Спаситель Отечества (Другая Цусима) (СИ) - Матвеенко Андрей. Страница 28

"Синоп" не блеснул особыми успехами, но добросовестно продержался в линии на протяжении всего боя, стреляя по "Асахи" и "Ивами" и отвлекая на себя часть ответного огня. В конце сражения на нем действовала только носовая башня ГК и по одной 152-мм и 75-мм пушке на стреляющем борту; после прямого попадания 190-мм снаряда в просвет боевой рубки, разворотившего его дополнительную защиту, кораблем управлял старший артиллерийский офицер - все прочие погибли. Однако и противники к тому времени чувствовали себя немногим лучше. Зато полный главный пояс сумел уберечь бывшего "черноморца" от существенных повреждений в районе ватерлинии, в случае с "Сисоем" ставших непосредственной причиной гибели корабля, и позволял уверенно держать назначенную по отряду скорость.

А вот Щенснович на "Ретвизане" смог показать класс. Сначала он хорошенько "расковырял" носовую оконечность "Фудзи". А потом еще и разнес ему кормовую башню, в которой взрыв шести снарядов и восьми полузарядов перекорежил также подбашенные механизмы и лишь чудом не перекинулся на погреба. При этом с затоплениями в носу никак не удавалось справиться (сказывались последствия не слишком качественного военного ремонта после попадания с "Полтавы" в сентябре 1904 года), что вынудило врага примерно к 16.30 вывести "Фудзи" из боя. А реальные опасения, что корабль затонет, так и не добравшись до порта, привели его капитана Мацумото Канау к необходимости выбросить свой броненосец на берег у острова Цусима. Сам же "Ретвизан", хотя и будучи как флагман Безобразова приоритетной целью для противника, благодаря развитому бронированию пострадал сравнительно умеренно. Но от попаданий вездесущих осколков японских снарядов в рубку, легко ранивших адмирала и еще трех человек, не уберегся и он.

Скрыдлову тоже пришлось несладко - Того действительно навострился дирижировать огнем своего отряда и "Орел" к пяти часам вечера превратился фактически в руины. Его корпус и надстройки зияли многочисленными пробоинами, была снесена грот-мачта, имелся крен в 4 градуса на правый борт, корабль с запозданием реагировал на перекладку руля, а отвечать врагу могли лишь пара шестидюймовых башен и несколько 75-миллиметровок. В разных частях броненосца то и дело вспыхивали пожары, но их, к счастью, пока удавалось своевременно тушить - сказывалась проведенная подготовка эскадры к сражению, когда в рамках некоторой разгрузки, особенно необходимой для "бородинцев", с них удалили все лишнее дерево и прочие предметы снабжения, могущие дать пищу огню. А когда на броненосце еще и сбило кормовую трубу, Николаю Илларионовичу, чтобы не тормозить своим увечным кораблем ход русской колонны, пришлось отвалить под ее нестреляющий борт и перебраться на "Алмаз".

Но к тому моменту главную задачу Скрыдлов все же мог считать выполненной - "Орел" с продемонстрированной им потрясающей живучестью слишком долго тянул на себя снаряды японских броненосцев, давая возможность своим собратьям-"бородинцам" вести огонь по врагу практически в тепличных условиях. Впрочем, это вряд ли можно было сказать про шедшего вторым "Князя Суворова" - ему тоже перепадало изрядно, но в отличие от "Орла" он сохранил и обе трубы, и бОльшую часть своих пушек. Зато попадания в "Император Александр III" были лишь спорадическими и мало влияющими на боеспособность. А "Слава" и вовсе оказалась почти не обстрелянной.

В свою очередь, "бородинцы" сумели "вынести" из боевой линии "Микасу" и отправить на дно "Сикисиму". Последней в этот день в принципе не слишком везло - так, в 15.57 уже на 11-м выстреле взорвался снаряд в правом 305-мм орудии носовой башни, после чего башня больше не действовала. А ближе к половине седьмого "Сикисима" просто не сумела пережить нескольких очень уж хорошо легших буквально один за другим залпов пристрелявшихся "Императора Александра III" и "Славы". Русские отчетливо наблюдали ряд попаданий по миделю и в носовую оконечность и большой взрыв в районе носовых казематов среднего калибра, после которых японский броненосец внезапно лег на левый борт и больше уже не выпрямился. В силу скорости затопления и крайне малого числа спасшихся точная причина его гибели до сих пор представляет собой предмет пристального изучения.

