Звездная бабочка - Вербер Бернар. Страница 5
– Нет. Гибернация тут не годится. Холод начисто разрушает клеточные ядра. Такую задачу, по-моему, можно решить «естественным» путем.
– Я весь внимание.
– На борту космического корабля должно смениться несколько поколений, – выложил он. – Женщины будут рожать детей, дети потом будут совокупляться и производить свое потомство.
Магнат раскурил сигару.
– И вы не боитесь наплодить кучу маленьких выродков? Впрочем, любовь между братьями и сестрами – не такая уж дикость с точки зрения генетики. Только было бы печально, если бы компания каких-нибудь умственно отсталых породила новое человечество на пригодной для жизни планете.
– А с чего вы взяли, что речь идет лишь об одной паре? Я думал взять побольше.
– Сколько же? Две? Три?
– …Тысячу.
На сей раз Макнамара не мог скрыть раздражения.
– Тысячу космонавтов? Или тысячу мужчин и тысячу женщин?
– Тысячу мужчин и тысячу женщин.
Миллиардер выпустил облако сизого едкого дыма.
– Неплохая будет компания. И она поместится в одной ракете?
– Думаю, и сам корабль должен быть немаленьким.
Тут Габриель Макнамара подумал: может, этот инженеришка просто сумасшедший? Неужели он действительно верит, что из двух тысяч человек хотя бы кто-то одолеет расстояние 20000 миллиардов километров? «Уж коль травиться, так до конца», – подумал он.
От никотина у него по спине пробежала легкая дрожь, нервы напряглись. Похоже, сужение кровеносных сосудов ускоряет мыслительный процесс.
Он рассудил так: «Я теряю время: раз уж этот проект зарубили его дружки-эксперты по Космическому агентству, значит, он и впрямь бредовый. Ну и черт с ним».
Миллиардер уже было собрался встать, но что-то его удержало. Наверное, состояние инженера. Обычно сумасшедшие действуют решительно. Этот же сомневался. А сомнение Макнамара считал знаком относительности восприятия мира. Ни в чем нельзя быть уверенным. Сомнениям подвержено всякое мыслящее существо. Потом, как человек суеверный, он всегда примечал знаки судьбы.
– Две тысячи космонавтов, мужчин и женщин, произведут на свет потомство, чтобы оно могло преодолеть 20000 миллиардов километров за тысячу лет. Понимаю, это… ну как сказать?.. что-то новенькое. Но с учетом современных технологий, которыми мы располагаем, другого решения я не вижу.
– Надо увеличить либо скорость корабля, либо продолжительность жизни космонавтов, – подсказал Макнамара.
Магнат потребовал меню и предложил Кремеру выбрать себе что-нибудь из самых изысканных, а стало быть, самых дорогих блюд. Между тем из окон вращающегося панорамного ресторана уже было видно, как далеко внизу, на городских улицах образуются пробки, расцвечиваясь длинными гирляндами красных и белых огней.
– На разработку новых технологий может уйти уйма времени.
– Вы правы. Придется обойтись современными специальными познаниями, проверенными. Да и потом, я не люблю ждать. Сказать по правде, я не могу… «ждать».
Он еще раз пробежал глазами по цифрам в записной книжке.
– 20000 миллиардов километров. С учетом того, что каждое поколение рождается в среднем раз в 20 лет, у нас получается 50 поколений пассажиров, которые должны сменить друг друга на вашем корабле.
Лицо магната перекосилось, брови насупились.
– М-да… цифры огромные – впечатляют. Просто голова кругом.
– Да, выглядит устрашающе. Потому-то, как вам известно, эксперты из Космического агентства и завернули мой проект.
– Я видел все по телевизору, да только мне плевать на мнение ваших экспертов, я привык жить своим умом. Именно так я и создал свою империю – слушал себя, а не всяких там специалистов. Я поступаю так, как мне подсказывает чутье. Ну а принимая в расчет «астрономические» цифры, сколько, по-вашему, может стоить эта затейка?
Принесли блюда, накрытые серебряными крышками.
– Пока не знаю. Но, если угодно, завтра сообщу.
Официант разом снял обе крышки, открыв то, что находилось под ними. Воздух тотчас наполнился пряным ароматом.
