Кресси - Гарт Фрэнсис Брет. Страница 27

Путь вел под гору через сосняк к старым разработкам, но сегодня, подчиняясь какому-то неосознанному движению души, он повернул вправо и пошел по горе. Не пройдя далеко, он увидел впереди на тропе поджидавшего его Руперта Филджи, а чуть в сторонке и маленького Джонни. При виде любимых учеников Форд почувствовал укоры совести, ибо в последнее время он совершенно забросил этих мальчиков, оттого ли, что надменное презрение Руперта к женскому полу перестало его забавлять, или неотступная проницательность Джонни причиняла ему по временам неудобства. Теперь он убыстрил шаги им навстречу и ласково, как в былые дни, положил руку Руперту на плечо. К его удивлению, мальчик казался смущенным, он в замешательстве оглянулся на младшего брата. Форда вдруг осенило:

— Это вы меня сейчас искали возле школы?

— Нет, сэр.

— Вы не заглядывали в окно, чтобы узнать, в классе ли я?

— Нет, сэр.

Учитель посмотрел в лицо Руперту. Правдивость была неотъемлемой чертой его дерзкого нрава, хотя от нее, по горестному наблюдению Руперта, ему же всегда хуже было.

— Ну что ж, — сказал учитель, полностью убежденный. — Должно быть, мне померещилось. Я вообразил, что кто-то заглядывал в школьное окно.

Тут Джонни неожиданно бросился на брата и стал колотить его колени, выкрикивая что-то непонятное и протестующее. В ответ Руперт только проговорил спокойным голосом: «Будет, Джонни, я же сказал, что не стану, и все», — и привычным движением отодрал брата, словно щенка, от своих штанин.

— В чем дело, Джонни? — спросил учитель, которому тоже не в первой было наблюдать такую сцену.

Вместо ответа Джонни снова вцепился в колени брата.

— Видите ли, сэр, — сказал Руперт, и насмешливые ямочки заиграли у него на щеках, — Джонни вот хочет сообщить вам кое-что. Если бы он не был первейший, неисправимый, самодовольный враль на весь Индейцев Ключ, если бы он, еще с утра, лежа в постели, не сочинял небылицы на целый день вперед, я бы тогда не против был и раньше вам рассказать. Но раз уж вы спрашиваете, раз вам показалось, что кто-то крутился возле школы, я скажу. Джонни уверяет меня, что за вами шпионит Сет Дэвис. Для того он меня сюда и притащил, чтобы я сам посмотрел, как он всюду, куда вы ни пойдете, вокруг рыщет.

— С кинжалом и с пистолетами, — добавила необузданная фантазия Джонни.

Мистер Форд перевел с меньшого на старшего испытующий взгляд, не столько поверив такому сообщению, сколько заподозрив, что братьям известно об его участии в последней стычке Харрисонов и Маккинстри.

— А ты, Руперт, что об этом думаешь? — спросил он словно невзначай.

— Я думаю, сэр, — ответил Руперт, — если допустить, что Джонни на этот раз не сочиняет, то, может быть, Сет подкарауливает Кресси Маккинстри, ну, и раз она все время бегает за вами… — он осекся, густо покраснел и, поняв, что роковая правдивость толкнула его на прямую бестактность, торопливо заключил: — Он, наверно, ревнует к дяде Бену, ведь дядя Бен теперь достаточно богат, чтобы жениться на Кресси, а Сет знает, что он каждый день приходит в школу, — так что вполне может быть…

— И вовсе нет! — прервал его Джонни. — Сет вон там за школой ходит, а Кресси сидит в кондитерской с дядей Беном и ест мороженое.

— Так ведь Сет может не знать об этом, глупый, — возразил Руперт. Затем вежливо договорил: — По-моему, так оно и есть. Сет видел, как дядя Бен любезничает с Кресси, и подумал, что они теперь придут сюда вместе. Ведь правильно?

Но учитель ничего правильного во всем этом не усмотрел. Он понял только, что девушка, два дня назад так легкомысленно покинувшая его в крайне неловком положении наедине с ее матерью, девушка, втянувшая его в дикую междоусобицу, быть может, на погибель его карьере и собственному доброму имени, эта девушка сейчас преспокойно угощалась мороженым в обществе одного из своих поклонников, нимало не беспокоясь о том, что было. Мысль как будто бы и нелогичная, но крайне неприятная, тем более, что не только в красивых глазах Руперта, но и в круглых глазах маленького Джонни ему виделось смущенное, чуть опасливое, но несомненное сочувствие.

