своей женой только тебя, Мири. И долг здесь ни при чем. Дар тоже. Не скрою, он станет приятным дополнением, но если бы его не было, я все равно бы тебя добивался. И не отступил.

«Хочу видеть женой»… «Добивался»… И ни слова о любви. В общем, «я старый солдат, донна Роза»… Или?.. В душе снова заворочался червячок сомнения. А есть ли она, любовь-то? Вдруг, он потому и молчит, что не испытывает ко мне ничего, кроме страсти? Вполне достаточно для брака. В этом мире. И в этом обществе.