Номер десять (СИ) - Володькина Василиса. Страница 88

— Спасибо, дорогая.

Ещё минут тридцать они вдвоём сидели на кухне и болтали. Элли всегда была на её стороне. Она не осуждала её. Она не могла осудить Аделию за то, что та просто была счастливой. Они вспоминали смешные истории из жизни. Они хохотали, иногда немного грустили. Наверное, это было последнее утро «свободных подруг». Аделия, конечно, была рада, что оказалась главной героиней этого торжества, но всё равно было как-то одиноко. Возможно, что это была предпраздничная апатия или грусть. В любом случае, она надеялась, что это пройдёт.

Аккуратно подкрученные ресницы, правильно начерченные брови, бархатные губы, нежные веки и ровный тон лица. Часть волос была закручена кверху, половина лежала на плечах. Грудь красиво приподнимал расшитый тёмно-розовыми кристаллами белый корсет. Белые кружевные чулки, такое же бельё. Белые туфли на высоком каблуке с изнеженными цветами. Талия была приспущена ниже обычного уровня. Пышная юбка в цвете пепельной розы была собрана в двух местах и скреплена большими нежными цветами. От собранных волос на плечи падала белая фата.

— Ты такая красивая! — восхищённо воскликнула Элли, рассматривая подругу со всех сторон.

— Спасибо — ответила она и подошла к зеркалу.

В этот момент всё остановилось. На нее там смотрел совершенно другой человек. Она уже не была похожа на ту обезбашенную девчонку, которая еще неделю назад носилась, как ненормальная, по совершенно неизвестному для неё городу. Да, это платье придавало ей красоту, но, в то же время как будто создавало невидимые ни для кого рамки, из которых уже не было выхода.

— Ой, в дверь звонят, наверное, мама твоя приехала. Не выскочи только в окно.

Аделия не обращала внимание на то, что говорила Элли, и молча продолжала смотреть на себя в зеркало.

— Здравствуйте — открыв дверь, произнесла Элли — Вы чудесно выглядите.

— Спасибо, Элл. Где моя дочь?

— В комнате. Постойте — шёпотом сказала она.

— Что такое?

— Она, конечно, не показывает вида, что ей плохо, но еще чуть-чуть, и она взорвётся. Может быть, поговорите с ней.

— Не волнуйся.

Элли отправилась в свою комнату.

— Ты сегодня такая принцесса — тихо открыв дверь и улыбнувшись, произнесла мама.

— Привет — грустно ответила дочь и крепко её обняла.

— Очень красивая.

— Спасибо.

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Мам, не нужно. Вы сегодня решили сделать всё, чтобы я прекратила этот цирк?

— Какой цирк? Я вообще-то не об этом, хотя, это тоже не мешало бы обсудить.

— А, что тогда?

— Просто хотела сказать, что люблю тебя.

— И я люблю тебя, мам.

— Адель, я хочу последний раз поговорить с тобой кое-о чём.

— О чём?

— Зачем ты выходишь замуж?

— Мам, мы уже это обсуждали — тут же вернувшись к зеркалу, ответила Аделия.

— Я не хочу, чтобы ты сделала ошибку.

— Всё в порядке. Меня никто не заставляет, не вынуждает.

— То есть, ты сама этого хочешь?

— Да.

— А тот парень?

— Какой?

— С красивым именем.

— С ним всё в порядке.

— Ты знаешь, что я не это имею ввиду.

— Просто я не хочу о нём говорить.

— Понятно.

— Мама, я обещаю тебе, что всё будет хорошо.

— Пообещай это лучше Джери.

Аделия молча посмотрела на неё.

— Адди, конечно, я не могу тебе что-то запрещать, кроме того, чтобы быть несчастной. Знаешь, лучше останови всё, пока не поздно. Лучше пережить позор один раз, чем потом всю жизнь быть беднягой.

— Я тебе обещаю, что со мной всё хорошо и будет хорошо.

— Как знаешь. Родители Джери пришлют машину через сорок минут. Я сейчас еду в ЗАГС, все уже там.

— Джери тоже будет там?

— Да. Будем только вас с Элли ждать.

— Хорошо.

Мама уже собралась уходить, как вдруг Аделия произнесла:

— Я очень люблю тебя. Всё будет хорошо.