— По-моему, Джонни говорит, что думает. Верно, Джонни? — улыбнулся он притворно веселой улыбкой. — Но я считаю, что пока еще нет необходимости вязать Сета Дэвиса по рукам и по ногам. Расскажи мне о себе, Руп. Надеюсь, дядя Бен, разбогатев, не надумал сменить учителя?

— Нет, сэр, — ответил Руперт, просветлев. — Он обещал взять меня с собою в Сакраменто личным секретарем или там поверенным, если… — он снова замялся, что было так на него не похоже, — если дела сложатся так, как он задумал. — Он смущенно замолчал, и блеск в его карих глазах погас. — Вполне может быть, мистер Форд, что он просто морочит меня… и себя тоже.

И Руперт вопрошающе заглянул в глаза учителю.

— Н-не знаю, — неуверенно сказал учитель, вспоминая, как дядя Бен восторжествовал над его недоверием. — По крайней мере до сих пор он не выказал себя ни дураком, ни пустым бахвалом. По-моему, перед тобой открывается блестящее будущее, мой мальчик. Желаю тебе успеха. — Он ласково и привычно взъерошил одной рукой кудри Руперта, все еще видя приметы непогоды в его карих глазах. — Ну, бегите-ка домой, мальчики, и не беспокойтесь обо мне.

С этими словами он повернулся, но не прошел и дюжины шагов, как почувствовал, что кто-то тянет его сзади за полу. Это был малютка Джонни.

— Они идут домой этой дорогой, — доверительно и хрипло прошептал мальчик, приподнимаясь на цыпочки.

— Кто?

— Кресси и он.

Но не успел еще учитель как-то отозваться на это радостное, по мнению Джонни, известие, как тот уже снова был рядом с братом. Мальчики махали ему вслед все с тем же робким невысказанным сочувствием, и он сам не знал, улыбнуться им в ответ или нахмуриться. Потом он зашагал дальше. Но, подойдя к перекрестку, от которого прямая дорога вела вниз в поселок, он неизвестно почему, почувствовав, что ему ни с кем не хочется встречаться, свернул и пошел кружным путем через лес.

Низкое солнце пронизывало сосняк длинными отлогими лучами, разливая среди колоннады прямых стволов золотистое предвечернее марево, а густые переплетенные вершины деревьев оставались в тени. Учитель шел в золотых сумерках, нога неслышно ступала по мягкому ковру сосновых игл, и чудилось ему, будто все это не явь, а сон. Кругом стояло безмолвие, только дятел негромко, с перебоями постукивал в вышине, да вдруг дремотно каркнет, устраиваясь на ночлег, какая-нибудь птаха; никаких следов людского поселения, никаких признаков близости человека! Вот почему Форду стало слегка не по себе, когда в воздухе вдруг прозвучало его имя, словно его чуть слышно окликнула лесная нимфа. Он резко обернулся — это была Кресси, она бежала за ним! Но в том, как она бежала, высоко подобрав белые юбки, пригнув голову на гибкой шейке, а за ней летели две длинные косы, освобожденные от шляпки, которая болталась на лентах у нее на локте, во всем ее облике было столько от преследующей путника менады, что в первое мгновение он вздрогнул.

Он остановился; она налетела на него и с легким смехом, обхватив его шею руками, повисла, запыхавшись, у него на груди. Чуть отдышавшись, она медленно проговорила:

— Я припустила за тобой как раз, когда ты свернул на перекрестке, но ты успел так далеко уйти, пока я отвязывалась от дяди Бена, что мне пришлось нестись сломя голову. — Она замолчала и, зажав ладонями его нахмуренное лицо, пригнула его вровень со своими синими влажными очами и спросила: — Ты меня не целуешь? Что случилось?

— Тебе не кажется, что это я должен у тебя спросить, что случилось, поскольку мы не виделись с тобой три дня и ты покинула меня в довольно неприятном положении с глазу на глаз с твоей матерью? — спросил он холодно. Фразу эту он составил заранее, но прозвучала она жалко и беспомощно.

— Верно, — чистосердечно усмехнулась она и снова прижалась щекой к его груди. — Понимаешь, светик, — это было одно из ласковых прозвищ, которыми она его награждала, — я потому как раз и надумала денька на два притаиться. Ну, так как же, — она развязала и снова повязала на нем галстук. — Как же ты вывернулся?