Мужчина моей судьбы (СИ) - Ардова Алиса. Страница 6

— Вон, налево, видишь, нора? Там обитает семейство нулгов. Туповатые зверьки и очень пугливые, чужакам ни за что не покажутся. А рядом маленькая ямка. Это гнездо гранитного паука. Они с нулгами всегда держатся рядом.

Я послушно поворачивала голову, пытаясь, пока мы не пролетели мимо, разглядеть и нору, и ямку.

— Направо посмотри, — командовал через какое-то время мой новоиспеченный гид. — Видишь тоннель? Его прорыл земляной червь.

С ужасом уставилась на идеально круглое отверстие, в которое свободно мог пройти высокий человек. Стесняюсь спросить, это какие же размеры у землекопа?

— Так вот… клуриконы однажды решили добраться до гномьего золота…

— Лепреконы? — уцепилась я за почти знакомое слово.

— Нет, лепреконы — народ почтенный, а вот их родичи, те откровенно вороваты, так и норовят стащить, что плохо спрятано, да заклятьем не приколочено. В тот раз они подошли к делу серьезно, уж больно их хваленые богатства бородачей прельщали. Даже червя наняли, чтобы до тайного хранилища докопаться. Прорыли ход — а в сокровищнице ничего-то и не оказалось, кроме малюсенького золотого слитка и надписи на полу: «На бедность». Провели их гномы. Ох и бесились тогда клури. Они ж еще и в убытке остались — червяку заплатили гораздо больше, чем с дела получили.

Добродушный смешок Мррагарра вызвал у меня ответную улыбку. Интересно посмотреть на клуриконов. Какие они? Но больше всего занимало даже не это, а вопрос, зачем червю столько денег? Как он их тратить собирается? А главное — на что?

К обеду тоннель расширился, свод резко взлетел вверх, стены опутали гибкие ветви каких-то светящихся растений, и Саллер, наконец, погасил магический огонек.

— Скоро будем на месте, — подтвердил Мррагарр и неожиданно насторожился, прислушиваясь. — Опять гоблины с гномами чего-то не поделили. — Выдохнул он с досадой. — Надо торопиться.

И мы ускорились так, что бедному герцогу пришлось почти бежать. К счастью, недолго. Поворот, другой… И в лицо ударил яркий солнечный свет, заставляя на несколько мгновений зажмуриться.

— Теперь не заблудитесь, — удовлетворенно произнес Страж. — Выход вон там. — Вслед за этим меня осторожно поставили на пол. — Я не прощаюсь, маленькая песчинка, мы обязательно еще встретимся. Это тебе, держи.

Он аккуратно, двумя пальцами, поднял мою руку и опустил на ладонь гладкий темно-синий камешек с серебристыми искорками внутри.

— Спасибо.

Сжала подарок в кулаке, впитывая его тепло, а потом спрятала в карман. Туда, где уже лежал кленовый листок — как ни странно, после всех наших приключений целый и невредимый.

— Ну, удачи, маг, — небрежно кивнул Мррагарр герцогу. — Тебе она еще ой как понадобится. Девочку береги. А мне пора. Долг, как говорится, он такой… настойчивый. Зовет и зовет.

Страж, по сложившейся уже традиции, подмигнул мне. Басовито и совершенно немузыкально вывел: «Наша служба и опасна, и трудна…», чем привел меня в шок, а герцога в замешательство, и, шагнув к стене, растворился в ней.

Мы с Рэмом вновь остались одни.

Коридор, ведущий к высокой полукруглой арке, за которой сквозь путаницу листьев и цветов, виднелось безоблачное голубое небо, мы преодолели молча.

Я вспоминала наши беседы с Мррагарром и беспокоилась из-за встречи с Йором. Очень надеюсь, что у него есть хоть какая-то информация о брате. Да, я собственными глазами видела, как взорвалась карета. И Рэм утверждал, что не чувствует больше кузена. Но несмотря на это, вопреки всему я не верила… не могла поверить, что Петьки больше нет.

Я, конечно, не умела ловить удары сердца на расстоянии, но связь между близнецами тоже ведь что-то значит. И теперь мое сердце просто вопило: «Он жив. Жив». Вот выберемся отсюда, найдем Йора, и этот хитропоп… чрезвычайно хитроумный недоэльф мне все не расскажет.

«Не отстану от него, пока не признается», — повторяла я как заклинание, сжимая кулаки и ускоряя шаг, чтобы поскорее добраться до выхода.

