Вельяминовы - Дорога на восток. Книга 2 (СИ) - Шульман Нелли. Страница 21

— Я в Уэльс ездил, — улыбнулся Тедди. «Два лета назад. Дядя Питер, когда от ранения своего окончательно оправился, взял нас всех, мальчиков, и повез в горы. Там очень красиво. Хотя наша Америка больше, конечно, — он еще раз взглянул на карту. «Но я в Бостоне буду жить, как вернусь. Так что рядом окажемся».

Он остановился перед уютным, красного кирпича домом под черепичной крышей. В саду зеленел клен, вокруг скворечника вились птицы. Девочка лет шести, темноволосая, в холщовом платьице- висела на заборе.

— Ты атакован! — заявила она и плюнула в Тедди жеваной бумагой через трубочку. «А теперь ты убит, падай, — велела девчонка, взглянув на него лазоревыми, большими глазами. На белых, гладких щеках играл легкий румянец, каштановые кудри спускались на плечи. «Иначе сейчас в глаз плюну, — пообещала девчонка. «Мало не покажется».

Тедди поставил саквояж на землю. Подергиваясь, он закатил глаза. Девчонка рассмеялась: «Верю. Но мог бы и упасть».

— Тут пыльно, — хмыкнул Тедди. «Меня зовут Теодор Бенджамин-Вулф, кстати».

— Мама! — звонко крикнула девчонка. «Кузен Тедди приехал! Иди сюда!»

— Я Дебора, — протянула она ладошку, испачканную соком от ягод и травой. «Дебора Кроу. Мне шесть лет, а тебе — она задумалась, — шестнадцать, я на родословном древе видела. Еще у меня есть папа, старший брат, и две старшие сестры. Были еще бабушки, — Дебора погрустнела, — но они умерли, бабушка Франклин давно, а бабушка Онатарио тем летом. Мы на озере живем, Эри, слышал про такое? — поинтересовалась девочка.

— Конечно, слышал, — ответил юноша. «Сейчас мы приехали в Бостон, — зачастила девочка, — потому что папа хочет научить Элайджу ходить на море. Папа на лето устроился капитаном, Элайджа у него юнгой, а Мэри он взял помощником. Это моя самая старшая сестра, ей девятнадцать лет, — объяснила Дебора. «Она здорово под парусом ходит. Я тоже просилась, но меня не взяли, — вздохнула девочка и обернулась: «Мама! Ну, где же ты была?»

— В подполе, — рассмеялась невысокая, изящная женщина. Из-под простого чепца выбивались на спину рыже-каштановые локоны, загорелые щеки были усеяны веснушками.

— Вы Тедди, — сказала она, протягивая руку. «Меир мне написал, из Нью-Йорка. Очень рада вас видеть. Я миссис Мирьям Кроу, тетя Мирьям».

От нее пахло свежим хлебом и чем-то сладким. Тедди покраснел. Пожимая сильные пальцы, юноша улыбнулся: «Рад встрече».

— Пойдемте, — велела она, забирая у него саквояж. «Меир просил вам ключи отдать, но я вам уже комнату подготовила. Я вас в шестнадцать лет одного жить не отпущу, даже и не думайте. Кузины ваши тут, заодно и познакомитесь».

Дебора ловко вскарабкалась на клен. Тедди ахнул: «Тетя Мирьям! Она не упадет?»

— Она с детства по мачтам скачет, — отмахнулась женщина, — у нас, на озере, деревья повыше этих будут. Ничего страшного.

Тедди, заходя в дом, увидел, как Дебора, пожевав бумагу, плюнула ей в раскрытые ставни второго этажа. Девочка крикнула: «Мораг! Хватит читать! Кузен Тедди приехал, он смешной!»

— Сама ты смешная, — ласково улыбнулся юноша. Вскоре он уже сидел в столовой, на льняной скатерти стоял фаянсовый горшок с дымящимся, рыбным супом. Мирьям вытерла руки полотенцем: «Муж мой послезавтра должен в порт вернуться. Познакомитесь с ним, с другими кузенами своими. Мне сейчас на вызов идти надо, я же акушерка. Дебору заберу, она уже учится у меня, а за вами Мораг поухаживает».

— Мне еще к тете Салли надо зайти, — Тедди откусил от свежевыпеченной, теплой горбушки: «Тетя Мирьям, так все вкусно…, Тетя Эстер тоже очень хорошо готовит. Я же в школе все время, только на каникулах домашнее ем».

— Бедный мальчик, — вздохнула Мирьям. «Мать во Франции, с отчимом его застряла, и не выбраться им никак. Высокий, широкоплечий, а все равно — мальчик еще совсем. Пусть хоть в семье поживет…»

— Мораг тебя проводит, — отозвалась женщина, — они с Мартой, дочкой Салли — подружились очень. Вместе в библиотеку ходят, вместе гуляют. А вот и она, — женщина подняла голову.