"Микаса" также не избежала взрыва собственного снаряда, причем тоже в правом орудии носовой башни. Вернее, взрывов было даже два. Но первый, случившийся еще в 15.49, произошел уже после вылета снаряда из ствола и не причинил серьезных повреждений. Зато второй, в 17.46, полностью вывел и пушку, и саму башню из строя. Но в какой-то мере самым эффективным оказался уже русский 12-дюймовый фугасный снаряд с "Суворова". Этот переснаряженный по новому образцу боеприпас, в 18.18 угодивший в носовой мостик, своей взрывной волной обеспечил Хейхатиро Того, опрометчиво не пожелавшего находиться в боевой рубке, серьезной контузией и потерей сознания [примечание 5]. Адмирала смогли привести в чувство лишь спустя девять часов. На тот момент контроль японцев за действиями своих сил уже преимущественно утрачен - равно как и место "Микасы" во главе боевой линии, которое ей, подобно скрыдловскому "Орлу", в 19.35 пришлось временно оставить из-за накопившихся повреждений от русского огня. Вкупе с ранением младшего флагмана Первого отряда С.Мису, произошедшим еще около 16.20, но окончательно подкосившим вице-адмирала лишь к вечеру, это привело и к выходу из контакта с численно превосходящим врагом следом за "Микасой" все еще боеспособных "Асахи" и "Ивами".

Могло показаться странным, что Того поставил против восьми броненосцев Скрыдлова и Безобразова лишь шесть своих кораблей. Но, как пояснял потом сам японский адмирал, его расчет строился на большом числе тяжелых орудий на этой шестерке, которая могла работать на каждый борт 16-ю 305-мм, 8-ю 254-мм и 14-ю 190-мм стволами. Русские же против них имели 32 305-мм пушки на борт, и некоторый перевес у них де-факто был лишь в числе 152-мм орудий - 43 против 26 у японцев. Но вряд ли критичный, как думал перед боем Того, будучи при этом уверенным в низком качестве русских снарядов и превосходстве его собственного боезапаса. О принятых противником мерах по приведению в божеский вид и своей артиллерии (особенно шестидюймовок Канэ с их хронически ломавшимися подъемными механизмами), и особенно того, чем она стреляет, японскому адмиралу к моменту начала Цусимского сражения еще не было известно.

Помимо того, командующий Объединенным флотом не без оснований полагал, что Камимура с его восьмеркой крейсеров быстро расправится с отрядом Великого князя и окажет необходимую помощь уже его собственным силам. Однако и этому ожиданию не суждено было сбыться. Как минимум, сбыться полностью.

Действительно, корабли отряда под предводительством Александра Михайловича, говоря поэтическим языком, вытерпели на себе в тот день основную ярость японского огня. Да, на их стороне было превосходство в могуществе орудий главного калибра над противостоящими им броненосными крейсерами противника (24 десятидюймовки против всего одной пушки того же калибра и 29 восьмидюймовых). Но это лобовое сравнение не учитывало бОльшую скорострельность японских орудий, а также куда более обширные среднекалиберные батареи оппонентов - 54 ствола на борт против всего 20 у русских. К тому же площадь бронирования японских кораблей делала их гораздо лучше приспособленными для эскадренного боя. И именно за врагом в данном конкретном случае было преимущество в скорости, доходившее минимум до 3-4 узлов.

Все плюсы и минусы своего отряда Великий князь осознавал прекрасно - как и то, какую тактику скорее всего применят против него японцы. И единственным приемлемым выходом в сложившейся боевой ситуации Александр Михайлович счел решение пожертвовать наименее ценными боевыми единицами, выведя их в голову своей колонны. Роль "агнцев на заклание" закономерно досталась двум броненосцам береговой обороны. Но и "Ростислав" при этом сохранил позицию флагманского корабля - со своей по-черноморски основательной броней он был, пожалуй, лучшим выбором главного изначального "магнита" для японских снарядов. А пока эти три корабля намеренно подставлялись под массированный огонь врага, замыкающие строй "Пересвет", "Ослябя" и "Двенадцать Апостолов" с их самыми современными, скорострельными и дальнобойными башенными установками должны были постараться выбить у Камимуры как можно больше кораблей. При этом подобно 1-му отряду Скрыдлова расстановка сил в отряде Великого князя позволяла иметь три группы по два корабля для одновременного сосредоточения восьми 254-мм и шести-семи 152-мм орудий по любым трем доступным целям.