– Серьезно… Вас что, действительно заинтересовал мой проект «СП»? – спросил инженер.
Габриель Макнамара принялся за жареную птичку, которая как будто забарахталась в апельсиновом пюре, в то время как Ив Крамер взирал на лежащую перед ним серебристую рыбу, обрамленную желто-зелеными овощами.
– Почему бы и нет. Пусть это будет, скажем, «эксцентричной выходкой миллиардера». Люблю безрассудные сделки. Представьте мне смету – и за дело.
Ив Крамер поперхнулся.
– Шутите?
– Нет. Когда я был маленький, то все накопления спускал на красивые игрушки. И теперь вот, скажем так, мне захотелось купить еще одну. Потом, разве не забавно спасти человечество таким способом?
И тут он снова разразился своим громоподобным смехом. Иву Крамеру с трудом верилось, что его проект может и в самом деле осуществиться.
Магнат наблюдал за ним с легкой усмешкой. А потом предложил ему подкрепиться, пока содержимое тарелки не остыло.
– Всего лишь маленькая поправка: проект ваш называется СП, или «Солнечный Парусник», так ведь?
– Да. Проще не придумаешь.
– Мне бы хотелось, чтобы вы назвали его по-другому: «ПН».
– То есть?..
– «Последняя Надежда». Поскольку, как мне кажется, этот проект представляет собой нечто большее, чем просто прогулка к далеким звездам. Может, он наша последняя надежда. Слышали последние новости? (Взгляд миллиардера изменился.) Похоже, дело дрянь. Эта планета была нам колыбелью, но мы ее погубили. Нам ее уже не восстановить, она больше никогда не будет прежней. Когда рушится дом, нужно бежать. И начинать все снова в другом месте, и совсем иначе. Я действительно считаю, что «Последняя Надежда» – это… бегство.
Он произнес эти слова непринужденно, как какой-нибудь метеоролог, сообщающий о грядущем ненастье.
– А вы что думаете, господин Крамер?
– Ну что ж, возразить тут нечем, я полностью с вами согласен. И фактически могу повторить все слово в слово.
– В таком случае не будем молоть языком и займемся делом.
Ив Крамер сглотнул, все еще не веря своим ушам.
– Пусть будет «ПН», согласен, – проговорил он. – Однако с моей стороны тоже будет маленькая поправка. Есть у меня один долг. Пусть же этот проект поможет мне отдать его сполна.
– Слушаю.
– Наш корабль представляет собой солнечный парусник – парусное судно, что ни говори. Значит, нам придется лавировать, управлять парусами, делать повороты, как на настоящем паруснике. Поэтому… капитаном мне хотелось бы назначить одну мореплавательницу, заправскую морскую волчицу. Я уже присмотрел такую. Чемпионку. Лучшую из лучших.
11. Первое горнило: тигель
Газета смята и комком отправлена в мусорное ведро.
В одной из статей, напечатанной в той самой газете, говорилось о полной деградации бывшей чемпионки по парусному спорту, превратившейся из альбатроса, парящего над гребнями волн, в овощ на колесиках.
Ив Крамер понимал, что не может обратиться напрямую к Элизабет Мэлори с предложением о сотрудничестве. Так что разговор с нею он отложил, а пока решил создать свой собственный научно-исследовательский центр: «Последняя Надежда». Оборудовали его в подвалах Башни Макнамары. На первых порах оба компаньона все держали в тайне, чтобы не стать посмешищем и чтобы никто не смог позаимствовать их проект. Взяв как-то Ива за плечо, миллиардер сказал:
– Всякому, кто берется за что-то новое, приходится иметь дело с врагами трех видов. Во-первых, с теми, кто считает, что нужно делать все по-другому. Во-вторых, с теми, кто хочет делать то же самое и думает, что вы украли у них задумку, – такие только и ждут удобного случая, чтобы вас раздавить и присвоить вашу идею. И в-третьих, с теми – а их целая куча, – кто плюет в потолок и воспринимает в штыки любые перемены, любые оригинальные новинки. Таких большинство, и чаще всего они-то и стараются вставить вам палки в колеса.
Ив Крамер уволился из Центра космических исследований и начал переманивать к себе самых даровитых из бывших своих сослуживцев.