Степной найденыш - Гарт Фрэнсис Брет. Страница 15

— Вот тебе еще двадцать, — сказал он, кладя монеты на стол. — Это даст тебе возможность освоиться. Если некуда будет податься, приходи опять.

И он с многозначительным видом обмакнул перо в чернила, давая понять, что разговор окончен.

Кларенс отодвинул от себя деньги.

— Я не нищий, — сказал он упрямо.

На этот раз мужчина поднял голову и проницательно посмотрел на мальчика.

— Не нищий, вот как? Ну, а я похож на нищего?

— Нет, — запинаясь, сказал Кларенс, взглянув в его надменные глаза.

— И все же на твоем месте я с благодарностью взял бы эти деньги.

— Только если вы позволите мне потом вернуть их, — сказал Кларенс, пристыженный, не на шутку испугавшись, что он невольно обидел этого человека.

— Позволяю, — сказал тот и снова склонился над столом.

Кларенс взял деньги и смущенно вынул кошелек. Мальчик в первый раз прикоснулся к кошельку с тех пор, как получил его назад в баре, и его удивило, что кошелек такой тяжелый и полный — просто битком набит: когда он его открыл, несколько монет даже упали на пол. Мужчина быстро поднял голову.

— Ты, кажется, сказал, что у тебя только двадцать долларов, — заметил он мрачно.

— Мистер Пейтон дал мне сорок, — сказал Кларенс в недоумении и покраснел. — Двадцать я уплатил за выпивку в баре… и… — Он запнулся. — Я… я… не знаю, откуда взялись остальные.

— Двадцать долларов за выпивку? — переспросил мужчина, отложил перо и, откинувшись в кресле, взглянул на мальчика.

— Да… то есть… в Дэвидсон-Кроссинге я угостил нескольких джентльменов, моих попутчиков, сэр.

— Ты что же, всех гуртом угощал?

— Нет, сэр, только четверых или пятерых… и еще бармена. Но в Калифорнии все так дорого. Я же знаю.

— Пожалуй. Но по тебе это как-то не очень заметно, — сказал мужчина, покосившись на его кошелек.

— Они попросили у меня кошелек поглядеть, — торопливо объяснил Кларенс, — вот как было дело. Кто-то случайно положил свои деньги в мой кошелек.

— Ну еще бы, — сказал мужчина хмуро.

— Конечно же, так оно и было, — сказал Кларенс с некоторым облегчением, но все же чувствуя себя неловко под упорным взглядом этого человека.

— Ну, в таком случае еще двадцать долларов тебе ни к чему, — сказал тот спокойно.

— Но ведь эти деньги не мои, — нерешительно возразил Кларенс. — Я должен найти хозяина и вернуть их ему. Может быть, — добавил он робко, — можно оставить их у вас и зайти, когда он найдется, или прислать его сюда?

Он с величайшей серьезностью отсчитал те деньги, которые оставались от подарка Пейтона, и те двадцать долларов, которые только что получил. Оставалось сорок долларов. Он положил их на стол перед владельцем банка, который, не сводя с него глаз, встал и открыл дверь.

— Мистер Рид, — позвал он.

Появился клерк, который привел сюда Кларенса.

— Откройте счет на имя… — Он замолчал и вопросительно повернулся к Кларенсу.

— Кларенса Бранта, — сказал мальчик, краснея от волнения.

— На имя Кларенса Бранта. Возьмите вот этот вклад. — Он указал на деньги. — И выдайте ему расписку.

Клерк ушел, удивленно поглядывая на деньги, а банкир помолчал, снова посмотрел на Кларенса и сказал:

— Ну, я думаю, ты не пропадешь. — После чего вошел обратно в свой кабинет и закрыл за собой дверь.

Надеюсь, читателю не покажется невероятным, что Кларенс, всего несколько мгновений назад подавленный горьким разочарованием и печальным сознанием, что родственники его бросили, теперь вдруг почувствовал, что вознесся на головокружительную высоту независимости и зрелости. Минуту назад, в банке, он был одиноким мальчиком без единого друга, а вышел оттуда не нищим, которому удалось выклянчить подаяние, — нет, этот важный банкир сам отверг такую мысль, — а настоящим клиентом! Вкладчиком! Деловым человеком, как все те взрослые люди, которые толпились в первой комнате! Он стал человеком в глазах того самого клерка, который только что пожалел его. Теперь он понял, что с ним разговаривал тот, чья фамилия была написана на дверях банка, тот, о ком его попутчики говорили с восхищением и завистью, — сам банкир, знаменитый по всей Калифорнии! Что ж тут невероятного, если мальчик, наделенный богатым воображением и полный надежд, забыл все на свете — и цель своего прихода и даже то, что он не считал эти деньги своими, — сдвинул шляпу набекрень и быстро зашагал по улицам навстречу счастливой судьбе?