— И я.

— Отто, ты готов?

— Да — ответил тот, держа в руках стакан с виски.

— Опять?

— Джери, не волнуйся. Всё нормально.

— Да ты уже через час стоять не сможешь.

— Смогу. Костюм на тебе сидит отлично.

— Спасибо. Только мне кажется, что ты выглядишь лучше меня.

— Иллюзия. Для Аделии ты всё равно будешь самым красивым.

— Естественно, иначе бы я прямо здесь убил тебя — довольно ответил он и похлопал его по плечу.

Отто сделал еще один глоток и добавил:

— Я бы тоже убил на твоём месте.

— С тобой всё в порядке?

— Да.

— На тебе бабочка? — удивившись, спросил Джери.

— Да.

— Ты же вроде их не любишь.

— Она новая. Решил вспомнить школу.

— Понятно.

— Родители уже поехали?

— Да. Они уже на месте. Нас шофер отвезёт.

— Тогда можем выдвигаться. Во сколько у вас роспись?

— Через час.

— Я готов — допив одним глотком содержимое стакана, ответил Отто и звонко поставил его на стол.

— Адель! Машина подъехала! — закричала Элли из комнаты и войдя к ней, добавила — Дурочка, пожалуйста, передумай.

— Если ты еще хоть раз скажешь мне об этом, я повешу тебя на своей фате.

— Ладно тебе, я пошутила — рассмеявшись, ответила она и крепко обняла её.

— Элл, ты чудесно выглядишь.

— Спасибо — довольно произнесла она.

На ней было короткое платье без бретелей с атласной кофейной юбкой-карандаш и кружевным чёрным верхом.

Аделия последний раз окинула взглядом комнату, и они покинули квартиру.

— Вообще это всё немного странно — уже сев в машину, сказала Элли.

— Почему?

— Потому что мы не должны были сейчас ехать одни. За тобой должен был приехать жених, ну и еще куча всяких деталей.

— Мне удалось уговорить Джери обойтись без этого.

— Понятно.

Машина тронулась с места.

Единственное, о чём сейчас думала Аделия, это то, чтобы увидеть Отто, один раз, пока она была незамужней и ещё могла прочитать в этом взгляде что-то родное. Она знала, что он уже будет не тем человеком, которого знала только она. Нет. Он будет хохотать, пить, шутить, но сердце его будет обливаться кровью. Наступит тот момент, когда они оба изменятся и всё, что было когда-то, просто исчезнет.

Она ждала его с замиранием сердца. Тот день перевернул всю их жизнь с ног на голову, и теперь, вместо пропасти под ногами, под ними было небо. Да, она любила его, так же, как и он её. Но это ничего не меняло. Наверное, когда дано слишком много обещаний ничего уже изменить нельзя. Потому что, когда ты изменяешь своим обещаниям, ты изменяешь сам себе.

Слушая разговоры Джери, Отто думал о ней. В его глазах она действительно была прекрасна. Он любил её. Любил, потому что с ним она была настоящая. И он был таким только с ней. Он много думал, хотя пытался развлекать своего счастливого друга, который никак не мог замолчать. Отто понимал, что сейчас он поступает совершенно по-свински, и от этого ему становилось еще хуже. Он знал, что предал своего друга. Единственного. Лучшего. Одного такого из всех. Но, ему не давало покоя то, что он был счастлив. Очень счастлив. Только с ней. Только он знал, сколько в ней разных оттенков. Только он знал, что она сумасшедшая, больная, чокнутая, дурная, но способная любить, отдаваясь полностью. Только он знал, какими могут быть её руки. Только он знал эти по-настоящему счастливые глаза, которые могли хохотать без умолку, а потом могли без остановки плакать, и всё это за десять минут. Да, она была такая. Он никогда не знал, чего от неё ожидать, но был безмерно счастлив, потому что так и не смог её разгадать. Только было непонятно, кто кого больше ранил и зацепил. Она могла говорить о таких откровенных вещах, а потом через три минуты просто исчезнуть, если её не хотели видеть. Сумасшедшая. Дурная. Он ненавидел её. Ненавидел и любил одновременно. Она сломала его, сделав счастливым. Она одна убила всех его женщин.