А Саллер… У него тоже, наверняка, было, о чем подумать. Всю жизнь считать Стража Подземных дорог невменяемым полуразумным монстром и неожиданно встретить вместо чудовища ироничного остроумного собеседника. Тут поневоле начнешь сомневаться в истинности своих знаний о Хауддане и его обитателях. И в правдивости добытых шпионами сведений тоже. После знакомства с Мррагарром герцог мало говорил — в основном слушал, изредка задавая вопросы, а потом словно уходил в себя, раскладывая информацию по каким-то внутренним «полочкам».

Вот и сейчас он сосредоточенно хмурился и явно о чем-то размышлял.

Наконец тоннель закончился. Мы раздвинули оплетавшие арку лианы и вышли на небольшой скальный выступ — круглую гладкую площадку, от которой, петляя, сбегала вниз узкая, вымощенная серыми плитами тропинка.

Несколько последних шагов — и я остановилась на краю обрыва. Там, под нами, зажатая между отвесными склонами гор, сверкающей на солнце чашей лежала зеленая долина. Колыхались кроны деревьев, что-то очень важное обсуждали порхающие с ветки на ветку разноцветные птицы, серебряной змейкой блестела лента реки. Красота!

— Мири, — поторопил Рэм. — Идем.

Дорожка была пологой, но очень уж извилистой и неровной. Она то упиралась в каменную глыбу, которую приходилось обходить, то лопалась выбоиной, а то и вовсе превращалась в ступеньки. Мы уже почти спустились, когда тропинка вдруг расползлась сквозной трещиной, широкой и довольно глубокой.

Герцог первым оказался на другой стороне, повернулся, протягивая руку. Ухватилась за его пальцы, прыгнула, и мужчина тут же подхватил меня, помогая удержать равновесие.

Наверное, я сама подалась вперед… не помню… Единственное, что осталось в памяти — ладони Саллера, которые скользят по моей спине, заключая в крепкие объятия. Его пальцы чуть подрагивали и были прохладными, но в тех местах, где они касались кожи, даже сквозь платье, она начинала гореть.

Посмотрела на Рэма, и… в тот же миг окружающий мир перестал существовать. Черные глаза потемнели еще больше, превратившись в бездонные омуты, — и я не удержалась на краю, сорвалась. Полетела в эту манящую бездну, чувствуя, как все сильнее и сильнее кружится голова.

Жадный взгляд прошелся по моему лицу… остановился на губах, и герцог осторожно, едва дотрагиваясь, провел по ним подушечкой большого пальца. Легкое, невесомое движение, которое оставило после себя обжигающий след.

От острого желания, растекшегося по телу, пересохло в горле. Закрыла глаза и тут же услышала, как Рэм судорожно вздохнул… Или это сделала я?.. А потом его губы медленно, нежно-нежно коснулись моих… оторвались, дразня горячим дыханием… И вновь накрыли мой рот, целуя так чувственно и сладко, что замерло сердце.

Вцепилась пальцами в широкие плечи, прильнула теснее, пьянея от ощущения его возбужденной плоти. В ответ Рэм тихо застонал, руки его скользнули вниз, стиснули ягодицы, почти приподнимая меня и с силой впечатывая в твердое напряженное тело.

— Девочка моя… — низкий голос прерывался от желания.

Запрокинула голову, подставляя шею, ключицы, грудь под быстрые, лихорадочные поцелуи. Саллер что-то говорил, но я не слушала. Сердце бешено колотилось, рваным ритмом отдаваясь в висках, колени дрожали, ноги подкашивались. Так упоительно было тонуть в его объятиях — если бы не скала, к которой Рэм успел меня прислонить, я непременно бы упала.

— … сожалею… — ухватила я краем затуманенного сознания и чуть отстранилась, пытаясь вникнуть в смысл этих слов.

Он жалеет? О чем?

— Не смогу сделать, как надо…

— Не сможешь… — протянула озадаченно. — Как надо…

А что, собственно, мне надо? Касаться гладкой кожи? Целовать упрямые твердые губы? Ощущать Рэма в себе? Жить вместе долго и счастливо? Если речь об этом, то да, это именно то, чего я жажду… Очень-очень…

— Твоя семья будет настаивать, чтобы соблюдались все положенные правила приличия. Прости, я не могу этого допустить, — терпеливо повторил Саллер, а я, не отрываясь, смотрела на тоненькую жилку, что учащенно билась у него на шее.