Часа через два к банкиру пришел другой посетитель. Это был человек, похожий на фермера, который ехал вместе с Кларенсом. Видимо, он был лицом влиятельным, так как банкиру немедленно доложили о приходе «капитана Стивенса». После обычного делового разговора капитан небрежно спросил:

— А писем для меня нет?

Занятый банкир указал пером на букву «С» среди расположенных по алфавиту отделений ящика, стоявшего у стены. Отобрав свою корреспонденцию, капитан молча постоял, держа в руке письмо.

— Послушайте, Карден, тут вот письмо для какого-то Джона Силсби. Когда я заезжал полтора месяца назад, оно уже было здесь.

— Ну и что?

— Так зовут караванщика из Пайк-Кантри, которого в прерии убили индейцы. Вчера во Фриско 4 газеты сообщили подробности. Может, это письмо ему адресовано. На нем нет марки. Кто его принес?

Мистер Карден вызвал клерка. Оказалось, что письмо оставил до востребования некий Брант Фокье.

Капитан Стивенс улыбнулся.

— Брант теперь так занят картами, он про это больше и не вспомнит. Я слышал, что после стычки возле поселка Ангела он подался куда-то на юг. Сегодня я ехал из Стоктона с его старым дружком Кэлом Джонсоном.

— Значит, вы приехали сегодня почтовой каретой из Стоктона? — спросил Карден, взглянув на него.

— Да, я сошел на Десятой миле, а дальше — верхом.

— А вы не заметили там странного застенчивого мальчишку, вот такого примерно роста, похожего на школьника, сбежавшего из дому?

— Заметил ли? Черт подери! Да он угощал меня виски!

Карден вскочил со стула.

— Значит, парень не врал!

— Нет. Мы согласились выпить за его счет, а потом возместили все мальцу с лихвой. Эй! Что случилось?

Но мистер Карден был уже в соседней комнате, возле клерка, который впустил Кларенса.

— Помните того мальчика, Бранта, который приходил сегодня?

— Да, сэр.

— Куда он пошел?

— Не знаю, сэр.

— Отыщите его, достаньте хоть из-под земли. Обойдите все гостиницы, рестораны, бары. Если один не справитесь, возьмите кого-нибудь в помощь. И верните его, живо!

Когда клерк возвратился после безрезультатных поисков, было уже около полуночи. Моряки гуляли вовсю: магазины, конторы, салуны, игорные дома сверкали яркими огнями. На улицах было оживленно, всюду сновали люди, их ждала удача, слава, удовольствия или преступление. И среди этих громких, тяжелых шагов, казалось, навеки замерли легкие, неуверенные шаги бездомного мальчика.

ГЛАВА VIII

Когда Кларенс, выйдя из банка, снова очутился на шумной улице, он рассудил своим детским умом, что раз уж он все равно плывет по воле волн и ни перед кем не должен отчитываться, почему бы ему не отправиться прямо на ближайшие золотые прииски! О том, чтобы вернуться к мистеру Пейтону и Сюзи отверженцем, которого отовсюду гонят, нечего было и думать. Он купит себе снаряжение, какое видел у старателей, и отправится в путь сразу же после ужина. Кларенс с удовольствием предвкушал, как самостоятельно, без чужой опеки, будет заказывать себе ужин, но, едва войдя в ресторан, он стал предметом всеобщего любопытства, отчасти из-за своего малого роста, отчасти же из-за одежды, которая, как бедняга начал подозревать, в самом деле выглядела нелепо, и он поспешил уйти, пробормотав извинение, а в другой ресторан зайти так и не посмел. Вскоре он увидел булочную, где и подкрепился имбирными пряниками с лимонадом. В бакалейной лавочке по соседству он купил селедок, копченого мяса и печенья — припасы, которые он положит в заплечный мешок. А потом занялся главным делом — поисками снаряжения. За час он раздобыл якобы для своего приятеля, дабы избавиться от досужих расспросов, лоток, одеяло, лопату, кирку и оставил все это у булочника, где устроил себе укромную штаб-квартиру, надев только сапоги, которые почти скрыли его матросские брюки. При всей его неопытности цены показались ему непомерно высокими; когда он закончил покупки, от его капитала осталось не больше четырех долларов! Но в его детском воображении эти грубые вещи обладали гораздо большей ценностью, чем золото, отданное за них, и к тому же он познал мальчишескую радость, испробовав волшебную силу денег.