Дебора, пыхтя, втащила в столовую потрепанную, кожаную суму: «Я готова, мамочка».

Тедди увидел девушку, что спускалась по лестнице и встал. Она была хрупкая, много ниже его, изящная, белокожая, с угольно-черными косами. Темные, большие глаза были обрамлены длинными ресницами.

— Мораг, это кузен Тедди, из Лондона, — деловито сказала мать. «Там цыпленок, над очагом. Потом свари кофе, и нарежь миндальный пирог, что мы пекли. После обеда отведи его к тете Салли. Дебора, идем».

Дверь захлопнулась. Мораг, переложив в левую руку какую-то книжку — протянула ему тонкие пальчики.

Она вскинула голову: «Какие глаза у него красивые. Как Эри. Нет, оно светлее. Как море».

— Очень рад с вами увидеться, кузина, — весело сказал Тедди. «Что вы читаете?»

— «Песни Невинности» Блейка, — Мораг покраснела. «Мне очень нравится. Вы читали?»

— Конечно, — Тедди все стоял. Девушка спохватилась: «Вы садитесь, пожалуйста! Я сейчас цыпленка принесу». Она задержалась на пороге кухни и повертела головой, думая, куда положить книгу.

— Давайте сюда, — добродушно сказал Тедди, забирая у нее томик. «Какие у него руки теплые, — поняла Мораг. «Господи, я таких мальчиков и не видела, ни разу. Да и где увидеть, не у нас же, в деревне. Хотя, когда мы с мамой по набережной гуляли — я заметила, на меня смотрели. Хотя на что смотреть, я худая такая…, - она чуть слышно вздохнула: «Спасибо».

Миндальный пирог был совсем свежим. Тедди подвинул Мораг фаянсовую тарелку: «Вы тоже ешьте, кузина. Просто замечательно вы готовите. А вы акушеркой не хотите стать?»

Мораг отпила кофе: «Я крови боюсь. Так неудобно, моя прабабушка, бабушка, мама — все акушерки. Я, когда палец порежу — плачу. И у меня морская болезнь, — алые, красивые губы улыбнулись. «Папа капитан, старшая сестра, брат — все под парусом ходят. Даже Дебора — и то по мачтам карабкается, а у меня морская болезнь. Я учительницей буду. Моя подружка, Марта, — вы с ней познакомитесь, — тоже преподавать хочет».

— Ничего страшного, — уверенно заявил Тедди, садясь на подоконник, закуривая. «Мой брат старший, неродной, сын отчима моего, Маленький Джон — у него тоже морская болезнь, а ему уже за тридцать. Мой отчим — герцог, — зачем-то добавил Тедди, — вы знаете, наверное».

— Экзетер, — кивнула Мораг. «У меня тоже титул есть. Я леди Кинтейл, по отцу моему, но в Америке, это ничего не значит. А вы кем хотите стать, кузен? — она осторожно взглянула на золотящиеся под солнцем каштановые волосы.

— Адвокатом, как Дэниел, мой брат, — хмыкнул Тедди. «Буду в Америке жить. Я тут пятнадцать лет не был, кузина Мораг, но мне здесь нравится. А стихи, — он потянулся за томиком Блейка, — я люблю, но больше — театр. Моя старшая сестра, Тео, мадемуазель Бенджаман — лучшая актриса Франции. Она меня учила, когда я в Париже на каникулах гостил. В Итоне, мы пьесы ставим, я уже все шекспировские роли переиграл. Жалко, что в актеры мне не пойти, — Тедди ухмыльнулся.

— Я и в театре никогда не была, — грустно проговорила Мораг.

— Так мы с вами пойдем, — вскричал Тедди. «У дяди Питера и дяди Джованни ложа, на Друри-Лейн. Все вместе и сходим. А пока, — он потушил окурок и озорно спросил: «Ромео и Джульетту» читали?»

— Да, — удивилась Мораг.

— Дайте мне реплику, — велел Тедди, — помните сцену на балконе: «О, горе мне…»

— О, горе мне…, - робко повторила Мораг.

Он поднялся. Мораг подумала: «Господи, никогда бы не поверила. У него даже глаза сияют. Но ведь так не может быть. Он меня сегодня в первый раз увидел, это просто игра, театр…».

Его голос, — красивый, низкий, — наполнил комнату. Тедди протянул к ней руку, и улыбнулся. «Будто солнце, — вздохнула девушка. «Какой он красивый».

— Она сказала что-то.

О, говори, мой светозарный ангел!

Ты надо мной сияешь в мраке ночи… — слышала она. Мораг, невольно сжав руки, взволнованно дыша — залюбовалась юношей.

— Мне все аплодировали, — сообщил Тедди, усаживаясь в кресло, наливая себе еще кофе. Он сжевал пирог, и облизал пальцы: «Простите. Тут совсем как дома. Я с Элизой, — это моя сестра младшая, — тоже не стесняюсь».